Пограничник - Сергей Кусков

— Но кто-то назначил епископами этих епископов? — А вот это назрело. Пора подводить местных к мысли об источнике власти, что оной может быть воля народа. Макиавелли тут не было, буду прогрессорствовать.

— Так по очереди же они друг друга и назначили, — подал голос молчавший до этого, растерянный Вермунд. Пока вояка не понял, куда ветер дует, но сообразил, что это будет очень важно. И пока не понимал, поддержать меня, или же падре, попытавшись вместе задавить одного дерзкого воспитанника.

— Хорошо, — продолжал я. — Второго епископа назначил первый, вверил ему землю. Третьего — первый и второй сообща. Четвёртого — первый, второй и третий общим собранием. И так далее. А кто, мать вашу, сеньоры, назначил САМОГО ПЕРВОГО епископа? Когда не было епископов назначить его сюда?

Тишина. Обалдение. Понимание.

— Император? — подала голос Астрид. — Только император может назначать епископов.

Неправда, это домыслы, не было тут императоров вот и понавыдумывали „как было раньше“. Но спорить не стоит, к другому апеллирую. Тем более императоры очень сильно на епископов влияли, пусть открыто и не могли их назначать.

— После Основания? Император? — презрительно скривился я. — Император остался в Старой Империи, сестрёнка. Точнее он и там не остался — империя распалась. Но нам главное, что тогда ТУТ не было императора. А значит кто назначил первого епископа?

— На… Народ? — А это выдавил из себя мой родственничек, сеньор комендант. Это были первые его слова за завтрак, но я за них был готов его расцеловать. Ибо никто произнести это вслух не решался. — Сами люди?

— О! — щёлкнул я пальцами. — Именно. Народ! Вот кто может назначить епископа! Народ определённой территории может вручить духовную власть над этой территорией, сиречь над своими душами, праведному, достойному с их точки зрения человеку, несущему слово божье искренне и от всего сердца.

— Да, падре, мать твою! — заорал я на священника, и он вздрогнул и вжал голову в плечи. — Да, падре! Если эти зажравшиеся суки не пойдут на компромисс, народ Пуэбло создаст у себя не какой-то грёбанный диоцез, а целую мать его грёбанную епархию! Ты правильно понял мой намёк, не притворяйся! Как её назвать: „Самая Южная епархия“, „Лимесская“,» «Степная» — не знаю пока. Может «Приморская» или «Жемчужная» — посмотрим. И, кстати, падре, когда я думал о кандидате на пост первого епископа, я думал о тебе.

И снова эта раздирающая душу тишина, вызванная всеобщим офигеванием. Я побил все рекорды в искусстве удивлять, но радоваться что-то не хотелось.

— Но этого епископа… — Голос отче дрожал. — …Его ведь не признают остальные. Это раскол церкви.

— Нет, — покачал я головой. — Мы докажем, что ВЕРА у нас та же. И наши священники проповедуют то же самое, что священники везде. Наш обряд — один в один как у всех. А значит это не раскол. А раз не раскол — плевать, что они там признают или нет. Мы будем полноценной епархией, и распространим свет своей веры на новые территории. До самого моря. Поздравляю, падре Антонио, теперь ты в игре. Ибо сомневаюсь, что ты откажешься.

— Все, находящиеся здесь, должны хранить молчание, — первым созрел на умную мысль Вермунд. — Только за знание того, что тут говорилось, нас всех могут убить воины Длани Господней.

Это местный орден «папских силовиков». И иезуиты, и доминиканцы, и тевтоно-госпитальеро-тамплиеры, в смысле имеют свои воинские силы, в одном лице. Спецназ епархий. Причём воины хорошо обучены, реально спецназ. Спасает, что их немного. Но бояться их стоит.

Как люблю смотреть на ошарашенные лица. Но пора заканчивать балаган. Я облегчённо выдохнул и обратился к канцлеру:

— Адольфо, отправишь в Овьедо кого-нибудь порасторопнее. Гонец должен отдать первое письмо, о просьбе прислать священника в город на Белую, а на следующий день второе, с просьбой о диоцезах. И только после — третье, про отказ от десятины… — В голове перемкнуло, и я изменил решение, решив нарываться ещё больше, повысив ставки до невозможности.

— А, к чёрту! — От этого возгласа, предчувствуя что-то нехорошее, гости повтягивали головы в плечи. — Просто пронумеруй письма. Первое, второе и третье. И подай ОДНОВРЕМЕННО. Пусть они ohueyut — так ohueyut, читая их подряд. Может тогда поймут, что их игры как раскрытый пергамент, и что мне не надо лапшу вешать? Хотят переговоры — пусть начинают. Но с удобных мне позиций.

— Они не примут ничего из того, что ты попросил. — Падре ещё не осознал. Или осознал, но не принял новых реалий и новой игры. Как там, первая стадия — отрицание, затем торг последует, потом ещё и депрессию надо будет пережить. Ничего, это калач тёртый, он своё предназначение примет. И сам с энтузиазмом подключится к решению. Ибо он — идеальный кандидат: был крупным функционером в епархии, с большой властью. Но проиграл игру во власть, и его задвинули противники по политическому процессу. Уж кто, но этот человек знает кухню, и кто, как не он, сможет организовать бюрократический аппарат новой епархии? Я говорил, что везучий попаданец? Кадры в моём графстве — как рояли в кустах. Главное сообразить, что это рояль, и его можно использовать.

…А может мне так только кажется? Ибо мой предок — тоже попадан. Но ничего не смог, даже мельничку запустить, несмотря на обилие роялей вокруг? Может надо ещё и уметь их искать, эти рояли, иметь для этого решимость? У меня такая решимость есть, а блаженны ищущие, ибо они находят?

Эзотерика, лучше туда не лезть. Буду работать с тем, что имею. Стоят рояли — буду брать их в оборот. Не будет этих роялей — найду в другом месте. Блаженны ищущие…

— А мне и не надо, — усмехнулся я. — Мне и не надо, чтобы они что-то приняли или согласились. Наоборот, это объявление войны. Отче, теперь главное. Ты поедешь в новый город, будешь освящать его. Да-да, именно ты. И освящать Пуэбло тоже ты будешь. Будем тебе статус поднимать.

— Рикардо, епархия… Это не скоро, — обречённо вздохнул он. — А отлучат они тебя… ГРАФСТВО отлучат… — выделил он это слово, — сейчас. Не прямо завтра — вначале попытаются образумить, потом напугать, потом надавить. Но сразу после отказа подчиниться и дать отступные отреагируют жёстко.

— Сколько у нас времени? Ну, сколько будут пугать и давить? — нахмурился я.

— Ну… — Лицо отче пересекла морщина. — Может, год. Может два. Это очень ответственный шаг. Но они это сделают, Рикардо, это даже не обсуждается. Я знаю их, я был там.

— Адольфо, чистый лист! — скомандовал я не терпящим возражений тоном. Канцлер взял новый лоскут, осторожно отодвинул прежний, чтоб чернила не растеклись. — Пиши. Первое. Проработать механизм учёта жителей графства. Найди Олафа и компанию, где эти гномьи морды путешествуют, порядки наводят, и озадачь его — как раз по его ведомству работёнка. Графство будет разделено на префектуры. Префектуры — на округа. Округа — на общины. Общину возглавляет староста, являясь самым маленьким должностным лицом в иерархии территориального устройства. Так вот, с нового года… Да, наверное, с первого Мартиуса следующего года, времени должно хватить, старосты должны вести учёт всех, кто родился. Повторяю, не церковь, а гражданские старосты. Осуществить перепись всех членов своих общин, записать, после чего вести строгий учёт. Как это сделать — пусть Олаф и компания и подумают.