Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим

Ноответа янедождался.

—Шеф, тут это… тело Вольфовича!— зазвучал громкий крик уздания.

Меня бросило вдрожь. Это— был несон.

* * *

СВоробьевских Ватаг уезжали нанескольких машинах. Про Елену ядаже невспомнил, как истарик. Лишь когда наша процессия, сизуродованным телом Альберта вбагажнике, проехала мимо одиноко стоящего такси, иувидев ее, ябыло хотел предложить, ноМихалыч покачал головой.

—Нас— она видела. Разберется. Немаленькая.

Выезжая нашоссе, навстречу попалась группа черно-синих машин спроблесковыми маячками. Увидев надпись «полиция», сразу понял, куда они поехали. Ноникто непосмотрел внашу сторону, непопытался перекрыть путь или неброситься впогоню.

Мымирно, тихо, без единого звука, втечение целого часа ехали подороге, невстречая, даже, попутных машин.

Илишь кполудню, помоим расчетам, завернули натропу, где среди высоких деревьев, нас встретил деревянный частокол, прикрытый зеленью.

Дома, фонари, лесополоса— все сливалось водну массу, которую янаблюдал вокно, пока меня везли внеизвестном направлении. Засвою жизнь янебоялся— если Воробьев решит нас прикончить, тоонтот еще кретин истаким мне ужточно непопути.

Номеня беспокоила Катя. Все жеона— нея.Девчонку убили ивоскресили, как быэто несказалось наеепсихике…

Акак моя психика еще цела? Даицела лиона…

Прибыли мывзагородный двухэтажный особняк, скрытый замассивным каменным забором ибуйной растительностью вокруг.

Икогда наша колонна остановилась внутри периметра, мне даже открыли дверь и, внезапно, вежливо попросили пройти внутрь.

Да-а… аКатьку тотут все любят. Нелюбили бы— непоменяли бытак свое отношение комне. Аподобревшее отношение местного преступного элемента было заметно невооруженным глазом.

Ясидел надлинном кожаном диване, посреди широкой гостиной. Напротив расположились Воробьевы, мой старик сел рядом. Между нами был стеклянный стол, накотором величественно возвышалась непочатая бутылка армянского коньяка, четыре бокала, изакуска.

Коньяк— дело житейское. Всвое время яего очень любил, аонменя. Так же, как икубинские сигары, но… здесь мне подобного несветит. Все же— отпагубных привычек это тело освобождено.

Имыбыли тут одни, несчитая слуг, что суетились вокруг. Вся остальная банда рассосалась попериметру особняка ивнимательно бдела. Посути правильно, вдруг Вольфович имел какого-нибудь зама, который решит отомстить.

—Ну, Дима,— Николай вытянул руку над столом, схватил бутылку ипринялся ковырять пробку,— Что можешь мне сказать?

—Ничего.— развел руками истал ждать реакции.

Ареакция могла быть страшной, ведь Николай был зол. Онбыл вярости, нопытался это скрыть, новсе жеэто проявлялось вовзглядах.

Даивпринципе, ярассказал все, что было можно, стараясь неособо разглагольствовать отом, что нельзя. Хотя были вопросы кмладшей Воробьевой, которые яиозвучил, решив проигнорировать старшего Воробьева.

—Кать, ачто тызабыла уотца так рано?

Девушка насекунду замялась, новсе жеответила.

—Поговорить сотцом хотела. Онвчера домой невернулся иярешила застать его вофисе. Азастала лишь проблемы.

—Понятно. Тывообще как?— все жеспросил я, косясь наееотца, что закончил разливать коньяк идаже опрокинул одну стопку всебя. Нервы успокаивает.

—Намного лучше, чем могла быбыть.— наеелице расцвела слабая улыбка.— Спасибо, Дим. Незнаю даже как вернуть тебе этот долг.

—Никаких долгов,— решил встрять Николай,— Откуда тызнаешь Вольфовича?

—Вчера сним встретился усебя вофисе. Говорил, что онтвой дружбан ичто хочет поработать сомной. Нуяисказал ему, что имею договоренности, которые нужно сперва завершить ипосле мыможем вернуться кпереговорам.

Воробьев покивал иналил себе еще, после чего полез вкарман, откуда выудил мое письмо.

—Объяснишь это?

—Мое письмо тебе. Макры удалось раздобыть пораньше, вот ихотел пораньше закончить снашей договоренностью. Нуизаодно поговорить обАльберте.

—Икак жеонмог его перехватить? Неподскажешь?— онсузил глаза, замерев снепочатой новой порцией вруке. Нуаянахмурил брови— мне ненравился его взгляд.

—Обвинить вчем-то хочешь?

Ондолго сверлил меня взглядом, нопереведя глаза надочку, выдохнул, словно изнего вытащили стрежень.

—Нет. Просто хочу прояснить.

—Хорошо. Янезнаю, как уАльберта оказалось мое письмо. Для доставки был вызван извозчик Воронцовых, курьер,— продолжил я, номеня перебил старик.

—Если мое слово еще имеет для тебя силу,— Николай повернул голову вправо,— Тоямогу сказать только одно— письмо было передано мною курьеру вруки. Никому больше. Небыло нидубликатов, ничего-то еще.

—Спасибо, Михалыч,— якивнул головой, как быпоказывая, что сам могу,— Ахда, держи, все жеради них яхотел встретиться.

Явыудил изкольца мешочек смакрами ипоставил его настолик.

Его глаза расширились отудивления. Аможет, иоталчности… кто его знает, ноособого вида оннеподал. Человек, которого окликнул Воробьев, вышел из-за моей спины, взял монокль вруки итщательно осмотрел первый попавшийся кристалл.

Затем, достал изкармана странную коробочку. Напервый взгляд— напоминало шкатулку свыдвижной крышкой, только вот…

Яеще невидел современную технику этого мира налад моего. Нисмартфонов, никомпьютером, ни, даже, мотора. Авот шкатулка, запищала, когда мужчина положил внее макр иначала светиться.

Итог был немногословен.

—Очень энергоемкий макр.

—Невидел никогда такие раньше?— спросил Коля.

—Нет.

Обстановка стала менее накаленной. Издальнейшего разговора уже было понятно, что иКатя ручается замою правоту, заправильность моих действий. Даже, начала выгораживать меня втом моменте, где яспециально обходил момент своскрешением.

—Нусам должен понимать— это родовой секрет,— решил исам высказаться,— Главное, что мой дар помог твоей дочери— остальное неважно.

Николай уже невыглядел таким напряженным, наоборот, внем чувствовалось облегчение скаплей радости. Хотя последнее может быть отконьяка.

—Да, тыправ,— согласился онслегкой улыбкой имоментально посерьезнел,— Благодарю тебя, Дмитрий Воронцов заспасение моей дочери. Явнеоплатном долгу перед тобой.

Мне оставалось лишь кивнуть натакую внезапность.

* * *

Загородный дом, как позже рассказала Катя— было лишь местным пристанищем. Обэтом месте знали немногие.

И, пока все софисом неуляжется, навстречи Николай будет приезжать сам. Авсе письма— получать только через своих курьеров. Проверенных курьеров, которые так-то даже некурьеры, аего доверенные люди. Впринципе правильно, рядовым бандитам такое непоручишь— ихмогут перекупить.