Собачья работа - Лев Пучков

– А вы, стало быть, папа? – хитро прищурилась Алиса. – Папа, который может задницу надрать в любой момент… Ага?

Рудин неопределенно пожал плечами:

– Давайте попробуем еще раз. Не забывайте – первый порыв необходимо подавить: они должны броситься только после вашей команды. Иначе любой, кто достанет в непосредственной близости от вас портсигар, расческу или что-нибудь железное, будет подвергаться опасности… Ваня, давай!

Ваня Соловей тяжело вздохнул и медленно направился к Алисе, доставая на ходу из-за пазухи детский металлический пистолет. Псы уже не рвались вперед без команды – они сели, прижавшись к ногам Алисы, и угрожающе оскалились, подозрительно косясь на Рудина. Полюбовавшись на реакцию, Рудин негромко сказал:

– Вполне сносно. Давайте.

– Мочи! – с азартом крикнула Алиса, отщелкивая карабины на поводках. – Шнауцеры рванули к Ване и с ходу разобрались по функциям: одна клыкастая пасть вцепилась в руку с пистолетом, вторая сомкнулась на пробковом нашейнике, защищавшем горло ассистента.

– Очень даже сносно, – одобрил Рудин. – Можно отзывать.

– Хорошо, – Алиса припустила к треплющим Ваню псам, звонко крича:

– Отбой! Отбой, засранцы! Я вам сейчас покажу маму, мать вашу! Отбой!

– Однако! – усмехнулся Рудин, наблюдая за своей подопечной с доброй улыбкой. – Однако…

Воспитывая псов, а вместе с ними и Алису, Рудин не спешил исправлять типичную ошибку в формировании у животных ориентации на хозяина. Часто бывает так, что опытный дрессировщик вытесняет хозяина с почетного места лидера – особенно если собака молода. Чтобы этого не случилось, дрессировщик обычно присутствует на тренировке, подсказывает хозяину, что нужно делать, но не командует псами – это удел хозяина. Рудин игнорировал эту маленькую деталь. Он собирался завоевать Алису – всерьез и надолго. Сергей не читал пособий по женской психологии, но предполагал, что нужно действовать именно так: женщина видит, что ее питомцы признают Рудина за вожака стаи, сначала она этому противится, затем привыкает и принимает как должное. А поскольку человек быстро привязывается к четвероногим братьям и, живя рядом с ними, поневоле проникается их эмоциональными и чувственными приоритетами, через некоторое время Алиса должна смириться с мыслью, что вожак – Рудин, а она, Алиса, являясь членом стаи, должна Рудину принадлежать – а то загрызут к чертовой матери…

Вот так предполагал Рудин. А еще он несколько лукавил, заявляя Алисе о патологической запущенности псов: просто хотелось произвести впечатление, показать, насколько высок его профессиональный уровень. Шнауцеры легко обучались, вернее, вспоминали все, чему их научил предыдущий хозяин. За тот короткий промежуток времени, который псы провели без явно выраженного хозяина, они успели изрядно распуститься и обнаглеть – теперь нужно было лишь вернуть их в исходное состояние: этим искусством Рудин владел в полном объеме…

– Кстати, мы не обсудили условия оплаты, – неожиданно вспомнила Алиса во время короткого перерыва.. – Вы уклоняетесь от этой темы… Мы занимаемся уже десять дней… Вдруг окажется, что сумма, которую вы потребуете, мне не по карману?

– Я обучаю ваших образин бесплатно, – выдал Рудин после некоторой паузы. – Знаете, у меня есть некоторые принципы, так что… В общем, давайте больше не будем на эту тему. Бесплатно. Ясно? И пусть это вас не беспокоит. Хорошо?

– Странно… Вы преследуете какую-то цель? – Алиса колюче сощурилась, немигающим взором уставилась на Рудина, на щеках ее проступили красные пятна.

– Нет, – соврал Рудин, глядя на свою подопечную кристально чистым взором. – Какая может быть цель? Разве за время нашего знакомства я дал вам повод подозревать меня в каких-то грязных намерениях?

– Почему – бесплатно? – не сдавалась Алиса. – Почему меня – бесплатно? С остальных клиентов вы деньги берете! А меня… И потом – почему вы в свой выходной занимаетесь моими псами? Вы чего добиваетесь?

Ваня Соловей, валявшийся на лужайке, встал и пошел к зданию школы, втянув голову в плечи. Рудин растерянно заморгал, пожал плечами и тихо произнес:

– Ну… Как бы вам… Я всю жизнь живу с собаками, если заметили, семьи у меня нет, вот в этом самом домике и живу, – он махнул рукой в сторону школы. – Человек, это вполне естественно, приспосабливается к среде обитания. Я давно привык распознавать сущность людей по запаху, который они издают. Мне абсолютно безразлично, каковы их остальные параметры, запах – это главное. Понимаете?

– Не понимаю, – Алиса сбавила тон и озадаченно нахмурилась. – Что вы хотите сказать?

– Вы первая женщина, запах которой не вызывает у меня отрицательных эмоций, – бесхитростно слукавил Рудин. – Нет, это будет не правильно. Ваш запах мне нравится – вот так. Только не надо говорить, будто женщина издает аромат той парфюмерной фирмы, которую она предпочитает! Вы бегаете, ходите, следовательно, потеете – вот ваш естественный запах. И я от него балдею, извините за банальность…

– Да вы просто маньяк! – возмущенно воскликнула Алиса и отчего-то покраснела. – Что за чушь вы несете?!

– Я могу в любой момент убраться из вашей жизни, – печально сказал Рудин. – Только скажите. Но, обратите внимание, – я же ничего не прошу, не добиваюсь. Ну не виноват я, что мне нравится ваш запах! Скажите, в чем я не прав?

Алиса пристально смотрела на Рудина и пыталась разобраться в своих чувствах. Имелось устойчивое желание дать наглецу по физиономии и убраться отсюда к чертовой матери. Но наглец примерно вел себя в течение десяти дней, и, хотя Алиса и не желала себе в этом признаваться, ей нравился. Веяло от него какой-то первобытной силой, мощью, надежностью и спокойствием. Кроме того, в настоящий момент он имел весьма несчастный вид и вызывал противоречивые чувства: впервые за две недели Алисе было жалко не себя, свою несчастную судьбу, а кого-то другого, кроме того, она ощущала, что этот самый другой уже не покинет ее жизнь просто так, одним движением, потому что… Черт его знает почему, в общем, не сразу и объяснишь…

– Ладно, нюхайте на здоровье, – смилостивилась наконец Алиса. – Однако как я могу отблагодарить вас за вашу работу? Денег вы не хотите, целей никаких не преследуете… А?

– Вы борщ умеете готовить? – неожиданно спросил Рудин.

– Естественно, – удивилась Алиса. – А что?

– А пельмени?

– Я прекрасно готовлю. И пельмени, и вареники, и кучу всяких других вкусных вещей – посмотрите, какая толстая. Это все от обжорства.

– Не клевещите – у вас прекрасная фигура, – Рудин погрозил пальцем и укоризненно покачал головой. – Думаете, в комбез на пару номеров больше влезли и спрятались? Но не в этом дело… Пригласите меня к себе, Алиса Рудольфовна. Приготовьте борщ, пельмени – я дам денег на продукты. В этом и будет состоять ваша благодарность…

– А потом постелить постельку, попарить в баньке и прыгнуть к вам под одеяло?! – ехидно вскинулась Алиса. – Вот оно что! А говорили – никаких грязных намерений! Ну вы фрукт…