Везувиан - Эли Фрей

И я успел, я нашел уязвимость алгоритма.

У меня была небольшая команда по всему миру – программисты из Штатов и Болгарии, специалисты по криптографии из России и Чехии. Один я бы не справился.

Несколько месяцев мы обманывали казино, и каждый из нас получал по двести или триста тысяч долларов в неделю.

Я купил две квартиры – в Цюрихе и Москве. Сказал родителям, что нашел классную подработку. Это был третий курс… Конечно, они не поверили мне и стали расспрашивать. Я так и не признался.

Я продолжал учиться в университете, а в свободное от учебы время облетел весь мир. Останавливался в лучших отелях, пил самый дорогой виски. Всегда один, так мне было легче. Вру. Не один, со мной была ты. Ты была со мной уже три года. Мне было больно смотреть на то, как ты живешь. Но я знал, что ты не примешь от меня ни рубля. Мне очень хотелось помочь. Я стал работать над созданием несуществующего родственника, который якобы оставил наследство вашей семье. Это было непросто. Если бы вы заподозрили что-то неладное, то не взяли бы ни копейки. Вы как будто боялись денег, которые не заработали сами, я не понимал почему.

Параллельно я решил завязать с казино. За несколько месяцев мне надоело сидеть в бассейне на крыше небоскреба и пить коллекционный виски. Я чувствовал, что потерял что-то важное. Раньше у меня была цель. Мне нравился процесс ее достижения, азарт, который я испытывал.

Я написал владельцу известного онлайн-казино GamPro, во всем признался и в подробностях написал алгоритм. Не знаю, зачем я это сделал. В деньгах я не нуждался. Что же мне было нужно? Тщеславие? Возможно. Мне хотелось рассказать миру о том, что я немножечко бог.

Началась переписка. Я писал длинные письма, вся суть которых сводилась к тому, что я – тщеславный ублюдок, который считал себя выше всех. Я никого не шантажировал, мне просто надо было показать им, кто я и что я могу. А потом ко мне на квартиру заявилась полиция.

Следом началось то, что мне безумно льстило. Статьи в газетах, поток журналистов, спецслужбы сразу нескольких стран ломали голову над тем, что же со мной делать. В конце концов швейцарцы сдали меня Великобритании, и Саффолк[3] гостеприимно открыл мне двери. Я наивно надеялся, что камера будет с видом на Северное море…

Там ко мне в камеру пришел сам Роджер Деррик, генеральный директор GamPro. Конечно, тогда я этого еще не знал. Я был слишком погружен в изучение алгоритмов работы игрового софта компании, а не ее иерархической структуры. Я видел перед собой солидно одетого мужчину с добродушным лицом. Светловолосый, коротко стриженный, лысеющий, с белесыми бровями и абсолютно не запоминающимся лицом. Я мог легко представить его своим соседом, который в субботу делает бургеры на своем заднем дворе с банкой пива в руке. Он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Вид у него был не слишком довольный, и я до сих пор не понимаю, было ли это только его решение, или на него надавили другие члены правления. Роджер обещал вытащить меня из тюрьмы, но я должен был подписать контракт с GamPro на семь лет. Работать у них программистом и стать их дойной коровой. По истечении контракта я мог валить на все четыре стороны.

Конечно, GamPro считалась крутой компанией в плане карьеры. Ее головной офис находился на тихом и уютном острове в Ирландском море, чем не рай? Но мне не нравилось то, что я не сам пришел к этому решению. В ответ я поставил свои условия: мне нужна была возможность работать удаленно. Мне нужен был длинный поводок, чтобы чувствовать хотя бы иллюзию свободы. Ах, да, оклад мне обещали довольно скромный. В разы меньше, чем если бы любой другой с моими способностями пришел на эту должность. Тот, у кого не было судимостей, кто не был связан по рукам и ногам. Но мне не слишком нужны были деньги, от этой компании я уже взял все, что мог. Теперь мы поменялись ролями.

Осталось четыре месяца до моей свободы. Скоро, совсем скоро я смогу заниматься чем угодно. Быть тем, кем пожелаю. Я считаю дни, как заключенный до освобождения.

Я наблюдал за твоей жизнью каждый день. Мне важно было знать, что с тобой происходит. Когда не мог наблюдать за тобой в реальном времени, то делал записи, а затем просматривал их в перемотке.

Я проживал две жизни, Стефа, свою и твою. Я вместе с тобой не спал и готовился к экзаменам, я злился на несправедливые оценки, пил дешевое вино с Кальвадосом, вместе с тобой шел на пары с трясущимися от похмелья руками, я дрожал над каждым невыученным заданием, переживал из-за оценок и несостоявшейся личной жизни. Не знаю как, но я знал все твои чувства и эмоции. Радовался стипендии в тысяча триста рублей. Ликовал, когда Кальвадос приносил доширак или пельмени. Гордился случайно отхваченной пятеркой, засыпал еще в полете над кроватью.

Это было то же самое, что наблюдать за жизнью муравейника. Любопытно и завораживает. Муравьи так смешно копошатся где-то там, внизу. Одним движением палочки я мог разрушить их с трудом построенный мир. Я чувствовал себя богом, наблюдая за ними. Я никогда не сделаю это с тобой, Стефа.

Ты даже представить себе не можешь, что было со мной, когда я вернулся домой и увидел открытую дверь со взломанным замком и разбитый ноутбук на полу. Я понял, что потерял самое дорогое, что было в моей жизни. Я думал, что никогда не смогу тебя вернуть. Я уважал твое решение и не стал искать тебя. Я только мог отслеживать местоположение по GPS-сигналу твоего телефона. Хотя я мог бы зайти дальше. Взломать его, залезть в твои аккаунты. Но, видя разбитый ноутбук, я понял, что не хочу этого делать. Я уже собрался отпустить тебя. Следующие дни были самыми тяжелыми для меня. У меня началась настоящая ломка. Каждой клеточкой своего тела я чувствовал боль и пустоту. Я уехал в Англию. Меня сводили с ума мысли о тебе. Я знал, что у тебя не было денег. Ты не взяла у меня ни рубля. Я следил за твоими передвижениями и понял, что ты сняла новое жилье. К вечеру ты всегда возвращалась в одно и то же место, в Алексеевский район. А днем разъезжала по городу и области. Я немного успокоился. Значит, ты вела примерно ту жизнь, что и раньше. Снимала комнату, работала. Я погряз в проектах, и на время перестал следить за тобой. А зря. Когда я снова стал вести наблюдения, то обнаружил, что все изменилось. Ты возвращалась всегда в одно и то же место. Карта показывала мне лесопарк, в котором не было ни одного дома. Где же ты ночевала? Неужели на улице? Я не мог понять. Место работы тоже изменилось. Беспокойство росло. Я чувствовал, что ты снова можешь попасть в беду. В Москве обещали ураган. И я понял, что должен лететь за тобой. «Только, чтобы убедиться, что у нее все хорошо», – говорил я сам себе. Я прилетел, взял машину и сразу же примчался. Я еле нашел тебя – на карте твое местоположение отличалось от фактического на двести метров. Я спас тебя. Вылечил.

Ты нужна мне. Потому что в этом непостоянном мире ты оказалась моей единственной константой, началом координат. Все вокруг меня так быстро меняется. Я должен был окончить школу и пойти по стопам отца, продолжить его дело и связать свою жизнь с компанией по производству рыбных консервов. Но я не смог. Частная школа в России сменилась на университет в Швейцарии, университет в Швейцарии – на отделение полиции в Цюрихе, отделение полиции в Цюрихе – на тюрьму в графстве Саффолк, Саффолк – на остров Мэн, тюрьма – на карьеру в компании, лидирующей на рынке производителей игровых автоматов… Тут кто угодно сойдет с ума, и я не исключение. Ты – это то, что не меняется. Я будто плыву в толще воды, а ты позволяешь мне определить, где дно, а где поверхность.