Цап-царап, или Оборотни для Маши - Джейн Смит

Надо быть строже с собой. 

Достаю один бело-голубой камень из сумки, и когда мы останавливаемся, торопливо выбираюсь из машины.

- Подержи его, погладь, - советует Жанна. 

Наглаживаю камень, не могу избавиться от ощущения, что все это очень глупо, подхожу к шахте.

Укладываю камень у подножия, стою на ветру, в сумерках смотрю на белеющее в земле пятно. 

Ничего не происходит.

Плетусь обратно. 

- Вроде все, - докладываю. - Только как узнать, сработало или нет?

- Сейчас все камни разложим, - Марк резво срывается с места. 

Заезжаем на вышку, потом на новый мост, дальше катим в парк за школой, мне одиноко.

Последний камень, огладив, выкладываю возле церкви. 

Стою, жду, на улице уже совсем темно. Закидываю его веточками, чтобы в глаза не бросался. 

- Готово, - говорю Марку и Жанне, отряхиваю землю с рук. - Ну как? Видите свою защитную сетку?

Они с одинаковыми внимательными лицами всматриваются в темноту.

- Увидим, - обещает Марк, запускает двигатель. - Если кто-то из ловцов попытается проникнуть в город - сетка сработает.

- Как знать, - жму плечом. В нетерпении ерзаю на сиденье. - Мы в гостиницу?

- Да. 

Выдыхаю с облегчением.

Из головы не выходят Савва с Яром, пока я тут раскатываю и камни раскидываю - они могут в кафе до сих пор быть. 

С Тамарой и подругами.

Хотя, они позвонили бы. Если бы что-то случилось. И, наверное, все в порядке.

Но я уже соскучилась. 

И мне срочно нужно к ним.

Заходим в гостиницу. 

Алина благожелательно кивает Марку и Жанне, зыркает на меня и жестом манит к себе.

- Давай сюда, - требует администратор.

- Что? - складываю ладони на стойке. 

- Отраву принесла? 

Ох. Сколько можно приставать с ерундой.

- Отравы не будет, - сдержанно отказываю. - Дома ее не нашлось.

Она молча постукивает длинным ногтем по своей книге. Наклоняется ближе и понижает голос.

- Объясни-ка мне вот что, - она смотрит вслед Жанне и Марку, переводит взгляд на меня. - У меня таинственным образом пропал запасной ключ от седьмого номера. 

- И...что? 

- А там творятся какие-то странности. 

Холодею. 

Ещё бы не творились. Там живут ягуары, там заперт в ванной судья. Туда таскаюсь я. И Марк с Жанной. 

Ключ, наверное, кто-то из них выкрал, носа администратора там только не хватало. 

- Значит, так, - Алина двигает к себе пухлый журнал. - Ты сказала тоже в гостинице живёшь. А записи у меня почему-то нет. В каком ты номере?

- В седьмом, - брякаю. 

Скрывать больше не вижу смысла, я ведь, правда, там живу.

Последняя капля в моем терпении - скандал с Тамарой, я самоустраняюсь, и будь, что будет.

- У нас приличная гостиница, - поджимает губы Алина. - А не бордель. Так что живо говори - сколько вас там человек живёт. И не смей врать. Развели мне тут. Цыганский табор.

- Почему табор? 

Алина смотрит на меня с сомнением. Пытливо щурится. Она словно борется с желанием порядок навести. И от души посплетничать.

- Горничная сегодня хотела белье сменить, - в ней побеждает любопытство. - В седьмом номере. У неврастеника у этого, Ярослава. Он не пустил. Я ее отправила, когда все ушли. А за дверью, - она делает паузу. - Кто-то стучал. Не барабашка же, раз там никого не было.

- Так, может, это кот, - предлагаю вариант. - Запрыгнул в окно.

- Ты мне давай не это, - она хлопает ладонью по книге. - Штучки свои брось. Утром у свояченицы зять на смену заступит, в полиции он служит. Так и передай своим - придет разбираться. Мне здесь проблемы не нужны. Так что, - она откидывается на стуле, - скажешь, что там у вас творится?

- Ничего не творится, - качаю головой. 

- Ну смотри. Полиция разберётся. 

Подавленно киваю. Сворачиваю в коридор, шагаю к седьмому номеру. Чувствую жжение между лопаток, пристальный взгляд. 

Оборачиваюсь - так и есть. Алина стоит на углу, сложив руки на груди, смотрит. 

Под ее надзором дёргаю ручку. Заперто. Стучусь.

По ту сторону раздаются шаги. В двери скрежещет ключ. На пороге Яр, по пояс голый, волосы мокрые. 

Отталкиваю его, врываюсь в номер. 

- Завтра сюда полиция придет, - хмуро делюсь информацией. - Где Савва?

Яр глазами показывает на дверь ванной. Снимает махровое полотенце с плеч, растирает волосы, улыбается мне. 

В меня летят мелкие брызги. 

Смотрю на покатые плечи, на бугристые руки. Несколько часов назад он меня обнимал, целовал, шептал на ушко всякие нежности. 

Я ведь девушка, мне хочется свиданий, прогулок под звёздами, а не аномальной красной луны, не превращений в кошек.

Но я сама такой путь для себя выбрала. Когда не испугалась, поддалась влечению.

И я не жалею, я теперь часть их мира.

- Что вы будете делать со своим Семёном? - грызу ноготь.

- Марк только что сказал, что ты камни везде разложила, - Яр идёт на меня, хищно мне подмигивает. - Умница.

- Погоди, - под его потемневшим взглядом пячусь, плюхаюсь на кровать. - С Семеном-то что? И с полицией.

- Ничего хорошего, - звучит злой голос, и из ванной выходит судья. 

От неожиданности взвизгиваю, с ногами забираюсь на кровать. 

Семён разминает запястья, он без наручников, недобро мне усмехается. 

- Девчонка ещё совсем, - он скользит по мне взглядом, - сама не поняла, что сделала. И за что будешь наказана.

Наказана? 

От его тона и кривой улыбки в груди разливается мороз.

- Вот только запугивать ее не надо, - следом за ним из ванной выходит Савва. Открывает дверь номера. - Всё. Давай чеши отсюда. 

- Я-то пойду, - Семён наклоняется, выходит в коридор. Оборачивается. - А всех вас завтра. В клетке запрут. Под стражей будете сидеть до суда. А потом, тебя и тебя, - он тычет пальцем в мужчин, - усыпят. А тебя, - его палец останавливается на мне.

Савва хлопает дверью у того перед носом. 

- Ты почему не дал ему договорить? - меня подбрасывает на кровати. - Что я сделала? Почему его отпустили?

- Все хорошо, Маша, - Савва приближается, уставший, глаза украшают темные круги. Он вдруг зевает, так заразительно, что я подхватываю, я и сама, не помню уже, когда в последний раз спала. Усталость, словно мешком меня хлопает, силы как-то враз покидают, растекаюсь на кровати. Савва садится рядом, за талию притягивает к себе. - Камни на местах. Ловцы в город не попадут, и Семён отсюда не выберется. Пусть теперь идет, куда хочет. Он здесь так же, как и мы застрял. Снять сетку только ты сможешь.