Черный дом - Михаил Широкий
Шрифт:
Интервал:
Но у хозяйки были, по-видимому, другие планы. Она, вероятно, ещё не наговорилась вволю, не сказала всего, что хотела сказать, и продолжала вдохновенно, сопровождая свои речи выразительной мимикой и порывистыми жестами, разглагольствовать перед полулежавшим, привалившимся к стене безмолвным неподвижным Гошей и таким же бессловесным и недвижимым «папиком», которые слушали её примерно с одинаковым – безучастным и отстранённым – выражением, как если бы всё произносимое ею совершенно не касалось их.
– Вот видишь, фраерок, что ты натворил, – немного переведя дух, снова затараторила Алина, укоризненно покачивая головой. – Ты погубил своих друзей! Ты привёл их сюда на смерть. Восемь человек – не шутка! Ты – главный виновник их гибели. Даже не думай отпираться! На тебе их кровь. Не на нас с папулей. Мы только оборонялись, защищали себя и свой дом, в который вы ворвались чёрт знает с какими намерениями. Мы в этой ситуации были абсолютно правы. Любой нормальный человек поступил бы на нашем месте точно так же. И любой суд оправдал бы нас, потому что правда на нашей стороне… Но только никакого суда не будет, – оговорилась она с тонкой улыбкой и пристально взглянула на Гошу. – Никто никогда не узнает, что произошло здесь сегодня… и не только сегодня… Покончив с тобой, мы подожжём дом – эта убогая халупа давно уже осточертела мне, и я с удовольствием пущу её по ветру – и слиняем отсюда. Мир большой, народу в нём много, и мы с папкой без труда затеряемся в нём. И продолжим ту жизнь, которая так нравится нам обоим, – лёгкую, свободную, полную опасностей, риска, адреналина. Потому что, по-моему, только так и надо жить. Я, во всяком случае, не могу по-иному. Спокойное, однообразное, унылое существование, вот как у тебя и тебе подобных, для меня невыносимо. Это не жизнь, а прозябание. Я б, наверно, просто сдохла от такой жизни!
Она вдохнула спёртый, несвежий воздух, наполнявший комнату, огляделась вокруг и недовольно поморщилась. Потом вновь перевела взгляд на Гошу и, широко улыбнувшись, задорно подмигнула ему.
– Ну а пока что сдохнешь ты! Когда разберут обугленные головешки, оставшиеся от дома, – звучно, почти нараспев, будто рассказывая сказку, говорила она, – найдут десяток обгорелых тел, которые, вероятно, очень трудно будет опознать. И среди них и твоё тело, фраерок! – Тут она не выдержала и громко расхохоталась, уперев руки в бока и чуть раскачиваясь корпусом. А отсмеявшись, подняла кверху указательный палец и вскинула брови. – Оу, я, кажется, придумала! Пожалуй, я не стану мучить тебя. Нету ни времени, ни сил. А впопыхах я не люблю этим заниматься: не приносит удовольствия. У нас с папулей сегодня слишком много дел и забот. И, кстати, всё по твоей вине! За это тебя, конечно, следовало бы жестоко наказать. Но так уж и быть, помилую тебя. Ты всего-навсего задохнёшься в дыму в том самом подвале, откуда вчера по дурацкой случайности тебе удалось сбежать… Ну что, ты доволен? Рад? – Она всмотрелась в его белое как полотно измученное лицо, на котором при всём желании трудно было разглядеть признаки радости. – Что ты насупился, надулся и молчишь, как сыч? Что же не благодаришь меня за такую неслыханную милость? Ты пойми, голова садовая, твоя ничтожная, поганая жизнь в моих руках. Вся без остатка! Я для тебя сейчас как Господь Бог! Я могу сделать с тобой всё что угодно, всё, что взбредёт в мою прекрасную взбалмошную головку. А мне, поверь, приходит туда иной раз такое, что самой не по себе становится! – Она передёрнула плечами и зажмурила глаза. А открыв их, опять с кривой усмешкой уставилась на Гошу. – Ну ладно, несмотря на то что ты, судя по всему, неблагодарная свинья и даже не удосужился раскрыть рот, чтобы сказать мне «спасибо», я всё равно не изменю своего решения. Мучить тебя не буду. Ты умрёшь относительно лёгкой смертью – задохнувшись в дыму. Заметь, это гораздо более безболезненная кончина, чем та, которую приняли твои дружки. А ведь они были куда менее виновны, чем ты… Да-а, ты всё-таки счастливчик! Мало того что пережил всех своих приятелей, так ещё и подохнешь не от ножа или дубины, а от дыма. То есть просто тихо заснёшь. Наверно, даже и не заметишь, что умираешь. Вот лафа! И всё это благодаря моему хорошему настроению. Сама удивляюсь, какая я сегодня добрая. Просто не узнаю себя! Очевидно, всё это потому, что мы уезжаем из этой грязной нищей хибары, от которой меня давно уже тошнит. Как говорится, не было счастья, так несчастье помогло. Благодаря тебе, фраерок, я наконец-то покину этот порядочно опротивевший мне родовой замок и начну новую – не сомневаюсь, прекрасную и головокружительную – жизнь, которой я безусловно достойна!
Она вскинула голову, радостно улыбнулась и устремила сияющий взор в никуда, точно уже угадывая где-то вдалеке смутные очертания этой новой чудесной жизни, которая мнилась ей впереди. Но поскольку пока что её взгляд упёрся в тёмную облупленную стену, у которой, скорчившись, прикорнул онемелый, полубесчувственный Гоша, и эта убогая картина явно не соответствовала её радужным мечтам, она насупила брови, капризно надула губки и, небрежно ткнув пальцем в пленника, коротко распорядилась:
– В подвал его! С глаз моих долой.
«Папику» не нужно было приказывать дважды; он, очевидно, привык исполнять повеления своей юной властной любовницы молниеносно и беспрекословно. Подступив к Гоше, он сгрёб его в охапку и поволок из комнаты. Алина помахала ему на прощание ручкой и послала воздушный поцелуй.
– Гуд бай, май дарлинг! – пропела она ему вослед. – Извини, если что было не так. Мы не были созданы друг для друга. В подвале тебя ждёт хорошая компания, – надеюсь, это немного скрасит твои предсмертные мгновения…
Гоша, влекомый железной папиковой рукой, повторил, в несколько сокращённом варианте, свой вчерашний путь – по длинному полутёмному коридору до толстой дубовой двери, ведшей в подвал. Движения могучего Алининого сожителя, так же как и за день до этого, были уверенными, размеренными и чёткими. Быть может, лишь немного более нетерпеливыми, чем накануне. Малейшая попытка сопротивления, несомненно, была бы подавлена быстро и предельно жёстко. Гоша отлично понимал это и старался не делать лишних телодвижений, покорно и безразлично предавшись чужой воле.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!