Белый огонь - Алексей Пехов

Предстоял тяжелый день.

Тракт, ведущий к Балку, был забит беженцами, как и несколько дней назад. Они шли непрерывным темным потоком. Унылым, уставшим, выбивающимся из сил, испуганным, отчаявшимся и обреченным.

Тысячи ползли вереницей от Шипастого перевала. Сперва среди ослепительного снега по узкому горному серпантину, затем через тесные долины, в которых на костры был вырублен весь еловый лес, потом по предгорьям и, наконец, по бесконечной равнине, скованной стужей и иссеченной злыми метелями.

Равнине, которая брала щедрую плату с тех, кто ступил на нее. Товарами, скарбом, животными. Чем дольше шли люди, тем больше они теряли. Выбрасывали вещи, чтобы облегчить свою ношу. Часто коровы, овцы и лошади падали и больше уже не вставали из-за усталости и отсутствия корма. Тогда их пускали на мясо, а возы да телеги оставляли или сталкивали в канавы и овраги, чтобы освободить тракт.

Но позже равнину уже не устраивали те жертвы, что оставляли для нее, и она требовала новых. Ослабленные долгими переходами, холодом и скудной едой оставались в неглубоких могилах или просто засыпанные снегом, вдоль обочин, на полях и полянах.

Первыми умирали старики. Теряли силы, отставали и исчезали позади, если рядом с ними не было никого из семьи. В противном случае они умирали чуть позже. Затем, за стариками, уходили и другие. Молодые, здоровые, но обессилевшие.

Эйрисл за десять дней в патруле успел насмотреться на темные застывшие тела, припорошенные снегом. Они лежали на протяжении всего пути колонны беженцев.

Люди шли к Балку, а после дальше, на юг, к более крупным городам, надеясь найти работу, жилье и новую жизнь. Им не препятствовали, хотя все эти чужаки из-за перевала лишь пару месяцев назад считались врагами. Ведь это жители Горного герцогства. Те, с кем шла война. И до последнего времени война эта проходила не в пользу Фихшейза, сейчас вынужденного принимать бывших противников, строить для них временные лагеря и обеспечивать едой, топливом, одеждой, палатками.

Не все из живущих в Фихшейзе были довольны подобным гостеприимством к недавним врагам. В отряде Эйрисла в том числе, несколько солдат роптали, но полк получил приказ из Велата, говорят, от самого герцога. Поэтому Четвертая рота, как и другие, носилась по всей Предгорной области, проверяя деревни, обеспечивая порядок на перекрестках и во временных лагерях, вылавливая мародеров и бандитов. Помогая тем немногим, кому могли помочь.

Фихшейз готовился принять новую кровь и после повернуть ее против того, от кого она пыталась спастись.

От сторонников Вэйрэна во всех их обличьях. Ибо много оказалось среди соседей не принявших новую веру, даже из страха перед шауттами. И когда начались погромы и предавшие Шестерых стали уничтожать антагонистов, приходилось или сражаться, или бежать в соседние герцогства. Не только в Фихшейз. Но еще и в Варен, и в Ириасту, и в Дарию.

Раньше из-за гор тянулся тоненький ручеек отчаявшихся людей, но после событий в Скалзе он превратился в безумный поток тысяч голодных ртов, оставивших родные земли.

Слухи о том, что случилось в Горном герцогстве, росли и множились, менялись ежедневно, обрастали подробностями да небылицами. В них тяжело было разобраться и вообще понять, где правда, а где вымысел. Но верно было лишь одно – где-то среди всех этих страшных сказок о появлениях чудовищ ночи, о синих огнях, умирающих людях, магии, спавшей тысячи лет, и гибели герцога да Монтага скрывалась истина. И она оказалась достаточно суровой, чтобы испугать слишком многих. Иначе бы они не ушли из обжитых мест, где поколениями жили их предки.

Колонна беженцев замедляла продвижение поредевшего отряда, приходилось сдерживать коней на тракте, ждать, когда люди отойдут в сторону и то и дело объезжать возы и телеги, полные скарба. Солдат, хоть как-то следящих за порядком, было мало, в основном тройки с нашивками восьмого полка на плащах, и им приходилось выбиваться из сил, надрывать глотки, чтобы обуздать эту едва ползущую, умирающую, все время теряющую надежду стихию.

Роте удалось проехать по тракту с четверть лиги, пока возле маленького села, среди заторов, ругани, криков, разожженных костров и растущих точно грибы палаток, шатров и фургонов, не показался временный лагерь. Пахло жареным мясом, навозом, кузницей, лошадьми, людьми, а еще холодом и неуловимо – смертью.

Говерт с тройкой отправился вперед, вернувшись довольно быстро, сказал:

– Лось был здесь еще до рассвета, командир.

Эйрисл мрачно кивнул и позволил отряду недолгий отдых. Настроение у лейтенанта оставалось совершенно не радужным. Он не любил терять людей, старался беречь их и за все время, пока руководил ротой, недосчитался восьмерых. А сегодня на ту сторону отправились сразу четверо опытных, давно служивших с ним солдат. Погибших бесславно. Не в честном бою с привычным врагом.

Их гибель – его просчет. Он командир и ответственен за весь отряд, любая ошибка, недомыслие и недосмотр заканчиваются ненужными жертвами.

Перед глазами вновь встало синее сияние, воронка, женщина с белыми, как у рыбы, глазами. Странный морок, что длился всего лишь несколько мгновений, но показался ему долгим и тягучим, словно затяжная болезнь.

Он до сих пор чувствовал во рту кислый привкус, от которого нельзя было избавиться на протяжении всего дня пути.

Они покинули временный лагерь, свернули с тракта на проселочную дорогу, не чищенную, в снегу, добравшись до Первой Сторожки – села на границе большого елового леса. Здесь их облаяли собаки, и местный староста подтвердил, что видел десятку Лося, ушедшую в лес.

– Я их отправил, – сказал он и, словно бы чувствуя свою вину, пожаловался: – Пришлые разбойничать стали. Соседа убили, когда он по дрова пошел. А потом пытались напасть, но псов мы не зря хорошо кормим. Одного задрали, остальные в лес отступили.

– Местные? – спросил Эйрисл.

– Как же. Не наши. Из этих. Гостей дорогих. Но не солдатня. Засели в Старых Столбах лесника, это за Второй Сторожкой, в чаще, возле вырубок. Лестницу убрали, хрен к ним залезешь. Мы попытались было сами, да у них арбалеты.

– И поэтому ты не нашел ничего лучше, как попросить всадников лазать по зимнему лесу, вместо того чтобы отправиться к егерям?

– Так вы это… того. Тоже солдаты. Какая мне разница, кого из вас просить душегубов вывести? Деревня герцогу налог платит, так что будьте любезны защищать. Да и чего вы тревожитесь? Вона они.

Действительно, из тихого зимнего леса выезжали всадники. Говерт шевелил губами, пересчитывая солдат. Эйрисл сделал то же самое и удовлетворенно кивнул, видя, что их десять. Столько же, сколько уезжало глубокой ночью.

Лось, самый молодой из четырех десятников роты, с заветренным открытым лицом и щеками, испачканными сажей, произнес:

– Лейтенант, как вы и приказали, мы проверили села Еловых Опушек. Третья Сторожка пуста, Осины пусты, Каменная Глотка тоже. Беличьи Поляны сожжены больше недели назад, и соседние лесные поселки не знают, что там случилось.