Ловцы душ - Александр Мазин

Вяло перебирая босыми ногами по хрустящему снегу, Славка сердито думала: «Все бы отдала, чтобы убраться отсюда!»

Девочка обвела взглядом бредущих полуголых соседок. Никто не поджимал озябшие ноги, как бывало раньше, хотя подмораживало по всем признакам знатно, Щука была права.

Внезапно на Славку вновь обрушились странные голоса и стоны. Зажав голову руками, Славка побежала к терему, не дожидаясь удивленной приятельницы.

Стого страшного дня, когда умерли Варвара и Ада, когда девочек осталось всего пятеро, зажили они по-другому. Их переселили в красивый терем Рогведы, отвели им целую комнату, переодели в голубые сарафаны понаряднее и разрешили причесываться так, как они хотят. Вторя Рогведе, большинство из них все равно не заплетали больше косу. Ели пленницы теперь за столом, спали на постелях, и им больше не приходилось тяжело работать.

Теперь девочки должны были прибирать терем да спальню Рогведы, готовить себе и ведьме еду, причесывать и одевать ее. В свободное время они гуляли или наблюдали, как Рогведа варит зелья или сама перебирает травы, выбирая самые лучшие. Было одно главное условие – не злить Рогведу, не путаться у нее под ногами и не шуметь.

Последнее было особенно страшно. Ведьма хоть и стала к ним мягче, но по-прежнему не давала спуску. То и дело кому-то доставалось за громкий смех или болтовню. Или за нерасторопность.

Однажды Щука причесывала сонную, нагулявшуюся с ночи Рогведу в ее спальне и случайно слишком сильно дернула тугие рыжие кудри ведьмы. Вскочив, Рогведа вырвала у девочки из рук гребень. Не сказав ни слова, она вся покраснела и вдруг начала раздуваться.

Прибежав к остальным в слезах, Щука потом жаловалась, что Рогведа все росла и росла, заполняя собою спальню, пока рубашка на ней не затрещала и она не начала от злости притоптывать ногами, намереваясь проглотить забившуюся в углу несчастную девочку.

Говорила ли Щука правду, Славка не знала. Но зачем ее приятельнице было выдумывать такое? Рогведа же при остальных не ругала Щуку и не появлялась в горнице. Славка тогда решила, что Щуке могло и померещиться, но к вечеру ее черные волосы так сильно спутались, что трое служек не смогли ее расчесать. Сколько ни поливали они ей голову маслом, ничего не помогало. Пришлось служкам подстричь рыдающую Щуку, отчего сутулая, угловатая девочка стала еще несуразнее.

Злой был нрав у Рогведы. Пленницы еще раз убедились в этом, когда одним ничем не примечательным зимним днем к ведьме пришла с просьбой молодая женщина.

Рогведа тогда весь день варила зелья за теремом, и по всему двору стоял жуткий кисло-горький запах. Ведьма была чумазая, лохматая, а вокруг котла валялись изрубленные засохшие тушки зайцев. Девочки молча гуляли неподалеку и с любопытством наблюдали за ведьмой, стоявшей босиком на тающем снегу и задумчиво вглядывающейся в котел.

Служки подвели женщину прямо к Рогведе – видно, такой был наказ. Румяная, круглолицая женщина была не из знатных, скорее всего молочница, как решила Славка.

Она боялась ведьму, которая помешивала зелье, глядя на нее сурово и свысока. Передав ведьме в дар крынку молока и кувшин сливок, женщина никак не могла сдержать рыданий, рассказывая о том, как тяжело ранен ее любимый муж. Рогведа хмурилась недобро от ее раздражающих причитаний, но затушила костер и вышла с женщиной за ворота.

Вскоре ведьма вернулась довольная, с новой служкой. К своему ужасу, Славка с трудом узнала в безликой, безропотной служке ту самую молодую женщину, которая приходила утром просить за мужа. Так служек у Рогведы стало девять, а Славка и девочки поняли, что служат они ведьме не по доброй воле. Самым неприятным теперь, когда девочки жили в тереме, было то, что им приходилось чаще видеться с разбойником Деяном, любовником ведьмы, и его шайкой. Белокурый, пылкий Деян мог без всякого стеснения хлопнуть кого-нибудь из пленниц по заду или сказать что-то похабное о них, пока Рогведы не было рядом. Осыпаемые хохотом, девочки боялись разбойников Деяна, но ведьму они боялись еще больше и поэтому молча сносили всё.

Зима медленно отступала. Если бы не странные стоны и голоса в голове, которые Славка все чаще слышала по ночам, девочке было бы даже хорошо в тереме у Рогведы. Рассказать кому-нибудь про голоса Славка по-прежнему боялась. Боялась стать чужой среди девочек, которые очень подружились и наконец смогли хоть немного отогреться душой после всех пережитых смертей и несчастий.

А когда Славке удавалось подсмотреть, как Рогведа варит зелья, отбирает травы для них или делает заговор, девочка забывала обо всех бедах и даже, казалось, переставала скучать по дому.

Пленницы уже понимали, что для чего-то очень нужны ведьме. Они шептались между собою, что Рогведе нужны помощницы, и что она хочет их всех сделать ведьмами. Правда это или нет, Славка не знала. Но теперь она была спокойна, что ведьма не сожрет их, как они думали вначале, когда только попали сюда. По крайней мере не всех. По крайней мере пока что.

Ранней, звенящей весною Рогведа собрала скучающих пленниц в горнице и объявила с хитрой улыбкой:

– Кто из вас, неумехи, вышьет мне ладно сарафан, того ждет награда – поедет со мною на гулянья.

– На Масленицу? – Хорошенькая Агния, стоящая впереди всех, тряхнула светлыми локонами, заулыбалась и захлопала в ладоши от радости.

Рогведа зыркнула так, что девочка потупила голубые глаза, тут же замолкла и проглотила улыбку.

– Какая еще Масленица? – прошипела ведьма угрожающе и затрясла амулетами на запястьях. – Забудьте про эти праздники! К вам они больше не относятся.

Девочки невольно сжались и попятились, толкая друг друга и прижимаясь к бревенчатой стене. Довольная Рогведа продолжила:

– Через пять дней будем славить Морену и пить мертвую воду. С той из вас, кто сейчас не поленится!

Довольная тем, что пленницы испугались, ведьма вышла из горницы, оставив их в растерянности.

Злоба и Агния зашептались в углу. Глядя на них, Щука и Славка скривились и улыбнулись друг другу: девочки явно хотели победить и отправиться на гулянья с ведьмой. Елена, как всегда, держалась в стороне от всех, смущенная и рассеянная.

Славка задумалась: «Хочу ли я победить и пить мертвую воду с Рогведой? А что, если я потом умру? Или стану, как те мужики-чурбаны?! Или как служки… А может, все они уже умерли? – она мысленно ахнула. – А вдруг и я, и все девочки уже умерли? Иначе, отчего я слышу голоса?! Не чувствую холода! – Славка испуганно пригляделась к приятельницам. – Нет, не может быть, чтобы они были мертвыми, вон как смеются! Да и зачем же тогда им есть и спать? – Девочка вздрогнула. – Интересно, а Рогведа спит? А служки?»

Эта мысль так напугала Славку, что она решила перестать думать и начать работать.

Когда служки раздали пленницам ткани да иглы, Славка тотчас принялась за дело: вышивать ее научила мать, и получалось у девочки быстро и аккуратно. А вот Щуке, с ее толстыми пальцами и широкими, чересчур большими для девочки и неловкими ладонями, приходилось нелегко. Игла совсем не слушалась приятельницу Славки, выпадая у нее из рук. Немногим лучше дела были у Злобы – она очень торопилась, чтобы закончить первой, и у нее получались кривые стежки разного размера, нить путалась. У скромной Елены, как обычно забившейся в угол, наоборот, стежки выходили робкими и нескладными. Хуже всех дело спорилось у красавицы Агнии. Хоть она и была дочерью сапожника, рука у нее оказалась тяжелая. Девочка так волновалась, понимая, что справляется хуже остальных, что дергала иглою, ранила себя и заляпала ткань кровью, даже дырок в полотне наделала.