За двумя кладами погонишься... - Татьяна Дихнова

— Дело обстояло не совсем так, как вы только что с самоуверенным видом изложили. Точнее, начало истории вы угадали, действительно, ко мне обратились с просьбой предоставить надежного человека для одного дела. Не сильно вдаваясь в подробности, я посоветовал им Ронтего, молодого, но уже опытного взломщика, не обремененного моральными принципами. Возлагая на него большие надежды, я хотел дать Ронтего подзаработать, благо гонорар обещали очень и очень внушительный. Поначалу все шло замечательно — он провел тщательную разведку, разработал план операции, узнал, когда дом будет пуст. Но утром дня, следующего за тем, на который была назначена операция, все рухнуло. Во-первых, по городу пронесся слух о смерти Андэ Мориха, а во-вторых, Ронтего не пришел ко мне с отчетом, хотя должен был заглянуть перед встречей с заказчиками, запланированной на полдень. Пришлось мне идти вместо него и выплачивать неустойку, поскольку похищение проходило под мою ответственность и исполнитель был рекомендован мною.

Осторожно встав со стула, рассказчик взглянул на меня и, убедившись, что повторять недавнюю выходку я не собираюсь, принялся расхаживать по комнате. Сделав несколько шагов, он продолжил повествование:

— А дальнейшее — мое личное дело. Приложив много усилий, я все же нашел пропавшего подчиненного, на которого возлагал столько надежд. Точнее, — помрачнев, почти прошептал бывший глава преступного мира, — нашел я труп в кустах на обочине дороги, ведущей на ферму его родни. Причем жемчужины у него не оказалось. Изучение ситуации показало, что это всего лишь банальный несчастный случай — Ронтего был сбит быстро едущим в темноте фургоном, и извозчик, испугавшись, отволок его в кусты. Довольно долгое время мы следили за каждым шагом этого извозчика и наконец полностью убедились, что никакого Розового Солнца он и в глаза не видел. — Вновь усевшись на стул, мсье Марто помолчал примерно с минуту, с силой хрустнул тонкими пальцами, сжал руки в кулаки и заговорил снова: — Несколько месяцев мы искали место, в котором Ронтего спрятал жемчужину. Эти поиски стоили мне много сил, времени и денег, но я добился своего и считаю, что по праву владею Розовым Солнцем.

Некоторое время я не знала, что сказать, и собеседник тоже молчал, полностью выговорившись. Но уяснить ситуацию стоило, и я решилась:

— Если вы в самом деле считаете, что жемчужина принадлежит вам, то почему бы просто не отпустить меня восвояси? Но ведь вы же не собираетесь так поступать?

— Не собираюсь, — совершенно бесстрастно подтвердил хозяин дома. — И вот по какой причине — мне приятно знать, что в одном из сейфов моего дома лежит огромная розовая жемчужина и что, кроме круга близких лиц, об этом больше никому не известно. Отпустив же вас, я никогда не буду уверен, что завтра о местонахождении Розового Солнца не узнают те, кто тоже считает, что оно должно находиться в их собственности. В таком случае мне не избежать долгого и нервного разбирательства, а в моем возрасте очень хочется тихой и спокойной жизни, нервов мне вполне хватило в прошлом.

— Но... — Я сглотнула. — Но неужели для собственного спокойствия вы не остановитесь перед убийством? Я же ни в чем не виновата!

— Тогда считайте, что просто оказались в неудачное время в неудачном месте, — усмехнулся собеседник. — Не повезло, бывает. Хотя вы сами залезли в мой сад, себя и вините. Так получилось, что человеческая жизнь давным-давно перестала представлять для меня ценность, увы.

На этой оптимистичной ноте Марев Одноглазый показательно вздохнул, махнул мне на прощание рукой и быстрым шагом вышел из комнаты.

Оставшись одна, я первым делом занялась своим гардеробом, сняв юбку и решительно укоротив ее примерно вдвое. Форсировать спасение собственной жизни, когда ноги путаются в подоле, — не самое разумное времяпрепровождение. К сожалению, никаких сомнений насчет того, что меня придется спасать, я не испытывала. Владелец дома совершенно не производил впечатления человека, склонного шутить, да и столь обстоятельный рассказ о судьбе Розового Солнца мог быть обусловлен лишь тем, что вскоре я замолчу навсегда.

Судорожно стараясь не поддаваться панике, я попыталась немедленно подумать о чем-нибудь оптимистичном. Вот, к примеру, Зенедин, как всегда, оказался совершенно прав касательно причин пропажи жемчужины, и мы пошли в расследовании по верному пути. Это же хорошо, разве нет?

— Угу, — развеселившись, фыркнула я. — Это просто замечательно, особенно если приглядеться и заметить, к чему именно этот верный путь привел. Я пока что не хочу в могилу.

— А ты туда и не попадешь, — тут же парировал невесть откуда взявшийся внутренний голос — И не мечтай. Скинут твой хладный труп в какую-нибудь яму в ночном лесу, вот и все похороны.

«Только через мой... труп», — хотела было ответить я, но вовремя прикусила язык и ограничилась уверенным: «Ни за что». Вот для того, чтобы это самое «ни за что» действительно случилось, пора приступать к спасательной операции. Самым тщательным образом я осмотрела свою обитель. Банальную мысль о выходе через дверь пришлось отбросить сразу. Если с дежурящими за ней двумя охранниками я справиться вполне могла, то в результате поднятого нами шума непременно сбежится остальная охрана дома, и мне несдобровать. Придется придумать что-то похитрей. Как насчет того, чтобы проделать в стене дырку и пробраться в соседнюю комнату? Возможно, в ванне стены не очень толстые и мне это удастся? На пути столь гениального плана немедленно обнаружилось препятствие — при всем желании я не смогла найти в комнате никакого инструмента для долбления стен, и от столь заманчивой мысли пришлось с неохотой отказаться. Оставалось одно — окна. Хм... находящиеся под самым потолком круглые окна диаметром около трети ярда. Я испытывала сильные сомнения насчет способности в них протиснуться, но стоило попробовать, других-то вариантов все равно нет.

Начала я с того, что навела на выбранное мною окно чары незаметности, позволяющие мне не привлечь ненароком совершенно лишнее внимание охраны. Особой надежности это, конечно, не обеспечивало, но все же лучше, чем ничего. Далее я взяла стул, взлетела с ним к потолку и одним ударом расколола стекло, стараясь не разбить его полностью. Чары чарами, но осколок, свалившийся на голову охраннику, стопроцентно заставит его задуматься о причинах подобного события. Удача мне временно сопутствовала, и ничего подобного не случилось — стекло лишь слегка треснуло, и, скинув ненужный больше стул на кровать, я принялась расшатывать осколки и кидать туда же. Занятие оказалось не из простых — я пока не успела в совершенстве овладеть самолевитацией, — и балансировать на одном месте получалось не очень хорошо, а тут еще и стекла надо было вытаскивать, стараясь не порезаться при этом.

На освобождение пути наружу ушло очень много времени, я порядком устала, так что, покончив с последним осколком и кое-как выломав раму, я со вздохом спланировала вниз, освободила кровать от стула и осколков, опустилась на нее и некоторое время лежала неподвижно. Но предоставить себе достаточно долгую передышку я при всем желании не могла — с большой вероятностью меня решат покормить перед смертью, эдакое проявление человечности напоследок, и если охранник, принесший поднос, застанет меня в разгаре спасательной операции, то на этом попытка побега бесславно закончится.