Глаз сокола - Мишель Пейвер

Она спускается все ниже и ниже. Открывает врата Подземного царства. Зовет своего Брата, Сотрясателя Земли. Тот склоняет могучую голову и подходит к Ней. Она протягивает Ему руку. От Его влажного дыхания ладонь становится теплой. Проведя второй рукой по свалявшейся шерсти между Его рогами, Она велит Ему спешить: Он должен избавить Кефтиу от зла.

* * *

Гилас хромал по коридору. Мимо пронеслась летучая мышь. Оцарапанная стрелой голень болезненно пульсировала. В зале мальчик выронил топор и теперь чувствовал себя ужасно уязвимым.

А еще он очень тревожился за Разбойницу. Не прыгни она на лучника, Гилас бы из того зала не вышел. Но удалось ли ей самой уйти целой и невредимой? Где львица сейчас?

А что с Пиррой? Некоторое время назад Гилас слышал ее голос: сначала она читала заклинания, потом громко вскрикнула – и тишина. Так положено во время Мистерии или Пирра в беде?

По расчетам Гиласа, Воронов в Кунису осталось совсем немного. Лучник спасся бегством вместе с другими воинами: они решили, будто по Дому Богини стаями бродят звери-людоеды. Остаются Теламон и Креон. Вдруг они нашли Пирру? Но как Гиласу ее отыскать, когда у него нет ни малейшего представления, где он сам?

Мимо пронеслась еще одна летучая мышь. В водостоке скрылся полоз. Свернув за угол, Гилас очутился в длинном коридоре. На всех дверях, кроме одной, отпечатки ладоней. У Гиласа упало сердце. Он вернулся на то место, где устроил последнюю ловушку. Здесь Вороны дрались друг с другом.

Прихрамывая, Гилас подошел ближе, и ему в нос ударил запах крови. В дверях лежали мертвые бойцы. Их побелевшие кулаки сжимали окровавленное оружие, тут и там поблескивали напоминавшие змей кишки.

Мальчик кинулся прочь, не разбирая дороги. Уголком глаза он успел заметить, как призрачный воин сел и уставился прямо перед собой ничего не выражающим взглядом.

Гилас свернул за угол и врезался в огромный кувшин. Тот со звоном опрокинулся.

По коридору эхом разнеслись шаги. Дух гнался за Гиласом.

Мальчик налетел на ширму, кое-как выпутался из шелкового занавеса, потом пробежал сквозь штору, бусины которой застучали друг о друга, точно кости.

Но преследователь все приближался.

Наконец Гиласу пришлось остановиться. Согнувшись пополам, он жадно втягивал в себя воздух. Призрак шел по его следу. Но тут мальчик уловил звуки тяжелого дыхания. Нет, за ним гонится не дух, а живой человек, преследующий добычу со спокойной уверенностью воина.

Гилас в панике толкнул плечом ближайшую дверь и вывалился прямо на Главный двор. Мальчик заморгал от дневного света.

В центре росла священная олива; у северной стены стоял двойной топор, охранявший вход на нижний ярус. Со всех сторон на Гиласа с молчаливым презрением взирали нарисованные толпы. Куда ни повернись, двери на засовах. У Гиласа упало сердце. Он загнал сам себя в ловушку. На открытом пространстве прятаться негде.

Дверь, через которую только что выбежал Гилас, распахнулась, и во двор шагнул мужчина. Спокойно и непринужденно он закрыл за собой дверь, потом повернулся к Гиласу.

– Наконец-то, – произнес Креон.

В пепельно-сером свете вождь Ворон казался великаном.

Его шлем из кабаньих клыков выдержит удар любого клинка, а доспехи из толстой сыромятной кожи и бронзы – и вовсе непроницаемая броня. Утыканный заклепками щит из бычьей кожи высотой в человеческий рост, но Креон несет его одной рукой так легко, будто тот сделан из березовой коры. Креон пересекает двор чванливой походкой охотника, уверенного, что добыча от него никуда не денется. Ворон – опытный убийца, вооруженный до зубов: у него и меч, и копье, и кинжал, и хлыст. А Гилас – всего лишь тринадцатилетний мальчишка с ножом, пращой и мешочком бусин.

Не успел Гилас вытащить нож, как Креон щелкнул хлыстом, и оружие вылетело из руки мальчика, со звоном упав на камни. Креон снова занес хлыст. Гилас отпрыгнул в сторону, но Креон оказался быстрее: бронзовый наконечник ударил мальчика по бедру.

При помощи хлыста Креон теснил Гиласа все ближе и ближе к пустой середине Главного двора. Гиласу сейчас бы очень пригодился огромный двойной топор, но до него никак не добраться: путь преграждает Креон. В отчаянии Гилас спрятался за священным деревом.

– Думаешь, теперь я тебя не трону? – усмехнулся Креон.

Гилас запустил руку в мешочек и вытащил бусину для пращи. Но сердолик выскользнул из пальцев и запрыгал по камням. Гилас взял другую и метнул ее Креону в лицо. Но бусина отскочила от щита Креона. Так же он заслонился и от второй, и от третьей.

– И это все твое оружие? – ухмыльнулся вождь.

Они с Гиласом ходили кругами вокруг дерева. Одна за другой бусины Гиласа со звоном отскакивали от бычьей кожи и бронзы. Не успел мальчик опомниться, а их уже осталось всего три.

Первая ударила Креона по колену. Воин даже не поморщился. Вторая попала в запястье. Раздался треск. Зашипев от боли, Креон выронил копье. Как только Ворон за ним наклонился, Гилас прицелился, готовясь к третьему выстрелу. Самую крупную бусину он приберегал напоследок. Камень размером с голубиное яйцо врезался Креону в гортань. Тот издал полузадушенный вопль, но быстро оправился и снова пошел в атаку.

Бросив пращу, Гилас кинулся наутек, зигзагами подбираясь к пьедесталу с двойным топором. Для такого крупного мужчины Креон двигался на удивление быстро, однако Гилас был проворнее. Обеими руками ухватив древко топора, Гилас потянул оружие на себя. Но топор глубоко сидел в пьедестале. Никак не выдернуть! А Креон уже близко. Из последних сил Гилас рванул топор и наконец вытащил его. Тот оказался таким тяжелым, что мальчик чуть не упал, однако Гилас каким-то чудом взмахнул своим новым оружием, но промахнулся: удар пришелся по камням. Креон сделал выпад мечом. Гилас увернулся, еще раз замахнулся топором и с сокрушительной силой обрушил его на щит Креона.

Ничуть не обескураженный, воин отшвырнул погнутый щит и опять пошел на Гиласа, виляя из стороны в сторону и выставив перед собой меч и хлыст. Покачиваясь под тяжестью топора, Гилас отступал. У него за спиной наклонный спуск, ведущий на сырой нижний ярус. Больше бежать некуда.

Но не успела эта мысль прийти мальчику в голову, как Креон сразу догадался, что задумал Гилас, и зашел сзади, отсекая ему путь к спасению. И снова несколькими взмахами хлыста Креон оттеснил Гиласа обратно в открытый центр Главного двора.

У мальчика ноги подкашивались от изнеможения. Желтая каменная плитка с нарисованными синими листьями плыла перед глазами, а топор придавливал мертвым грузом. В ближнем бою такое массивное оружие только помешает: оно может стоить Гиласу жизни. А Креон даже не запыхался. Как и любой опытный охотник, он заставил жертву побегать.

Вот Креон приблизился к мальчику, чтобы нанести смертельный удар. Он окинул Гиласа внимательным взглядом, и его грубое лицо исказила презрительная усмешка.