Псевдоним украденной жизни - Галина Владимировна Романова

Но такой смерти она точно не заслужила. И уж точно не заслужила, чтобы о ней забыло следствие. Вчера вечером она пила чай у Корнеевых и случайно заглянула в комнату Саши, а там стена в фотографиях. Светкина фотка в самом низу, как что-то малостоящее, незначительное. Неизвестно, почему, но ее обожгло обидой.

Алла сбавила шаг на беговой дорожке, а через минуту вовсе остановилась. Сошла на пол, с приятной улыбкой кивнула тренеру и пошла в душевую. Полотенце висело у нее на мокрой шее. Подмышки влажные, спортивные штаны прилипли к коже, но она была довольна собой. И плевать, что она неопрятно выглядит. Главное, она теряет вес! Катастрофически быстро. И аппетит тоже. Ее уже не тянуло на булки и тортики. Она забыла, что такое сахар в чае. И не хотелось!

Вчера, например, за чаепитием у Корнеевых, она позволила себе лишь чайную ложку малинового варенья собственного приготовления. Варенье она сварила из замороженных ягод с мизерным количеством сахара. Саша с Иваном Сергеевичем уплетали пироги, которые она принесла, а сама не притронулась. И не хотела!

Алла встала под душ и пустила воду погорячее. Кожу приятно согрело. Потом она поменяла воду на прохладную, и кожу стало покалывать. Она стала обожать это ощущение, а особенно то, как именно вода стекала с нее. Пропал огромный живот, с которого она сбегала, как с холма. Грудь стала меньше и более упругая. Бедра подтянулись. Она стала себя любить, да! Даже начальник, долго рассматривающий ее через монитор компьютера, спросил:

– Аллочка, ты не влюбилась? Глаз горит. Кожа сияет. В объемах поубавилась. Заметно, скажу я тебе!..

Он был мастером на комплименты подобного рода. Некоторых своей похвалой он доводил до слез, но Алла не обиделась. Она была почти счастлива. До полного ощущения счастья не хватало лишь успокоения, что все виновные наказаны и в городе воцарился мир.

Но пока на это рассчитывать не приходилось. Корнеев-старший вчера так и сказал:

– Об этом мечтать пока рано.

– А Исхаков говорит, что мы на финишной прямой, – возразил ему Саша.

– Да? И кто же у него в подозреваемых? Некто в черных одеждах и желтых ботинках? Смешно! – Иван Сергеевич раздраженно двинул тарелку с пирожками. – Единственное, чем он может гордиться: установил связь убийцы с Николаем Ивановичем Федоровым, в народе – Маклаем. Тут он молодец, твой майор Исхаков. Снимаю, как говорится, шляпу! Но опять же, Маклая он упустил. Тот не может свидетельствовать против человека, которому отдавал свое транспортное средство в пользование. Что Сударев? Сидит?

– Суд избрал мерой пресечения арест. – Саша кисло улыбнулся. – Но Сударев точно никакого отношения к убийствам не имеет. И вообще никто. Никто! Даже те люди, которые приехали из Москвы.

Он так и не называл Лизу матерью, а ее мужа отчимом. Они были ему никем, и он сразу сказал об этом Ивану Сергеевичу.

– А если окажется, что за всеми преступлениями, совершенными в нашем городе, стоит Хлопов, то… То и отца у меня не будет…

Алла слушала их весь вечер, но ни разу не прозвучало имени Светланы. Ее словно убили и стерли из памяти. Лишь собираясь уходить, она осмелилась спросить.

– А непонятно, за что ее убили, – пожал плечами Саша, провожая ее к входной двери. – Из-за сообщения на электронную почту? Глупо. Это не мотив. Мы без ее компьютера установили, с чьего телефона было отправлено письмо. Нашли человека. Исхаков говорит: логичнее было бы от Горохова избавиться, нежели от Светланы. Мотив непонятен. За сплетни, которыми она весь город опутала в своем блоге, не убивают именно так. Всех подписчиков тогда убивать надо! Все были в курсе.

– Может, совпадение?

– С идентичным почерком убийства? – Саша недоверчиво качнул головой. – Так не бывает. Нет. Бомжа Солдатова и твою подругу убил один и тот же человек. Солдатова – понятно. Тот что-то знал или видел в прошлом, был опасен. Он хотел что-то сообщить моему деду, я так думаю, поэтому и очутился возле нашего подъезда. Но вот за что пострадала Света? Точно не за то первое письмо, с которого начались активные обсуждения. Не было в нем ничего такого. Да, оно явилось спусковым крючком, но и только.

– А если… – попыталась она кое-что донести до него.

– Не если, Алла. – Он почти вытолкал ее из квартиры, вежливо проговорив ей в спину. – Спокойной ночи…

А какой может быть спокойной ночь, если мысли, мысли, мысли? Алла пролежала половину ночи без сна, пытаясь понять, за что именно убили ее школьную подругу.

Чем всегда брала Светка? Правильно – обаянием. Ей было тридцать девять, а больше двадцати пяти никто не давал. Она замечательно выглядела и этим пользовалась. Могла она найти того дядю, что отправил ей письмо? Запросто!

Она вычислила, с какого телефона ей пришло письмо, нашла этого несчастного Горохова и задала ему те же вопросы, которые задавали ему позже полицейские. Она узнала от него, на какой тачке ездит мужик, открывший в ее блоге обсуждение, и нашла его.

А где? В отеле! Правильно! Где еще ему жить? Федоров вряд ли поселил бы у себя в доме такого опасного дядечку. Одно дело одолжить тачку, другое – зазвать к себе в гости.

Итак, предположительно, Света нашла убийцу и зазвала к себе в гости.

Нет, не так. Она бы тогда позвонила и отменила встречу с Гердой. Она не ждала никого в гости. Он выследил ее, после того как она нашла его.

Надо пройти ее путь и понять…

С этими мыслями она вчера уснула, а сегодня после тренировки поехала в то самое кафе, где работал Горохов.

– В запое он, – оповестили ее сотрудники. – Ищи дома. Звони, стучи, если достучишься.

Горохов не был пьян. Он, как самый нормальный человек, выносил из квартиры мусор, когда Алла позвонила в дверь. Забесплатно говорить он с ней не стал: взял пятьсот рублей и подтвердил ее опасения.

– Да, приезжала блогерша твоя, – признался он, почесывая щетину на шее. – Еще до ментов. Задавала те же самые вопросы. Только им я про нее ничего говорить не стал. Зачем? Еще на меня чего-нибудь навешают.

– И ты ей сказал, что за машина была у мужика?

– А чего не сказать? Тачка Маклая. Она на виду. Я ей рассказал, она и уехала. Потом ее убили, и менты явились. Все.

– Она его нашла, – проговорила Алла вполголоса, внимательно рассматривая небритую физиономию Горохова. – Не знаешь, где она могла его найти?

– Не знаю. Но вообще-то приличный отель в нашем городишке всего один. Если он на понтах, то останавливался там. Но вряд ли…

– Почему так думаешь?

– Там документы спрашивают. А ему зачем светиться? Думаю, он в «Фонаре» жил.

Горохов вышел на лестничную клетку, захлопнул дверь и пошел к выходу из подъезда. От вони из его мусорных пакетов у Аллы слезились глаза.

– Почему в «Фонаре»? – не поняла она.

Она ни о каком «Фонаре» не слышала. Семейный отель? Хостел?