Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917 - Владимир Иосифович Гурко

участие семь армейских корпусов. Начало боевых действий следовало согласовать с нанесением главного удара на Западном фронте, намеченного на первые числа июля. Однако в середине мая австрийцы начали мощное наступление на итальянском фронте, рассчитывая нанести удар с севера на юг, чтобы выйти в Венеции к морю и отрезать от главных сил значительную часть итальянской армии.

Действия австрийских войск оказались достаточно успешны для того, чтобы позволить им вторгнуться на итальянскую территорию и сравнительно быстро двигаться вперед. По всей видимости, итальянское правительство не слишком надеялось остановить это победоносное наступление своими собственными силами, а потому обратилось к русскому Верховному командованию с просьбой помочь Италии и значительно приблизить сроки своего наступления на австрийском фронте. Расчет был на то, что удар русских войск заставит неприятеля отвести на восток часть своих сил, наступающих на Италию. Русское Верховное командование, желая прийти на помощь союзнику, приняло героическое решение, приказав генералу Брусилову начать наступательные действия в максимально короткий срок, не дожидаясь и не принимая во внимание сроки или степень подготовленности главного удара, запланированного на Западном фронте.

В таких обстоятельствах генерал Брусилов был обязан положиться на фактор внезапности как на главное условие успеха и, отказавшись от общего сосредоточения сил для нанесения массированного удара в единственном пункте, одновременно атаковать войсками всех своих пяти армий на возможно более широком фронте.

Результат наступления генерала Брусилова превзошел все ожидания. Как видно, наибольшую помощь нашим войскам оказал тот факт, что австрийцы в этот момент не ожидали ничего подобного, в особенности – на таком широком фронте. В то же время не следует забывать, что по первоначальному плану Ставки Юго-Западному фронту отводилась только второстепенная роль, а потому, естественно, большая часть резервов Верховного командования была сосредоточена тогда на Западном фронте. С другой стороны, столь же естественным было и желание использовать все средства для развития результатов победы, раньше срока одержанной войсками генерала Брусилова.

С этого момента началась переброска на Юго-Западный фронт армейских корпусов сначала с Северного, а потом и с Северо-Западного фронта. Войска выгружались в ближайших к боевым порядкам Брусилова пунктах, куда еще доходили железные дороги. Делать это было необходимо в первую очередь потому, что наши противники, в свою очередь, занялись переброской в Австрию резервов с итальянского и англофранцузского фронтов, причем получалось это у них намного быстрее, чем у нас. Первая цель, для достижения которой началось наступление Брусилова, была достигнута. Сначала австрийское наступление в Италии было приостановлено, а затем австровенгерцы и вовсе начали очищать итальянскую территорию. Это было время, когда репутация русской армии и самого генерала Брусилова небывало высоко поднялась в глазах всех союзников, и в первую очередь – итальянцев.

Затем положение продолжавших наступать войск Брусилова начало все более и более осложняться. Как бы скверно это ни сказывалось на войсках других фронтов, но не только все наши резервы, но также и запасы боевого снаряжения следовало отправлять его армиям, поскольку их собственные средства совершенно истощились. Было ясно, что Ставка не может действовать иначе. Тем не менее мы понимали, что каждый взятый у нас армейский корпус, каждая увезенная тысяча тяжелых или мортирных снарядов уменьшают наши собственные шансы на будущий успех. По крайней мере, в снарядах для легких орудий недостатка не было. Ввиду сокращения задач общего наступления Северо-Западного фронта нам пришлось урезать план своих активных действий. В последний момент генерал Эверт[94] решил направить главный удар южнее – в район Барановичей.

При этом нарушалось взаимодействие с операциями Северного фронта. Единственным следствием данного решения могло стать то, что германцы были бы поставлены перед необходимостью посылать свои резервы в двух разных направлениях – при условии, что оба наступления фронтов начались бы одновременно.

Естественно, переброска нескольких корпусов из 5-й армии вынужденно приводила к сокращению масштаба будущего наступления и даже переносу его исходной точки ближе к северной части Двинского плацдарма. В середине июля Куропаткин решил наступать в юго-западном направлении силами 12-й армии генерала Радко-Дмитриева[95].

Первые одновременные атаки обоих фронтов оказались успешны, но они ни в коем случае не стали для германцев неожиданностью, а потому были ими без особых затруднений отражены. Бои продолжались еще около двух недель, после чего стихли, причем наши войска были вынуждены отступить почти на свои исходные позиции. Эти операции ясно показали, что ограниченные запасы всевозможных материальных ресурсов не позволяют нам вести наступательные операции на нескольких фронтах одновременно. С другой стороны, громадность занимаемого фронта и устрашающее количество армейских корпусов, составлявших наши армии, делали для нас совершенно необходимой одновременную активность на нескольких фронтах. В противном случае германцы получали бы подавляющее превосходство благодаря преимуществу, которое обеспечивали им более развитые железные дороги, позволявшие быстро сосредоточивать на любом отдельном направлении сколько угодно резервов для остановки нашего, пусть и успешно начавшегося, наступления.

Следует помнить, что наши союзники, несмотря на имеющиеся у них огромные материальные ресурсы, единовременно действуют только в одной части своего фронта, тогда как мы, из-за наших географических условий, вынуждены разделять как свои людские, так и материальные силы. Разумеется, предпринимая наступление, мы рассчитываем на огромную массу нашей живой силы и используем ее для уравновешивания своих недостаточных материальных средств. События показали, что подобные расчеты совершенно безосновательны. Сколь ни прекрасны были наши солдаты, каким бы высоким ни был их боевой дух, тем не менее всему существует предел. При нынешних условиях невозможно противопоставить живую силу мертвым боевым машинам. Более того, со временем, по мере развития операции, даже самый высокий боевой дух войск ослабевает, тогда как приток материальных сил – по крайней мере в случае наших противников – остается на прежнем уровне.

Это обстоятельство повлияло и на развитие брусиловского наступления. Было неизбежно, что к середине лета его войска утомятся; хотя продвижение вперед продолжалось, достижение прежних блестящих результатов стало уже невозможным. Таким образом, примерно в конце августа наступление войск Брусилова почти совершенно застопорилось. Основная причина остановки заключалась не в нехватке резервов – людей нам хватило еще для занятия части нового австро-румынского фронта[96], причем эта задача была выполнена силами двух армий. Главное было в злополучном обстоятельстве, которое преследовало нас с самого начала войны, – в нехватке артиллерийских боеприпасов, в первую очередь для тяжелых орудий.

Несмотря на то что усталость войск уже в определенной степени сказывалась, нет сомнения в преждевременности остановки наступления, которая последовала на основании полученных из Ставки приказов. Они были отданы под предлогом, о котором вслух у нас говорить невозможно, хотя среди наших союзников, пусть и не в печати, эти