Заманчивые обещания - Сьюзен Симмонс

Шайлер тяжело сглотнула. Ему вряд ли понравится ее ответ.

— Я возвращалась от Баркера и случайно бросила взгляд на дом. Я понимала, что смотрю на то место, где находится спальня Коры, но я-то ведь знала, что там нет никаких ставней на окнах. Тогда мне и пришло в голову, что за этим что-то скрывается.

— Это все?

— Ну…

Теперь уж надо признаваться ему во всем. Трейс очень хорошо распознает, когда она от него что-то скрывает — даже какую-нибудь мелочь. Шайлер от этого было немного жутковато.

— Мне показалось, что я заметила в окне женщину, — выпалила она.

Трейс замер как вкопанный.

— Я тоже ее видел.

— Я ее не узнала, — заявила Шайлер.

— И я, — сказал он.

— У меня просто мурашки по коже побежали.

— У меня тоже.

Затем, стряхнув пыль и паутину с рубашки, Трейс предложил:

— Может, нам стоит привести себя в порядок, а затем перекусить в моей комнате и обсудить все случившееся?

Но это может занять всю ночь, — заметила Шайлер.

Трейс многозначительно на неё посмотрел:

— Вполне.

Уже допивая кофе, Шайлер сказала:

— Я все думаю о женщине, которую я заметила в окне верхнего этажа.

Трейс повернул к ней голову:

— Что тебя беспокоит?

Шайлер слегка замялась, прежде чем ответить:

— Я не верю, что это было привидение, Трейс. Я думаю, что это реальный человек, из плоти и крови.

— Я тоже так считаю.

Казалось, Шайлер удивила легкость, с которой он согласился, не сказав ни слова против.

— Тогда чем ты объяснишь тот факт, что мы видели лицо в окне, которое, как мы оба знаем, было закрыто ставнями изнутри и заколочено гвоздями?

Трейс со своим стулом подался вперед, держа в руках чашку кофе.

— Ключевое слово — «изнутри».

Недоуменно насупленные брови образовали легкую складку на переносице Шайлер.

— Не понимаю.

— Мы исходили из того, что все ставни на окнах детской были заколочены одним и тем же способом. Но наверняка мы этого не знаем, так ведь?

— А разве нет?

Трейс покачал головой и откинулся на спинку легкого, изящного кресла, устраиваясь поудобнее.

— В комнате было темно. Мы работали при слабом освещении — единственном, которое нам было доступно.

— При свете фонаря.

Он кивнул.

— Мы не искали никаких указаний на то, что кто-то был в комнате до нас и уже частично отодрал ставни от окна. Или что существует другой способ открыть их.

— Об этом я не подумала, — призналась Шайлер с легкой досадой.

— По правде говоря, я и сам не подумал об этом вовремя. Только когда я вернулся в свою комнату и принял душ, меня осенило, что кто-то может знать об этих ставнях что-то такое, чего мы не знаем.

— Дельная мысль, — сказала Шайлер.

— Не менее разумно предположить, что кто-то может знать, как незаметно входить в детскую и потайной коридор и выходить из них.

— Ну конечно же, — ответила она сдавленным шепотом.

Трейс продолжал:

— Вот тогда-то мне и пришло в голову, что лицо в окне и человек, который стукнул тебя сзади, несомненно, одна и та же персона.

Шайлер поежилась и плотнее закуталась в кашемировый халат.

— Меня толкал отнюдь не призрак.

— Верно.

— Кто же тогда это был?

— Я выясню это любой ценой, — пообещал Трейс.

— Мы, — поправила его Шайлер. — Мы выясним. Об этом ему еще надо подумать.

Вслух же Трейс предложил:

— Давай определимся, что мы знаем и чего не знаем на данный момент.

Шайлер с воодушевлением приняла это предложение.

— Давай, — кивнула она, поставив чашку на стол перед собой. Стол и два мягких кресла образовывали своеобразный уединенный уголок в одном из концов Голубой комнаты. В Желтой комнате мебель была расположена точно так же.

Трейсу было привычно играть роль адвоката в трудном деле.

— С чего все началось? — спросил он.

Шайлер поспешила ответить:

— Кто-то столкнул мою машину с дороги по пути в Грантвуд.

В действие вступили аналитические способности Трейса.

— Вообще-то это не самое первое происшествие.

Ее лицо загорелось интересом.

— Ты прав. Еще раньше Коре стало казаться, что у нее за окном происходит нечто странное.

— В десятку.

Шайлер сбросила тапочки и подобрала ноги под себя.

— Ты помнишь, когда тетя впервые рассказала тебе о вспышках света или странных звуках?

— Еще бы, — отозвался Трейс. — Я даже могу назвать точную дату.

— И когда же это было?

— Два месяца назад.

— Так.

Скрестив руки на груди, Шайлер несколько мгновений раздумывала, а затем снова переключила внимание на Трейса:

— Откуда ты знаешь точную дату?

Он восстановил ход событий:

— По просьбе Коры я приехал на выходные. Чтобы на обратном пути избежать воскресных ночных пробок, я обычно откладываю возвращение до понедельника. Но в тот раз я решил уехать пораньше. Первым звонком в понедельник утром в «Даттон, Даттон, Маккуэйд и Мартин» был звонок от Коры. Она говорила извиняющимся тоном, но я почувствовал, что она потрясена случившимся.

— И что же ты сделал?

— Я бросил все дела в офисе, вскочил в свой джип, заехал к себе домой, чтобы забрать Бадди, и отправился назад в Грантвуд.

Шайлер прикусила нижнюю губу.

— Это было очень мило с твоей стороны, Трейс.

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Мне нравилась Кора. Честно говоря, за эти восемь лет я довольно сильно привязался к ней. — «Сейчас не время для сентиментальности, Баллинджер», — одернул он себя. — Как бы то ни было, первые несколько подозрительных случаев произошли еще до того, как ты вернулась в Штаты.

Шайлер продолжила отслеживать цепь событий. Рассказывая, она отмечала каждое из них на пальцах, загибая их один за другим.

— Затем после моего возвращения были таинственная машина, преследовавшая меня на шоссе, мерцающий свет около беседки, странные звуки в лесу, лицо в окне и происшествие в потайном коридоре.