Левиафан - Валерий Ковалев

Великий визир Гази Хасан паша, в сопровождении немногочисленной свиты и сотни спаги на конях прибыл во дворец утром и был принят светлейшим через час в зале Дивана, именуемом Куббеалты, что означало «зал под куполом». По этому случаю он и все присутствующие на церемонии офицеры привели себя в надлежащий вид и облачились в парадную форму.

Допущенный в зал с несколькими сановниками Гази Хасан низко поклонился блиставшему в фельдмаршальском мундире светлейшему, который выслушал его витиеватые приветствия, сидя в кресле. Затем адмирал Грейг огласил подготовленные ночью условия капитуляции. В соответствии с ними, Великой Порте предписывалось немедленно прекратить военное сопротивление, вывести остатки своих войск с Балкан и выплатить России контрибуцию в размере стоимости султанской казны. Кроме того, Турция должна была признать за ней право на все освобожденные территории, включая Стамбул с проливами Босфор и Дарданеллы.

С последним резко прозвучавшим под сводами зала словом в нем наступила мертвая тишина.

— А если сие для вас неприемлемо, — нарушил ее князь, — мы сегодня же начинаем военные действия и вторых переговоров не будет.

Еще с минуту турки обреченно молчали, после чего визир со словами: «На все воля Аллаха», — прижал к груди руки и низко склонил голову. Далее состоялась церемония утверждения акта капитуляции. От имени России его подписал Потемкин, Великой Порты — Гази Хасан паша. Затем документ был удостоверен имперскими печатями и торжественно вручен обеим сторонам.

Уже на следующий день во все оставшиеся не разгромленными османские гарнизоны на Балканах помчались турецкие гонцы с султанскими фирманами, а через неделю в Стамбул вошел экспедиционный корпус Суворова. Его войска были встречены громом салюта с кораблей эскадры и крепостных фортов, и разместились в казармах янычар и спаги. В течение суток победители праздновали небывалую викторию, изрядно опустошив подвалы Стамбула, а потом во дворце был собран военный совет. Помимо Потемкина, в нем приняли участие Грейг, Суворов, Морев и Ушаков.

Назначенному временным генерал-губернатором освобожденных территорий генералу Суворову предписывалось немедленно взять под охрану город и порт, после чего, направив в столицы Молдавии, Валахии и Бессарабии часть войск и разместив в них военные гарнизоны, заняться созданием местного самоуправления из славян.

Адмиралу Грейгу из его кораблей, двух приданных паровых фрегатов и остатков турецкого флота, поручалось формирование в Стамбуле новой Средиземноморской эскадры.

Ушакову же, на «Презенте» и двух оставшихся фрегатах, принявших на борт десять тонн серебра в слитках, обнаруженного в портовых хранилищах, надлежало отплыть в недавно заложенный контр-адмиралом Макензи Севастополь и заняться там строительством Черноморского флота.

Ранним утром четвертого дня, под бой барабанов и с развернутыми знаменами, назначенные Суворовым отряды оставили Стамбул и двинулись к определенным им местам дислокации. Затем, из порта в море, вышли корабли Ушакова.

— Ну что же, Александр Иванович, теперь и наша очередь, — кивнул Мореву стоявший на мостике светлейший, когда паруса фрегатов растаяли в искрящейся синеве Босфора.

Тишину гавани разорвал пронзительный вой корабельной сирены, у бортов ракетоносца взметнулись серебристые водяные гейзеры, и черная громада «Левиафана» двинулась к выходу из порта. В одной из его ракетных шахт покоилась часть султанской казны.

Спустя три недели, Кронштадт встретил крейсер громом крепостных орудий и пальбой расцвеченных флагами кораблей Балтийского флота.

На небывало людном, усыпанном тысячами роз причале под бравурные звуки оркестра победителей встречала сама императрица в венце и со скипетром, окруженная сановниками и пышной свитой. Чуть в стороне стояли и тихо переговаривались иностранные послы.

— Да, — вполголоса процедил один из них по-английски, — русский медведь встал на дыбы. Кто на очереди?

Как только облаченный в фельдмаршальский мундир, в напудренном парике и при шпаге, светлейший ступил на причал, музыка смолкла. В полной тишине, величаво ступая, Потемкин приблизился к вставшей ему навстречу Екатерине и, сняв усыпанную бриллиантами шляпу, низко поклонился.

— Государыня-матушка! — торжественно разнесся в воздухе его голос. — Поздравляю тебя с великой победой! Россия приросла Балканами!

После этого он преклонил колено и облобызал протянутую ему руку.

Снова грянули орудийные залпы, и зазвенела медь оркестра. Екатерина царственно подняла вверх императорский скипетр и вокруг вновь наступила тишина.

— Вот и свершилось, то о чем я давно мечтала! — торжественно произнесла она. — Россия утвердилась на Босфоре! Виват!

— …ат-ат-ат!! — тысячеголосо разнеслось над заливом и стоящие на рейде корабли, вместе с крепостными фортами, в третий раз окутались клубами порохового дыма.

Затем был торжественный обед и чествование победителей в Петродворце, а вечером белая ночь над столицей расцветилась всплесками фейерверков.

На следующий день в храмах Санкт-Петербурга по случаю победы был отслужен торжественный молебен и объявлены народные гуляния. Во все концы необъятной Империи понеслись гонцы с радостной вестью.

Над Санкт-Петербургом опустилась осень. Зазолотились раскидистые липы в Летнем саду, по утрам над Невой клубился легкий туман, громче стали звуки полуденной пушки.

Вторую неделю Морев с Ярцевым и его механиками безвылазно находились на Адмиралтейской верфи, где завершались работы по строительству первой русской подводной лодки. Она имела в длину тридцать метров, была сигарообразной формы и выполнена из клепанного проката. В качестве двигателей на субмарину установили собранные корабельными умельцами дизель и два электромотора, питающиеся от аккумуляторных батарей.

Теперь шел монтаж систем погружения-всплытия и вентиляции лодки в подводном положении. Строительству сопутствовал целый ряд трудностей из-за несоответствия технологических возможностей верфи стоящей перед корабелами задаче.

— Ничего, голь на выдумки хитра, — бурчал похудевший, но довольный механик, придумывая самые неожиданные технические решения для преодоления той или иной возникшей проблемы.

Не оставались в стороне и другие специалисты «Левиафана».

Начхим Слободенюк, вместе со своими техниками и приданными им рабочими, построили в одном из цехов мощный перегонный куб и из доставленной с Ухты купцом Федором Прядуновым нефти начали производство дизтоплива и бензина; Пыльников с Корунским, работая над вооружением новой лодки, разработали и установили на нее решетчатые торпедные аппараты, снаряженные гальваническими минами, а штурманы, во главе с Гальцевым, смонтировали перископ и простейший навигационный комплекс.

Все это стало возможным при непосредственном участии светлейшего. Каждодневно, до поздней ночи корпя вместе с Екатериной и Радищевым над проектом государственного устройства Дакии — так решено было назвать освобожденные балканские территории, он, тем не менее, находил время и регулярно навещал верфь, лично контролируя ход работ.