Халхин-Гол. Первая победа Жукова - Владимир Першанин

– Я к этому готова, – спокойно ответила Люся. – Уважение людей тоже что-то значит.

– Не сомневаюсь, что бойцы вас будут называть сестричкой и беречь от пуль. Однако ночью к вам будет приставать командир роты, а если вы ему откажете, спать станете вместе с комарами. Я могу предложить кое-что получше. Нам нужен медработник при штабе батальона.

– У меня для этого низкая квалификация, – язвительно отозвалась Люся.

– Не цепляйтесь к словам. Я устал, выпил, мог сказать не то. Извините.

Люся закончила в своё время двухмесячные курсы санитарок, что трудно было назвать медицинским образованием. Правда, она приобрела неплохой опыт в больнице и госпитале, заменяя порой медсестёр.

После возвращения в Читу она рассчитывала доучиться на медсестру и приехать в село не только с деньгами, но и с хорошей специальностью. Нужные бумаги от военных, а особенно боевая награда (медаль «За боевые заслуги»), упростили бы дело.

В полевом госпитале такие медали у некоторых имелись. В стрелковом полку комиссар батальона наверняка сможет помочь. Хотя Люся по-прежнему не доверяла Боровицкому, познакомиться с ним поближе стоило. По крайней мере, он не так противен, как некоторые лысые мужики в возрасте за пятьдесят, которые к ней иногда подкатывались.

Люся решительно выпила предложенный коньяк и принялась за икру. Следующий тост на брудершафт предполагал поцелуй. Через полчаса она раздевалась (хорошо, что надела хорошее бельё), а Борис отдавал торопливые указания вестовому, чтобы его до утра не тревожили. Затем при свете керосиновой лампы откинул одеяло и задохнулся от подступившего желания.

Тело девушки белело в полутьме, грудь была упруга, а руки тёплые и мягкие.

– Иди сюда, – шепнула она. – Я тоже хочу.

Поцелуи были короткими и быстрыми, зато ночь оказалась долгой. Маленькая санитарка Люся хорошо постигла тонкости любовной игры, ласки были откровенными и смелыми. Они пили в перерывах вино из одной кружки, Борис гладил бёдра, а девушка совсем не стеснялась своей наготы. Соски набухали, и Борис осторожно трогал их языком.

– Ещё, да? – смеялись её губы, приглашая к продолжению.

– Конечно, да!

Вокруг шеи захлёстывались руки, а он сдавливал напрягшиеся бёдра, снова входя в неё.

Вестовой в тамбуре, не выдержав стонов и выкриков разгорячённой парочки, выскочил наружу и жадно закурил. Звёздная ночь окутывала плоскогорье, песок приятно охлаждал ладони.

Сержант-пулемётчик тоже знал, что происходит в блиндаже. Приняв от вестового папиросу, добродушно проговорил:

– Пускай себе любятся. Война войной, а жизнь не остановишь.

Ещё две ночи подряд Люся оставалась в блиндаже у комиссара. Через несколько дней батальон был срочно поднят по тревоге и переброшен на восточный берег Халхин-Гола.

В период с июня и до 20 августа 1939 года японцы продолжали оккупировать часть монгольской территории к востоку от реки Халхин-Гол площадью более 700 квадратных километров – 60 километров по фронту и 12–15 в глубину. Здесь спешно рылись глубокие траншеи и ходы сообщения, капониры для артиллерии и танков, оборудовались блиндажи, склады, укрытия для лошадей.

Фактически это был плацдарм для дальнейшего наступления, на котором находились более 70 тысяч японских солдат и офицеров. После успешных военных действий на территории Китая высшее японское командование было уверено в силе своей армии.

Сталин не хотел обострять обстановку на Дальнем Востоке. В 1935 году правительству Маньчжоу-Го, а фактически японцам была продана Китайско-Восточная железная дорога (знаменитая КВЖД), ранее находившаяся в совместном управлении. Советский Союз шёл также на уступки по небольшим территориальным вопросам, правилам рыболовства в советских прибрежных водах. Это было воспринято как слабость нашей страны.

Да и первоначальная фаза конфликта на Халхин-Голе, не слишком удачная для Красной Армии, пробуждала у японских генералов воспоминания о поражении России в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Вспоминался также разгром русского флота при Цусиме, захват Порт-Артура и половины огромного острова Сахалин.

Слюни текли, когда вспоминали славные дни грабежей богатого Приморского края во время интервенции. Тогда Япония хорошо поживилась в неразберихе Гражданской войны. Вывозили бессчётное количество пушнины, полные трюмы ценных металлов и строевого леса. А сколько выловили крабов и красной рыбы – просто обжираловка!

В Токио полагали, что в случае успеха японских войск в Монголии можно будет рассматривать вопрос о начале большой войны с Советским Союзом. Словом, японское командование пока не видело в Советском Союзе серьёзного противника. Изменить это мнение мог лишь разгром японцев, вторгшихся на территорию дружественной нам Монголии. Это понимал Сталин, все советские руководители, и отчётливо осознавал Жуков.

С середины июля командование советской группировки в Монголии начало активную подготовку к мощному контрнаступлению. Из глубокого тыла стягивались свежие войска, пополнялись части, понёсшие потери в боях. Из подразделений, сосредоточенных у Халхин-Гола, была сформирована 1-я армейская группа под командованием комкора Жукова. В исторических документах также часто отмечаются фамилии командарма Штерна и начальника штаба комбрига Богданова.

В контрнаступлении готовились участвовать монгольские войска: две кавалерийские дивизии и подразделения автобронетехники под командованием маршала Чойболсана.

Подготовка велась с соблюдением всех мер предосторожности, осуществлялась дезинформация противника. Передвижение войск к передовым рубежам проводилось в тёмное время суток. Командный состав выезжал на передний край в форме рядовых красноармейцев и только на грузовых автомашинах. Никаких легковых «эмок»! По ним легко угадывалось прибытие высокого начальства. Переговоры по радио и телефону велись на тему строительства оборонительных сооружений и подготовки к зиме.

Маршал Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» отмечал: «Этими мероприятиями мы стремились создать у противника впечатление об отсутствии на нашей стороне каких-либо подготовительных мер наступательного характера, показать, что мы ведём широко развёрнутые работы по устройству обороны и только обороны».

Издавались также инструкции и памятки бойцам о действиях в обороне. Доступ к секретным документам, касающихся предстоящего наступления, был сокращён до минимума.

Чтобы полностью убедить японцев, что все силы направлены на оборону, по инициативе Жукова были построены несколько ложных городков для зимовки наших войск. Возводили дома с двумя-тремя стенами, водонапорные башни, макеты складов. Постройки были добротные, их видели наши журналисты в конце семидесятых годов, когда приезжали в Монголию.

В июле-августе 1939 года японское командование также готовило наступление, подтягивались войска и техника. Необходимо отметить высокий боевой дух японских солдат и офицеров. Большинство из них имело неплохой опыт войны в Китае. Японская авиация была сильной, хотя к августу её изрядно потрепали наши лётчики. Она срочно пополнялась самолётами, в том числе устаревшими истребителями Ki-10, похожими на «кукурузник».