Оперативная эскадра "Нибелунг" - Сергей Фомичев

на прекрасной баронессе Морелон с Барти. Он переехал в королевство Райдо, став герцогом Второй Излучины Ауры. Его опять же младший сын, мой отец Ральф, стал уже только маркизом Морелон. И если бы я остался в семье, то носил бы сейчас этот титул.

— Но вы не остались.

Ивор улучил момент, схватил из зажима на стене полотенце и вытер пот.

— Я рано решил жить своим умом, — продолжил рассказ Маскариль. — Возможно дружба с Фроди этому способствовала. И потому после университета решил отделиться от отца и выбрал службу шута при короле лишенном чувства юмора. Впрочем, одна его шутка получилась удачной. Он присвоил мне уникальный титул видам.

— Я недавно узнал, что в королевстве есть отдельные титулы для первых дворян, — проявил эрудицию Ивор.

— Это другое. Те просто были первыми инвесторами в проект королей-основателей, в основном их приятелями и знакомыми. Они получили единственную привилегию — освобождение от обязательной службы короне. Но их не много. И по больше части они даже не живут на Барти. В свое время высадились, быстро поняли, что будет скучно (а тогда на планете не появилось ещё даже скромных соблазнов Милады) и разъехались, оставив имения на приказчиков. Приезжают раз в пару десятков лет, чтобы найти партию для наследника (с этим у них строго) и разлетаются по гнездам…

Он сделал последнюю подачу, но попал в сетку.

— Тайбрейк! — провозгласил Ивор.

Ему впервые удалось уровнять шансы.

— А титул видам, это другая история, — спокойно продолжил Маскариль. — Дело в том, что вместе с ним я получил имение — острова на Ауре, начиная с острова Вери, или Жертвоприношений, как вы, горожане, его называете, и далее вниз по течению на целых десять километров.

— Это довольно много островов.

— Я не жалуюсь, — усмехнулся Маскариль. — На одном из них стоит собственно усадьба, но я там почти не бываю. Приказчик заботится обо всём, а я лишь слежу за пополнением актива.

— Но почему остров Жертвоприношений?

— Потому, мой друг, что это единственное место на всем Барти, которое можно назвать культовым. А титул видам как раз и означает управляющего какими-то там церковными землями. Впрочем, меня это вполне устраивает. Проблемы возникают лишь тогда, когда кому-то хочется определить приоритет и превосходство. Мой титул не вписан ни в какие уложения. Поскольку в королевской грамоте значилось обращение милорд, он выше шевалье или баронета и это все что можно сказать. Самому мне разумеется глубоко наплевать.

— Вы могли бы претендовать на трон Новой Австралии? — спросил Ивор.

— Только теоретически. Мне нужно было бы укокошить кучу людей, так как монархи отличались большой плодовитостью.

— Генерал Марбас проделал за вас большую часть работы.

— Ха-ха, да, об этом я не подумал. Но нет, даже на Барти есть более сильные претенденты.

* * *

Как повелось эскадра не стала объявлять о своем появлении сразу, а некоторое время летела в режиме молчания. На этот раз, однако, им не требовалось долго таиться. Космос был чист, противника с помощью хитрого манёвра они с хвоста сбросили, а задерживаться дольше, чем нужно в системе карлика 501 не имелось никаких причин.

Угол поворота здесь составлял всего шесть градусов, что означало трехчасовой манёвр для торговцев и чуть больший для эскадры сопровождения.

— ОКП, есть что-нибудь на горизонте? — на всякий случай спросил Ивор.

— Ничего, сэр.

— Надеюсь мы достаточно запутали противника. Активировать энергетический реактор, запустить двигатели. И давайте начнем коррекцию.

Он вспомнил, что собирался дать больше самостоятельности подчиненным. И относительно спокойная обстановка позволяла рискнуть.

— Дастис, мостик ваш.

— Мостик мой, сэр.

— Сообщите мне, когда появятся карибу. Если ничего больше не произойдет.

— Да, сэр.

Ивор активировал связь с камбузом.

— Мистер Рюттер, у вас есть чем порадовать капитана?

— Ещё бы, сэр! — с энтузиазмом откликнулся кок. — Гравитация великая вещь, я вам скажу, она заставляет приправы падать прямо на блюдо.

— Это инерция, а не гравитация, — машинально поправил Ивор. — Сколько времени вам ещё нужно?

— Около получаса, сэр, никак не меньше.

— Отлично. Через полчаса мы с милордом будем в капитанской столовой.

Он повернулся к представителю принца.

— Милорд?

— С большим удовольствием, капитан.

Ивор успел принять душ и переодеться. Он появился в капитанской столовой в домашней одежде, которую в обычном пространстве редко себе позволял. При малейшей опасности регламент требовал облачаться в комбинезон и мокасины. А опасность не прекращалась до самого нынешнего момента. Впрочем, в отличие от аристократов, ни пестрого халата, ни шапочки для курения Ивор не носил. Футболка, легкие бриджи, тапочки — вот его обычный набор.

Маскариль же появился одетым в нечто похожее на кимоно. Он любил роскошные вещи.

Благодаря искусственной силе тяжести обошлось без пудингов и бутылочек с носиками-поилками. Вино было разлито по бокалам из небьющегося стекла. А на больших тарелках расположилась довольно сложная композиция.

— Отлично выглядит, мистер Рюттер, — одобрил Маскариль. — Но вы явно чем-то обеспокоены?

— Только что, шинкуя лук, я задумался над тем, что хирург имеет на флоте офицерское звание, а кок только унтер-офицерское. И мне подумалось, что это несправедливо, ведь оба они некомбатанты, а их гражданские профессии одинаково уважаемы в обществе.

— Возможно это потому, мистер Рюттер, что на хирурга учатся пять лет, а на кулинара полтора года, — предположил Маскариль.

— Наверняка из этих пяти лет они три года изучают никому не нужную латынь, чтобы красиво называть болезни. Вроде того, как мы говорим «гратен дафинуа», имея в виду обычную картофельную запеканку.

— Возможно. Однако, не сомневаюсь, если бы пришлось выбирать между хирургом и коком, любой матрос выбрал бы хирурга. Не так ли, капитан?

— Именно так, — подтвердил Ивор.

— При том что кушают они каждый день по три раза, а пьют микстуры от силы раз в год, — с досадой заметил Рюттер. — Как по мне, это несправедливо.

— Они запросто могут кушать и стандартные рационы, а вот составить себе снадобье вряд ли смогут, — улыбнулся Маскариль.

— Большое дело, купить в аптеке слабительное… — проворчал Рюттер.

Его ворчание Ивор терпел в основном ради Маскариля. Того развлекали сентенции и философия Рюттера, хотя Ивор не видел в них ничего познавательного или забавного. И если бы кок позволил себе разговоры за пределами капитанской столовой, то, пожалуй, получил бы взыскание.

— Да вы не расстраивайтесь так, мой друг, — сказал Маскариль. — Для вас в сущности ведь ничего не поменялось.

— Не поменялось, ваша милость? — удивился Рюттер.

— Именно. Когда в ресторан заходят аристократы, вы всегда обслуживали их лично, а обычных горожан перепоручали слугам. Здесь почти тоже самое. Только дворяне стали офицерами, а горожане мастерами и матросами. Ничего не изменилось.

— А хирург?

— А хирург, милый мой,