Пограничник - Сергей Кусков

— Сын мой… Рикардо… — начал он. — Скажи честно, кем ты был ТАМ?

Я пожал плечами.

— Помощником купца, святой отец, говорил же уже. И не раз.

— Не лги мне, сын мой, — осуждающе покачал он головой.

— А в чём проблема, падре? — напрягся я.

— Ты рассуждаешь на такие темы, куда простому смертному дорога заказана. Назначаешь епископов. Сохраняешь королям свой пост, мотивируя тем, что стране нужен король. Ты сам сказал вчера это?

— Сказал. — Вчера за обедом я распустил язык, что король должен работать на должности короля, пусть он мне архиненравится. Просто потому, что плохой рекс лучше семи отличных дюков, то есть герцогов. Карлос, пытавшийся меня убить, графству выгоднее семигерцогщины с отличными «своими» парнями у власти, а значит войны с королём у нас нет.

— Ты уничтожаешь города, — продолжил отец Антонио, — но не народ, не население, живущее в них. А промышленность, ремёсла. Перетаскиваешь их на новые места, создаёшь целые ремесленные районы. Там, где это выгодно не просто тебе, а где будет польза для всего государства. Государства, а не только своего владения. Ты строишь дороги, которые как в старину соединят разные части страны. Ты возрождаешь легион, древнюю легенду о непобедимом войске. Рикардо, повторюсь, не лги мне. Кто ты?

Я пожал плечами, всё ещё не догоняя, о чём он.

— Падре, говорю же…

— Ты вернулся? — Суровый блеск в глазах. Но не строгий, не осуждающий, а… Блеск в глазах опытного полкана, стоящего перед генералом. «Вашблааородь, гадом буду, порвём супостата!»

Дошло. Да йо…

— Da yobanыy zhe v rot! — Я не сдержался, подскочил и заходил по обеденной, сложив руки за спиной. — Падре, и ты туда же.

— Сын мой, я мог стать епископом, — отрешённо покачал он головой. — Я мало кому говорю это, но сие так и есть. Недоброжелатели победили, и я здесь, в ссылке. Но я МОГ, Рикардо. И ЗНАЮ куда больше простых смертных. Время пришло? Ты вернулся?

Успокоился, сел обратно. Тяжело вздохнул.

— Падре, я не буду отвечать на этот вопрос. — Про себя добавил, что это просто бессмысленно, любой ответ, любое отрицание только подольют масла. — Просто попрошу — не распространяться о своих мыслях. Никому!

— Всё понимаю, сын мой. — Священник «смиренно кивнул», и не пытаясь сдержать торжественный блеск в глазах. — Сын мой, я помогу, чем смогу. Стану епископом новой епархии, если ты и вправду обещаешь не рушить церковь и не изменять обряд. И позволь мне самому поехать в Овьедо с этими письмами — я знаю, как это сделать лучше.

— А тебя не того… — Показал открученную голову. — Тебя, падре, после этого выпустят назад? Или найдут тебе другое применение, ибо не справился?

— Сын мой, я ЗНАЮ кому, что и как говорить, — понимающе улыбнулся священник. — А твои дуболомы только наломают дров. Тебе нужны тонкие лисы, политики, а у тебя их пока нет. Хорошие воины и ремесленники есть, купцы — есть, а вот политиков пока… — Вздох. — Потому помогу. Прими моё благословение. И пообещай, что будешь заботиться об этой земле не щадя живота… Впрочем, чего это я, если ты и так здесь?

Раньше это был крестьянский посёлок. Сервы работали на полях, лугах, заготавливая сено для замка, пасли скот — на мясо для него же. Вокруг Светлой расстилались заливные луга, сам бог велел заниматься животноводством. Теперь же всё слишком сильно изменилось, причём за считанные два месяца — поля исчезли, а траву, похоже, в ближайшее время никто косить не собирался. Только детвора, негодная для тяжёлой работы, пасла скотину, да кое-где мелькали женщины, возделывающие расширившиеся огороды.

Начать надо с того, что даже последний пень в графстве осознал, наконец, что осенью всех ждёт СВОБОДА. Все сервы без недоимок станут вольными вилланами. Понятия «вилланы» и «сервы» взяты из памяти Ромы, термины английские, но в местном языке к сожалению чёткой границы нет, зависит от контекста произношения и интонации. «Вилланы» для меня это вольные крестьяне, арендующие у феодала землю за долю урожая, «сервы» — делают то же самое, но они крепостные, то есть моя собственность. Вилланов нельзя отправить на «барщину» — принудительные работы, «сервов» — можно. Просто когда речь заходит об обеих этих категориях одновременно, у Ромы в голове каша, и мозг включает память прошлого мира.

Всё графство без преувеличения воодушевлено. Везде, где проезжал, у людей на лицах читалась надежда на лучшее. Ну и немного страха — неизвестность и перемены всегда страшат. Но в целом с лиц исчезла обречённость, что видел в походе на Аквилею. Исчезла обречённость и в этой деревне. Более того, мужики-сервы именно этого поселения были мобилизованы на «барщину» — обслуживать печи, без параллельной отработки на полях, что нонсенс для феодального хозяйства. Но Астрид пошла на это — уж очень мастерам руки нужны были, а арестантов сюда лучше не посылать. По местным понятиям, раз серв не обрабатывает надел, то и недоимков у него быть не может, а потому дело у плавильных печей спорилось, все работали с воодушевлением, плевать, что поля заросли травой. Вспомнил наше родное уральское дворянство, которое заставляло приписанных крепостных параллельно и на заводах работать, приезжая туда за свой счёт за сотни вёрст, и в поле пахать, и за обе деятельности строго спрашивало. Не хочу быть такой сволочью, как наши. Только попав сюда и посмотрев на выкрутасы местных коллег по сословию, понимаю, что как бы не «воняли» разные булкохрусты, за дело их в гражданскую резали, ой за дело! А булкохрусты веке в девятьнадцатом — начале двадцатого были бы самым наибесправнейшем быдлом, какое существовало тогда во всём мире, на огромном Земном шарике, а никак не катались бы на «тройках» с «лакеями-юнкерами». Неча быдлу «с юнкерами» разъезжать!

Ладно, опять лирика. Главное, что в моём графстве уже началась знатная движуха, и «Дорофеевка» первой продемонстрировала её, став эдаким индикатором перемен.

Ансельмо вчера спорил со мной, что «всё плохо, а дальше хуже будет». Скряга чёртов. Ибо в Сентябре у всех работников будет на руках вольная, а вольный — на то и вольный, что может заниматься, чем захочется. Им, блин, придётся платить, чтобы продолжили работать здесь! Предлагал запустить механизм стопора, искусственно «выявить» недоимки хотя б у половины крестьян, дескать, мне надо только кивнуть — он уже всё, сука жадная, подготовил. И с учётом, что это абориген, я его понимаю, а потому в ухо не дал, просто послал. Ведь кажется караул, беда-разорение, пустующие поля и оплата живыми деньками за любые работы (квесторская морда рвал на себе волосы от такого трындеца). Убытки колоссальные! Но на самом деле это и есть плод моей реформы — наличие свободных рук, которые с удовольствием за деньгу малую будут работать у домен и горнов, и в других товарных мастерских, «забив» на поля и аренду. Вкладывая заработанное в плод ремесла других мастерских, других таких же работников, коих в графстве уже сейчас образуется множество только для обслуживания нашей собравшейся в замке и около оравы людей. И ещё часть появляется на востоке графства — на строительстве виа трудятся люди, которым нужна одежда, нужны тряпки, нужна соль, мёд, мясо, кожа, гвозди, инструменты, доски и изделия для телег и упряжи… Не понимает, идиот, что деньги вольным работникам мы заплатим, но они вернутся в виде налогов, и в виде промышленной мощи ВПК графства. Да блин, нам придётся покупать оружие для легиона, а это капец какая экономия! Которая складывается из таких вот капелек, как оплата труда наёмных вилланов. И даже поля не проблема — раздадим молодёжи из местных, подрастающему поколению. Или беглых из Картагены поселим — Йорик получил инструкции, как только натренирует корабельные команды, будем туда за живыми «зипунами» ходить. Рохелео уже послал в бывшее родное графство доверенных людей, агитировать бежать тех, кто чувствует себя там обездоленным. Всех агитировать, не только мастеровых и специалистов. Пускать слухи по тавернам, где рассказывается о нескольких ключевых точках, куда будут приходить мои корабли, чтоб забрать беглых, с жёнами и детьми, для которых назад в Картагенику выдачи не будет. Много клиентов Рохелео на первых порах не обещал, но как только на всю заработает сеть распространения информации ОБС (одна баба сказала), к точкам прибытия наших лодок очереди будут выстраиваться. А где-то и впрямую будем высаживаться и угонять, но тут скорее про мастеровых речь, про специалистов. Не скот, не добро будем грабить, а именно людей забирать, с женщинами и детками. Нам нужнее.