Псевдоним украденной жизни - Галина Владимировна Романова

А полковник по часам стучит…

– Так что за ключи, майор, я отдавал? Не уточните? – Правая нога парня нетерпеливо задергалась.

– Ключи от машины, которая принадлежит вашему хозяину.

– Работодателю, – уточнил парень, задрав палец.

– Не суть. – Исхаков все же скрипнул зубами, как ни старался держать себя в руках. – Но ты, Алеша, отдал ключи незнакомому человеку, который подозревается в совершении тяжкого преступления.

– Какого еще преступления? – Рот парня задергался.

– Убийства, Алеша. Тот человек, которому ты отдал ключи, подозревается в убийстве Светланы Вороновой, известной личности нашего города. Она вела блог «Заходите, скучно не будет» и затронула какую-то опасную тему. Или подошла слишком близко к некой разгадке и…

– Ну а я-то при чем?!

Он пружиной подскочил со стула, так психанул. Лицо побелело, губы дрожат.

– Мне приказали, я ключи в машине оставил, и спать лег. Утром встал, машины нет. Через несколько дней оказалась на месте. Все!

Исхаков внимательно исследовал его гнев. Непохоже было, что парень врет. Вполне возможно, что Федоров, он же Маклай, использовал его вслепую. Повелел, и парень выполнил.

– И ты в окно не глянул, когда машина завелась? Да ладно врать-то, Алеша! – Исхаков для порядка звонко шлепнул ладонями по столу. – И сядь уже, не торчи каланчой.

Алексей послушно опустился на стул, зажал коленями ладони.

– Ты ключи оставил в машине. Человек ее забрал и принялся дела творить по городу. Сначала на рынке стрельбу устроил, потом Солдатова убил и до блогерши добрался. И, замечу, везде раскатывал на машине Маклая, которая по доверенности оформлена на тебя, Алеша. А? Как тебе? Да, еще забыл рассказать! – Исхаков всплеснул руками. – Твой работодатель категорически отказывается от того, что давал тебе подобные указания. Говорит, что знать ничего не знает, ты у него отпросился, когда, типа, запил. И что мы имеем?

Исхаков выбросил вверх ладонь с растопыренными пальцами.

– Когда случилась стрельба на рынке, машина, которой ты управляешь по доверенности, была на рыночной стоянке – раз! – Первый палец Исхакова загнулся. – Когда был убит Солдатов, твоя же машина засветилась на стоянке дома соседнего с местом убийства – два. И три: твоя машина была обнаружена неподалеку от дома, где проживала и впоследствии была убита в собственной квартире Светлана Воронова. Знаешь, Алеша… Поделюсь с тобой своими секретами сыщика… Когда не знаешь, что именно искать, блуждаешь в потемках. А когда наш свидетель дал показания, что нужный нам человек, то есть подозреваемый, управлял именно твоей машиной, то тут уж… Дальше, как говорится, дело техники.

Парень обливался потом. Пальцы сжимались и разжимались, негромко хрустели суставы. Вранье не прокатило. Хозяин от него открестился. Испуганно мечущийся по кабинету взгляд майора обнадеживал. Вот-вот он должен был заговорить.

– Мы просмотрели записи с имеющихся камер наружного наблюдения в окрестностях мест, где происходили преступления, – продолжил Исхаков едва ли не дружелюбным тоном. – И обнаружили машину, оформленную на тебя по доверенности.

– Но это не я! Не я! Это Маклай приказал!

– Маклай – это Федоров Николай Иванович? – уточнил для протокола Исхаков.

– Да! У меня даже сообщение в телефоне осталось, где он мне велел ключи оставить в машине. Мол, человек, заберет. Так что у Маклая соскочить и все на меня свалить не выйдет. – Парень уже орал в полный голос, так он на хозяина обиделся.

– Сообщение осталось? В смысле СМС?

Исхаков поднял голову от протокола допроса и вопросительно глянул на Алексея. Потом перевел взгляд на телефон, который тот достал из кармана.

– Да.

– Хорошо, Алексей. Это очень важная информация. И то, что ты стал сотрудничать со следствием, замечательно. Теперь мне не придется тебя задерживать, подпишешь протокол и уйдешь. А вот с твоим работодателем… – сделал акцент Исхаков, – мне придется очень серьезно поговорить. Для кого это он так расстарался?

Губы парня дрожали и кривились. Он смахивал пот со лба и вытирал ладонь о темные брюки, оставляя мокрые пятна. Он понимал, чего ему будет стоить свобода. Все в городе знали, даже этот мент, что торговля овощами и фруктами – лишь прикрытие. Ширма.

Но то, чем за этой ширмой занимался Маклай, не его дело. Его не привлекали к серьезным делам, и хорошо. Меньше знаешь, лучше спишь. Он так: подай, принеси, отвези.

– Сообщение перешли мне, – попросил Исхаков, переворачивая бланк протокола. – Так… Спасибо. И все же, Алексей, как выглядел тот человек, который катался на машине неделю? Не верю, что ты не выглянул в окно и не рассмотрел его. Соседи рассмотрели, а ты нет? Да не поверю.

– Соседи! – фыркнул парень и указал подбородком куда-то себе за спину. – Вы их больше слушайте. Они вам такого наговорят!

– Какого? – растянул губы в ухмылке Исхаков.

Никакие соседи никого не видели. Спали они. Но Алеша ведь этого не знает, так?

– Что я по ночам из трубы на метле выскакиваю.

Он заметно расслабился и потеть перестал. Дело сделано, чего теперь нервничать. А Маклай сам, того и гляди, за решетку загремит. На воле он его из тюрьмы не достанет.

Не тот стал Маклай. Все говорят, что не тот. Так подставиться с этой тачкой! Это же лоху только под силу!

– Мужик, короче, это был. Ничего особо не рассмотрел. Весь в черном. Ботинки только светлые. От фонаря свет на машину падает. Я ее нарочно под фонарем ставлю от вандалов. Вот он и попал на свет в своих ботинках.

– Светлые – какие? Белые? Серые? Голубые?

– Рыжие, кажется, или светло-коричневые. А так весь в черном. Лица не видел, он шарф по самые глаза намотал. Мерз, мать его!

– Или от свидетелей прятался. – Исхаков поставил заключительную точку, пододвинул по столу протокол. – Читай, подписывай: «С моих слов записано верно».

Формальности были улажены. Парень встал, снял с вешалки куртку, застегнулся до подбородка, кивнул и отвернулся к двери.

– Да! Забыл сказать, – повернулся он со странным выражением лица, намекающим на подвох. – Маклай улетел.

– В смысле? В трубу на метле? – попытался пошутить майор, но внутри заныло. Он понял.

– Сказал, на отдых. Когда вернется, не уточнил. Страну не знаю, но не у нас отдыхать собрался – сто пудов. И да… – Странное выражение лица сменилось ядовитой ухмылкой. – Не сказал об этом сразу, потому что вы не спрашивали, товарищ майор.

Лиза сидела напротив матери за столом и вяло водила ложкой по тарелке с молочным супом. Она ненавидела этот кулеш с детства, и мать об этом знала. Неужели забыла?

Да, видимо, забыла. Даже не сразу ее узнала. Долго рассматривала, не желая пускать на порог. Переводила взгляд с нее на Сережу, щурилась, очки надевала.