Оперативная эскадра "Нибелунг" - Сергей Фомичев

выдать любое ускорение по любому направлению. Ивор однако надеялся, что у него не останется времени на серьезные размышления. Он рефлекторно выберет одно из простых решений. К тому же слишком большее ускорение не позволит его экипажу активно работать.

Башня развернулась и взяла прицел. На торпедах выставили таймеры и режимы разгона. Преимущество столь близкой дистанции для использования торпед с импульсным лазером — возможность целеуказания с материнского корабля и управление боеголовкой. Действуя самостоятельно, она нуждалась в ориентации, поиске цели и коррекции положения, что с её слабым оборудованием занимало около двенадцати секунд. Целеуказание и управление по радиоканалу с корабля сокращало время реакции вдвое.

От лазеров ради экономии энергии Ивор пока отказался. Расстояния не хватило бы для нанесения серьезного ущерба, а вывод из строя датчиков сейчас не имел значения. И ради такой малости он не хотел запускать энергетический реактор, опасаясь выдать себя тепловой сигнатурой. Пока не начнется бой, кораблю следовало излучать не больше, чем необходимо для поддержания жизнедеятельности.

Все накопители энергии он отдал под максимально частую серию выстрелов из орудий.

Шесть часов оба корабля дрейфовали в полной тишине. Акела думал, что поджидает «Нибелунг», а «Нибелунг» тем временем подкрадывался к нему со спины. Его скорость была чуть выше и дистанция понемногу сокращалась.

— Время, — сообщил Дастис.

Хотя они знали вектор и примерную локацию выхода эскадры из гипера, она оказалась немного дальше намеченного. Хотя для планов Ивора это не имело значения.

В условленный момент Ник начал передачу — запрос на оказание медицинской помощи. Это было сделано для того, чтобы привлечь внимание противника, если он по какой-то причине проморгает появление эскадры. Включение двигателей на торможение могло насторожить Акелу, так как обычно боевые корабли эскадры не проявляли себя до появления карибу.

Поверил Акела или нет, он достаточно отвлекся на определение точного местоположения эскадры, а затем выпустил четыре торпеды по направлению «Алькатраса».

— Башня, торпедный! Открывайте огонь! — распорядился Ивор.

«Нибелунг» начал содрогаться от выстрелов орудий, на которых сконцентрировалась вся его мощь. Торпеды благополучно отправились в полет и вскоре три из них, сбросив остаточную энергию, ушли в гипер, а четыре, расходясь веером, продолжили путь в тишине.

Акела заметил их стрельбу слишком поздно. Два первых снаряда добрались до крейсера через полминуты и вырвали кусок обшивки из кормовой части. Одна из боеголовок ИРЛ вскрыла носовую часть, выпустив облако испарившегося метанола. И только тогда башня крейсера начала разворот, а сам корабль запустил маршевые двигатели. Кажется оказались работоспособными только два из терёх.

— Акела разгоняется на одном g по прежнему курсу, — сообщил ОКП.

— Отлично.

— Может предложить ему сдаться? — запросил Коллинз.

— Это лишнее, — ответил Ивор. — Если он захочет капитулировать, то сообщит сам. И да, мы можем запустить энергетический реактор.

Акела не сдавался. Он успел выпустить в сторону «Нибелунга» десяток тройных залпов, но ему приходилось тратить ресурсы на ПРО и работу маршевых двигателей, а также маневрировать, что постоянно сбивало прицел орудий. А «Нибелунг» отправлял в его сторону пару снарядов каждые десять секунд и только три минуты спустя задействовал ПРО. Свою лепту вносили и вспомогательные крейсера. Хотя их огонь не отличался эффективностью, он вносил дополнительную сумятицу в систему обороны Акелы.

Через пять минут сдетонировали четыре торпеды с ядерным фугасом. Одна из них оказалась рядом с уже сильно поврежденным кораблем и завершила начатое. Из гипера она вряд ли бы вышла достаточно близко от цели, слишком велика погрешность, зато при полете в обычном пространстве подошла практически вплотную и никакой маневр противника не смог бы уберечь корабль. Правда он мог бы уничтожить её ещё на подходе. Если бы видел. Но большинство его датчиков и систем ПРО к этому моменту уже отказали, а торпеда летела в баллистическом режиме.

Последняя серия выстрелов «Нибелунга» оказалась лишней. Когда снаряды достигли цели на месте крейсера уже остывал шар разлетающейся плазмы и мелких осколков.

— Сигналов аварийных маяков нет, сэр, — доложил Райт из ОКП.

— Вспомогательные крейсера присылают поздравления, сэр, — сообщил Коллинз.

— Хорошо, ответьте им подобающим образом, — сказал Ивор. — Дастис, мостик ваш. Отведите «Нибелунг» на одномg к заправочной станции. Мне нужно передохнуть.

Он спустился в капитанскую каюту и сел на кровать. Тело едва заметно дрожало. Не от пережитого страха. Это напряжение последних недель отпустило его. Если бы он был верующим то сейчас поставил бы свечку, или отрубил бы курице голову, как это водится у королей Райдо. Ивор, однако, верующим не был. Он просто достал из шкафчика маленькую бутылочку бренди и залпом выпил. А потом не раздеваясь упал на койку и прикрыл глаза.

Он до сих пор не мог поверить, что ведёт настоящую космическую войну.

Не то чтобы конфликты в космосе не случались и раньше. Когда земные государства наперегонки с корпорациями рванули столбить новые территории, без трений не обошлось. Но в основном это была подковерная борьба, диверсии, тайные нападения из засад, взломы систем безопасности. В крайнем случае возникали отдельные стычки на поверхности.

Единственный известный космический бой между военными кораблями произошел за двести лет до восстания Марбаса. Тогда искусственный интеллект одного из земных крейсеров в результате серии сбоев (возможно вируса или прямой хакерской атаки) открыл огонь по эсминцу своей эскадры. Как ему удалось обойти ограничение на принятие решения об открытии огня, так никто и не узнал. Крейсер успел загнать в систему соседнего корабля (это был вспомогательный корвет) вредоносную программу и подчинить его управление своей воле. Вдвоем они ударили по остальной эскадре. Но её офицеры вовремя сообразили, чем это грозит, перевели боевые посты на ручное управление и открыли огонь по свихнувшемуся крейсеру из всего что имелось.

В результате короткого, но ожесточенного боя спятивший крейсер распылили на атомы ядерными торпедами. Однако тайну сбоя систем он унес с собой. Корвет, потерявший внешнее управление, просто прекратил стрельбу. В его компьютерах не нашли ничего кроме простейших вирусных программ.

У эскадры серьезно пострадало несколько кораблей, а более сотни флотских погибло.

В тактическом смысле тот бой ничего особенно из себя не представлял, но его изучали в училищах, как пример плохой организации охраны, мониторинга, служб борьбы за живучесть и других секций. Именно после этого случая функции ИИ на флоте свели к консультативным программам и отдельным модулям по контролю над реакторами.

Разгром объединенного флота и нападение на четыре королевства стало фактически первым актом полноценной космической войны. И теперь Ивор руководил одной из её сторон. И ведет настоящие бои, где человеческий разум противостоит другому человеческому разуму, стратегия стратегии и