Конец времен. Новый взгляд на пророчества майя - Эдриан Джилберт

Илл. 24. Изображение «курящего бога» из Храма Креста в Паленке　

Тепло распрощавшись с археологами, которые продолжили свою работу, я поднялся по крутым каменным ступеням на вершину пирамиды, где был установлен Храм Креста. Храм выглядел так же, как и во время моего прошлого посещения этого места. Единственное, в этот раз он произвел впечатление несколько большего по размеру, особенно по сравнению с другими зданиями.

Храм позволил мне также укрыться от палящих лучей солнца, которые в этот час дня жгли особенно немилосердно. Я внимательно осмотрел ступенчатую крышу храма изнутри. Она превосходно сохранилась в своей первозданной целостности, не претерпев никаких изменений или ущерба за 1300 лет, что могло показаться удивительным, — ведь, к примеру, в той же Великобритании нет ни одного храма, крыша которого бы сохранилась в своем первозданном виде за сопоставимый исторический период.

Илл. 25. Изображение, высеченное на задней стене Храма Креста в Паленке　

Оттуда, где я находился, можно было пройти во внутреннюю часть святилища. Проход осуществлялся через каменную арку, обе стороны которой были густо испещрены резными барельефами. На барельефе, находившемся по левую руку, был изображен царь Кан-Балан, разодетый со всей пышностью, подобающей его званию. Напротив него в камне был вырезан «курящий бог», которого специалисты в области истории и культуры майя часто сокращено называют «божество L» (Условное буквенное обозначение божеств в рукописях майя. — Ред.).

Это «божество L» ассоциируется с подземным царством Шибальба. Он также являлся главным богом, освящавшим своим присутствием начало нынешней исторической эпохи и первый день ее творения — «4 ахау 8 кумку». И Кан-Балан, и «курящий бог» смотрели куда-то внутрь храма, поэтому мне пришлось пройти во внутреннее храмовое святилище под их перекрещивающимися взглядами.

Илл. 26. Каменный барельеф из Храма Солнца　

Напротив меня располагалась огромная каменная стена, также украшенная гигантским барельефом, по обе стороны которого располагались иероглифические надписи в виде свитков. На этом барельефе была изображена сцена, сходная с той, что была вырезана на крышке саркофага из гробницы Пакала в Паленке. Данный барельеф изображал Кан-Балана, стоящего по правую сторону от дерева, которое выглядело практически точной копией того, что было изображено на крышке саркофага Пакала. По левую же сторону от дерева была изображена значительно меньшая по масштабам фигура. Она, однако, была разодета со всей пышностью и блеском, присущей царственным особам. Согласно мнению Линды Шиле, это было не что иное как изображение отца Кан-Балана — царя Пакала.

Закончив осмотр Храма Креста, я направился к находящемуся рядом с ним храму, который называется «Храм Лиственного Креста».

Этот храм разительно походил по своему внешнему виду и основным внешним деталям убранства на Храм Креста. Однако его общее состояние было более плачевным — время нанесло ему немалый ущерб и разрушения.

Внутри этого храма также располагалось внутреннее святилище, на стене которого был высечен большой каменный барельеф, сопровождавшийся соответствующим иероглифическим текстом. В центре барельефа опять было изображено священное дерево с птицей, сидящей на его вершине. Однако на этот раз изображение священного дерева больше напоминало стилизованное изображение кукурузы, нежели сейбы. Зерна же этой «священной кукурузы» были изображены в виде человеческих голов, что отражало веру майя в то, что в свое время боги произвели человеческий род из кукурузного початка. И на этот раз по обе стороны от священного дерева располагались Кан-Балан и его отец, однако здесь их положение по отношению к дереву было зеркально противоположным: Кан-Балан располагался по левую сторону от дерева, в то время как его отец — по правую.

Напротив «Храма Лиственного Креста» и перпендикулярно к Храму Креста располагался третий храм из числа древних культовых сооружений майя, образующих «Крестовую группу».

— Храм Солнца. В его внутреннем святилище также находился высеченный на каменной стене барельеф, однако этот барельеф сильно отличался от двух предыдущих барельефов, увиденных мною в Храме Креста и в «Храме Лиственного Креста». На нем также были изображены Кан-Балан и Пакал (при этом фигура Кан-Балана опять была больше по размеру, чем фигура его отца), однако в этом случае между ними не было никакого священного дерева — его место занял боевой щит, в центре которого было высечено лицо древнего божества. Согласно оценке Линды Шиле, это — изображение бога, которого условно обозначают как «божество G3». Это божество входило в триаду главных богов, которым поклонялись в Паленке, и являлось солнечным божеством.

Позади боевого щита, в центре которого было высечено лицо «божества G3», располагались скрещенные копья с кремневыми наконечниками. Под копьями находилось изображение царского трона, который покоился на головах двух божеств, сидящих со скрещенными ногами. Одно из этих божеств было богом Ит-цамна.

Вопрос о том, что означают все эти три изображения и каким именно образом они взаимосвязаны между собой, и с какой именно целю были построены образующие так называемую «Крестовую группу» храмы в Паленке, до сих пор будоражит ученых, которые так и не смогли прийти в этой связи к единому устоявшемуся мнению. Впрочем, господствующей в настоящее время является точка зрения Линды Шиле, которую с теми или иными оговорками поддерживают большинство исследователей истории и культуры майя. Эта точка зрения сводится к тому, что все эти культовые здания были специально сооружены Кан-Баланом с целью укрепить свое положение в качестве правителя.

Проблема, с которой столкнулся Кан-Балан, заключалась в том, что его пребывание на троне было не совсем законно с точки зрения принципа наследования царского престола по мужской линии. В то время как сам он унаследовал престол непосредственно от своего отца, Пакала, последний, равно как и его собственный отец, то есть дедушка Кан-Балана, не являлись прямыми наследниками правящего государя по мужской линии. Их связь с династией происходила по женской линии — по линии матери Пакала, Сак-Кук. При этом, однако, если сама Сак-Кук могла в принципе считаться законной наследницей престола при условии отсутствии у нее братьев, поскольку сама она была родной дочерью царя, то ее сын Пакал уже не имел для этого подобных веских оснований, поскольку его отец, муж Сак-Кук, был не царского рода и происхождения. Очевидно, что это вызывало различные вопросы и трения в Паленке, по крайней мере до тех пор, пока Пакал окончательно не утвердился на троне и не завоевал себе репутацию единственного и не боящегося никакой конкуренции властителя.