Чистая работа - Линда Ла Плант

— С ума можно сойти. Сколько же у нас этих Рашидов?

— Возможно, имя ненастоящее. После суда Каморра получил четыре года, а судья потребовал его депортации в Нигерию!

Гарри взял черный фломастер, большими буквами написал: «Клинтон Каморра (он же Рашид Каморра)» — и подчеркнул имя и фамилию.

— Как Рашид Каморра, он утверждал, что сбежал из Сьерра-Леоне, где шла война. Ему предоставили убежище. Недавно выяснилось, что родом он, оказывается, из Нигерии, из города Бенин-Сити.

Гарри взглянул на Ленгтона, извинился за длинное предисловие, которое, однако, считал очень важным.

— Надеюсь, ты скоро доберешься наконец до сути, — пробурчал Ленгтон.

Гарри пропустил замечание мимо ушей.

— Если мы отбросим имя Рашид, — продолжил он, — и вернемся к настоящему, как мне кажется, имени Клинтон, то выясняется вот что: Клинтон Каморра — большой поклонник магии вуду. И это не просто баловство: он вполне серьезно запугивал заключенных и угрожал каждому, кто переходил ему дорогу.

Ленгтон весь обратился в слух. Гарри передал фотографии Каморры, сделанные после его ареста. На не слишком темнокожем, довольно красивом лице губы раздвигала тонкая улыбка, а темные, широко расставленные глаза прикрывали тяжелые веки.

Ленгтон взглянул на доску, обернулся к Гарри и звенящим голосом сказал:

— Молодец. Есть какие-нибудь соображения, где сейчас этот подонок Каморра?

— От парня из общежития я узнал только, что он живет где-то в Пекэме и денег у него куры не клюют.

Бригада стала заинтересованно обсуждать последние новости, а Ленгтон, Гарри, Льюис и Анна подошли к информационной доске. Ленгтон внимательно рассматривал фотографию Каморры. Было в этом человеке что-то такое, от чего шевелились волосы на затылке.

Постукивая по фотографии, Ленгтон тихо сказал:

— Если мы допустим, что Каморра отправил Сикерта в эту дыру, значит, он мог им командовать. Если он жил в одной общаге с Верноном Крамером, который укрывал у себя Мерфи, то у нас есть связь. Может, Мерфи что-то узнал и поэтому ему перерезали глотку?

Анна согласилась с этим и добавила, что двое маленьких детей сейчас в еще более страшном положении, если только такое можно представить.

Ленгтон обратил внимание всех на то, что очень важно проверить звонок, сделанный из тюрьмы Паркхерст, потому что, как он подозревал, разговор был с Каморрой. Еще он распорядился начать розыск Каморры и Рашида Барри и проверить, что пишут в газетах о Сикерте. Хотя если преступники через кого-нибудь имеют доступ к подложным документам, то могут жить где угодно и бог знает сколько раз менять имена.

Но худо-бедно бригада в конце концов начала продвигаться вперед.

Дежурный раздавал всем задания, а Анна сидела за столом и ждала своей очереди. Ленгтон вернулся к себе. Вид у него был просто ужасный: лицо небритое, глаза как будто провалились. Она подумала, что Майк Льюис, возможно, прав: Ленгтон сидит на болеутоляющих. Было совершенно понятно, что ему нездоровится, а хромота бросалась в глаза.

Не получив задания, она, чуть поколебавшись, встала со своего места и постучала в дверь его кабинета. Все же она не знала, стоит ли его беспокоить, поэтому чуть подождала, потом постучала еще раз.

— Входите, — сердито крикнул Ленгтон.

— Извини, но мне не дали задание, и…

— После интервью газетчикам возвращаемся к Вернону Крамеру.

— Хорошо. Мы с ними в Уондзуорте встречаемся?

— Да.

— Хорошо, поедем, когда будешь готов.

— Минут через пятнадцать.

Она кивнула и тихо закрыла за собой дверь. От увиденного ей стало не по себе. Он что-то принимал, это было совершенно ясно: зрачки его сузились, он весь дрожал — она видела, как трясется в его пальцах сигарета.

Анна вернулась за свой стол. Мимо проходил Гарри, и она сказала ему:

— Гарри, ты просто молодец.

— Спасибо. Вот думал зайти поговорить с шефом.

— Не стоит. Сейчас он, кажется, прессу изучает.

— Ага, ясно… — Постояв немного, он огляделся и сказал: — Можно я спрошу у тебя кое-что?

— Давай.

— Слушай, может, мне… Он, случайно, не принижает вероятность того, что Каморра и этот Рашид Барри могли на него напасть?

Анна прикусила губу, пожала плечами:

— Если бы он считал, что такая вероятность существует, Гарри, он не стал бы ее принижать, уж поверь.

— Ну да, это так, мои соображения. Ладно, пока, я в Пекэм! Искать ублюдка Каморру.

Анна посмотрела ему вслед и тяжело вздохнула. Она-то ничуть не сомневалась, что Ленгтон сознательно принижал значение всей линии Каморры в этом деле, и даже знала почему, но спокойнее от этого не было.

Ленгтон ждал, пока его перестанет трясти, и курил сигарету за сигаретой. Голова шла кругом, колено мучительно ныло, в груди кололо. Чтобы так долго простоять в комнате бригады, он собрал всю свою силу воли, но оказалось, что ее нужно еще больше, когда он увидел на доске физиономию Каморры. Тут он еле сдержался. Ленгтон все более убеждался, что именно Каморра напал на него и чуть не разрубил пополам, — и воспоминание о страшной боли обернулось приступом безотчетной паники. Успокоился Ленгтон только через полчаса. Достав электробритву, он привел себя в порядок, выпил бутылку воды и только после этого вышел из кабинета.

— Ну что, Тревис, поехали!

Анна торопливо пошла вслед за ним: как всегда, он не переставал ее удивлять. Только что он выглядел совершенно разбитым, а теперь здоров, свеж, энергии хоть отбавляй. Если он принимает таблетки, значит, они нужны ему, а вот сколько он их принимает и как часто — это вопрос. Она не знала, до какой степени он полагается на лекарства и что они помогают ему заглушать. С огромным трудом он отказался выслеживать Каморру и поручил это Гарри Бланту и Майку Льюису, но, уж когда они найдут его, Ленгтон сам с ним разберется.

Вернона Крамера ввели на допрос в наручниках. Ленгтон распорядился, чтобы их сняли. Офицер спросил, оставаться ли ему в кабинете. Ленгтон ответил, что это не обязательно, и был удивлен, что на Крамера вообще надели наручники.

— Что, плохо себя ведешь, Вернон? — начал он.

— Нет у вас права навещать меня тут. Я ничего такого не сделал, сами знаете.

Ленгтон дождался, пока офицер выйдет: если что, он вызовет его из коридора.

— Если хочешь, возьми адвоката, — предложил Ленгтон.

— Зачем это?

— Думаю, пригодится.

— Слушайте, я себе не враг. Меня загребли, потому что я это их честное слово нарушил. Я ничего не делаю, только вам помогаю, а тут все время на мозги капают, и мне это совсем не нравится. Я вам не стукач какой-нибудь!