Формула влияния - Надежда и Николай Зорины

— …был главным свидетелем обвинения, — спокойно закончил за него фразу Битов.

— Главным свидетелем обвинения? Ты серьезно? Я этого не знал. Так ты что, его знаешь? — Виктор ткнул в фотографию.

— Лично? — Битов рассмеялся. — Нет. Но с тем прошлым делом немного знаком. Курапов вышел на свободу три месяца назад…

— Три месяца назад? — потрясенно переспросил Виктор.

— Да, ему дали десять лет, убийство было громким, журналисты подняли страшный крик, ну и вообще… Так вот, этого Курапова мы тоже отрабатывали. У нас были свидетельские показания, что за неделю до убийства Ривилиса и Курапова видели вместе, разговаривали они на повышенных тонах.

— Ну, вот видишь! — обрадовался Виктор. — А кто свидетель?

— Этого я тебе пока сказать не могу. Но со старым делом, так и быть, ознакомиться сможешь. Только не сегодня, времени у меня в самом деле дефицит, а тут в архив идти нужно. Давай договоримся, денька через два подбежишь. Я это дело и сам не смотрел подробно, не читал протокол, только в общих чертах ознакомился. Так вот, Федор Ривилис был главным свидетелем обвинения, он же и вызвал тогда милицию, услышав выстрел.

— Значит, тем более все сходится! — возликовал Виктор. — У Курапова был очевидный мотив убить Ривилиса — месть.

— Вот-вот, был мотив, — согласился Битов, — и не один, а целых два: по показаниям Ривилиса, Курапов убил Анну на почве ревности. Оба они были в нее влюблены. Так что…

— Так что, Хавронин не виновен и его нужно выпускать! — подытожил Виктор.

— Выпускать, говоришь? — Битов неприятно усмехнулся. — Это на основании чего, интересно?

— Как это на основании чего? — Виктор от возмущения даже задохнулся. — На основании его невиновности. У нас есть свидетельские показания Стаховой и мотив…

— Да, — Битов кивнул и печально посмотрел на Виктора. — Но есть еще кое-что. — Он разбудил компьютер, пощелкал мышкой, находя нужный файл, и пригласил Виктора придвинуться поближе. — Смотри, узнаешь эту запись?

Это была та самая запись с камер наблюдения в салоне сотовой связи. Виктор перевел удивленный взгляд на Сергея и снова уставился на экран.

— Откуда у тебя это?

— Ну, мы ведь тоже работаем. Оперативники проверяли алиби Зверевой, секретарши, как и ты, только на пару часов позже. Операторы салона, кстати, сказали, что ты там был до них.

— Это, в общем, не тайна, — подавленно пробормотал Виктор, почувствовав, что «счастливого конца» не будет, — только я не понимаю, что ты хочешь мне показать. Эту хренотень я уже видел, и желания второй раз смотреть у меня нет никакого.

— Смотрел, да судя по всему, не очень внимательно, иначе не прилетел бы сюда на крыльях детских, несбыточных грез. — Битов перемотал запись назад, нашел нужное место, пустил ее снова и ткнул в монитор. — Вот, видишь?

Виктор неохотно посмотрел на экран: беснующаяся толпа, лица, искаженные яростью, — ничего нового.

— Не туда смотришь, — проследив за его взглядом, сказал Сергей. — Обрати внимание на этого человека.

Теперь Виктор увидел этого человека, спокойно стоящего в стороне, бесстрастно наблюдающего за человеческим безумием. Он действительно изменился с того момента, когда была сделана фотография, которую он сегодня показывал Стаховой, но не узнать его было невозможно. Тот же взгляд, то же выражение дьявольского безразличия на лице.

— Это он, Курапов, — закричал Виктор. — Ну, вот и третье доказательство! Это он все устроил, не знаю как, но знаю зачем — для того чтобы нейтрализовать секретаршу. Точно так же Курапов и охранника…

— Подожди, подожди, — не разделил его энтузиазма Битов. — Ты лучше на время записи посмотри.

— Восемь двадцать три. И что?

— А то, дурья твоя голова, что убийство Ривилиса произошло в восемь семнадцать.

— Это я помню, — начал Виктор, но тут до него наконец дошло — Ты хочешь сказать, — потерянным голосом проговорил он, — что…

— Что у Курапова стопроцентное алиби! Не может человек находиться в двух местах одновременно.

— Не может, — эхом откликнулся Виктор, — если, конечно, он человек, — еле слышно закончил он. Вид у него был такой убитый, что Битову его стало жалко. — Но что он делал там, у салона?

— Думаю, оказался случайно, Курапов живет в соседнем доме. Пока он сидел, его мать умерла и оставила в наследство квартиру. Но есть и хорошая новость, — с сочувствием глядя на своего бывшего однокурсника, сказал Битов.

— Хорошая? Разве могут быть теперь хорошие новости?

— Ты хлопотал о переводе Хавронина в психиатрическую больницу. Так вот, сегодня утром его туда перевели. А я со своей стороны добился, чтобы его поместили в Соловьевы горы, там все-таки условия получше. Это, как ты знаешь, у нас самая крупная и самая современная психиатрическая больница.

— Спасибо, — мрачно поблагодарил Виктор — эта хорошая новость совсем его не обрадовала. — Как он вообще?

— Да все так же. Молчит. Выглядит неважно. Если хочешь, можешь его навестить, я договорюсь, чтобы тебя пропустили. Заодно увезешь ему все необходимое… там, мыло, зубную пасту, белье. Жена-то у него тоже в больнице.

— Да, точно! — обрадовался Виктор. — Спасибо тебе, Серега! Я тогда сразу и поеду. — Он вскочил, собираясь бежать, и тут же снова потерянно опустился на место. — У меня ведь нет ключей от квартиры, придется заезжать в больницу, у Марии Ильиничны просить. А чем я могу ее обрадовать? Какие новости принесу? Я-то думал… Ну, ладно! — Виктор поднялся и медленно, уже без всякого энтузиазма вышел из кабинета Битова.

Настроение у него было хуже некуда, а когда он вспомнил, что нужно еще заехать в офис за Полиной, расстроился еще больше: дурную новость придется прямо сейчас сообщить и ей. Он не был к этому готов. Он не был готов с кем бы то ни было вообще сейчас разговаривать.

Полина ни о чем не стала его расспрашивать, но у нее было такое сочувствующее лицо, что Виктор понял: она все знает, и подумал: неужели у нее открылся еще один дар — читать мысли. Но все оказалось проще.

— Звонил твой однокурсник, Сергей Битов, — объяснила она, — просил тебя поддержать. А я совсем не знаю, как это сделать. — Полина виновато улыбнулась и нежно и бережно погладила его по плечу. И ему сразу стало легче. Он обнял ее, прижал к себе. Они долго молчали — каждый думал о своем.

— Но почему, почему эта Стахова опознала его на фотографии?! — вскричал вдруг Виктор и с силой ударил кулаком по колену. — Как она могла его опознать, если он был возле этого чертового салона?

— Не знаю. — Полина обняла его и слегка потянула вверх: — Вставай, пойдем, у нас еще очень много дел. — Он послушно поднялся, и они вышли из офиса.

Оба были настолько растеряны и подавлены, что даже не сообразили заехать в какой-нибудь магазин, купить Марии Ильиничне фруктов.