Сын - Ю Несбе

Она начала с комода.

В нем лежала одежда. Только одежда Йонни – она знала, что было у Стига.

Марта открыла дверцы шкафа.

Белье, которое она выдала Стигу, лежало на полке аккуратно сложенным. Пальто висело на плечиках. На полке для головных уборов стояла красная спортивная сумка, которую она видела у Стига, когда он пришел в пансион. Она протянула руки вверх, чтобы снять ее, когда внезапно взгляд ее привлекла пара синих кроссовок внизу шкафа. Марта отпустила сумку, нагнулась и взяла в руки кроссовки. Она сделала вдох и затаила дыхание. Свернувшаяся кровь. Марта перевернула кроссовки подошвой вверх.

Она выдохнула и почувствовала приступ радости.

Подошвы были совершенно чистыми. На ребрах – ни капли грязи.

– Чем это ты тут занимаешься?

Марта развернулась, сердце ее дико стучало. Она приложила руку к груди:

– Андерс! – Она нагнулась вперед и засмеялась. – Господи, ты меня напугал.

– Я сидел внизу и ждал тебя, – сказал он с кислой миной, засунув руки в карманы короткой кожаной куртки. – Скоро уже половина десятого.

– Прости, я совсем забыла о времени. Нам поступило сообщение, что у одного из жильцов этой комнаты хранится оружие, а мы обязаны проверять такие сообщения. – Марта была так возбуждена, что ложь лилась рекой.

– Обязаны? – фыркнул Андерс. – Может, и впрямь настало время начать думать об обязанностях. Большинство людей, говоря об обязанностях, подразумевают семью и дом, а не работу в местах, подобных этому.

Марта вздохнула:

– Андерс, не начинай…

Но она уже видела, что он не собирается сдаваться. Обычно для того, чтобы довести себя до взвинченного состояния, ему требовались считаные секунды:

– Моя мать давно зовет тебя на работу в свою галерею. И я с ней согласен. На самом деле для твоего же собственного развития было бы полезно пообщаться с более интересными людьми, чем эти отбросы.

– Андерс! – Марта повысила голос, но она чувствовала себя усталой и не способной спорить. Она подошла к нему и положила ладонь ему на руку. – Я не позволяю тебе называть их отбросами. И я уже говорила тебе: ни твоя мать, ни ее клиенты не нуждаются во мне.

Андерс высвободил руку.

– Здешним людям нужна не ты, им надо, чтобы общество перестало облегчать им жизнь. Наркоманы, черт возьми, священная корова Норвегии!

– Я не готова к возобновлению этой дискуссии. Может быть, ты поедешь домой первым, а я, когда закончу здесь, приеду на такси?

Но Андерс сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку.

– А к какой дискуссии ты готова, Марта? Я пытался заставить тебя выбрать дату для…

– Не сейчас.

– Нет, сейчас! Моя мать должна распланировать лето, и…

– Не сейчас, я сказала.

Она хотела вытолкать его, но он не поддался, упершись рукой в противоположную стену.

– Что это за ответ? Если моя семья будет платить…

Марта проскользнула у него под рукой и пошла по коридору.

– Эй!

У нее за спиной захлопнулась дверь, и Андерс побежал за ней. Он схватил ее за руку, развернул и притянул к себе. Она уловила запах дорогого лосьона для бритья, который мама подарила ему на Рождество и который сама Марта не переносила. Сердце ее почти замерло, когда она увидела черную пустоту в его взгляде.

– Ты не уйдешь от меня просто вот так, – прошипел он.

Она машинально подняла руку, защищая лицо, и заметила, что он удивился.

– Что это? – прошептал он с металлом в голосе. – Думаешь, я тебя ударю?

– Андерс, я…

– Два раза, – прошипел он, и она ощутила на лице его жаркое дыхание. – Всего два раза за девять лет, Марта. А ты обращаешься со мной, как с чертовым… чертовым домашним насильником!

– Отпусти, мне…

Позади нее послышалось покашливание. Андерс отпустил ее руку и гневно посмотрел ей за спину, а потом бросил:

– Ну что, торчок, мимо идешь или как?

Она повернулась. Это был он. Стиг. Он просто стоял и ждал, переводя спокойный взгляд с Андерса на нее. Во взгляде был вопрос. Она ответила кивком: все в порядке.

Он кивнул ей в ответ и прошел мимо них. Двое мужчин пристально посмотрели друг на друга. Они были одного роста, но Андерс шире в плечах, и у него было больше мышечной массы.

Марта проводила взглядом идущего по коридору Стига.

Потом она повернулась к Андерсу. Он склонил голову набок и смотрел на нее тем злобным взглядом, какой она стала все чаще замечать у него. Но Марта считала, что злость эта вызвана переживаниями по поводу того, что он не получал на работе признания, которого, по его мнению, был достоин.

– Что, черт возьми, это было? – спросил он.

Раньше он не ругался.

– Ты о чем?

– Вы как будто… переговаривались, или как? Что это за тип?

Марта выдохнула почти с облегчением. По крайней мере, эта территория была ей больше знакома. Ревность. Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, как они подростками начали встречаться, поэтому опыт в урегулировании таких ситуаций у нее имелся. Она положила руку ему на плечо:

– Андерс, прекращай дурить, давай спустимся вниз за моей курткой и поедем домой. И не будем ругаться сегодня вечером, а лучше приготовим поесть.

– Марта, я…

– Тихо, – сказала она, уже зная, что преимущество на ее стороне. – Ты приготовишь поесть, а я приму душ. А о свадьбе мы поговорим завтра. Понятно?

Она видела, что он собирается возразить, и положила палец на его губы. На полные губы, которые она полюбила без памяти. Она провела пальцем вниз, по темным, правильной формы зачаткам бороды. Или же она полюбила ревность? Она уже не помнила.

Когда они усаживались в машину, он снова был спокоен. Этот «БМВ» он купил против ее воли, думая, что она полюбит автомобиль, как только поймет, насколько он удобен, особенно при поездках на дальние расстояния, и надежен. Андерс завел машину, и Марта снова увидела того, второго мужчину. Он вышел из дверей пансиона и быстро зашагал на восток. На плече у него висела красная сумка.

Симон проехал мимо участка с футбольными полями и свернул на свою улицу. Он увидел, что сосед снова делает гриль. Громкие, промаринованные солнцем и пивом взрывы хохота подчеркивали летнюю тишину их района. В большинстве домов окна темные, на улице почти нет припаркованных автомобилей.

– Ну вот мы и приехали, – произнес Симон, поворачивая к гаражу.