Путь тёмного бога - Рим Борисов

три и собака. Один нищий спал, двое других сидели и с недоверием посматривали в нашу сторону.

— Здесь хватит не только на пару дней, но и на еду на эти дни, — не согласился я и уперся взглядом на здоровяка.

Тот пожевал губы, потом открыл рот, чтобы что-то сказать, но не решился. Он позвал одного из бодрствующих и вручил монетку.

— Пожрать купи этим двоим. Только сдачу не смей себе присваивать, — крикнул он в след убегающему.

— Что ты так глядишь на меня? — спросил я свою спутницу, как только смотрящий свалил.

Мне не нравилось, как она стала вести себя, после произошедшего в церкви, будто затаила какую-то обиду.

— Я осквернил твою церковь или же этот япошка был тебе не безразличен?

— Тебе показалось, мой господин, — вопреки словам, голос Аслог выдавал её с потрохами.

— Да не ужели! — усмехнулся я. — И через губу ты тоже не разговариваешь.

Она взглянула на меня так, будто я на протяжении нескольких лет издевался над ней, пока она была рабыней.

— Зачем ты их всех убил?

— Ты дурочка что ли? Зачем они хотели убить меня? — вопросом на вопрос ответил я.

— Ты мог просто обезвредить их. Захватить в каменную ловушку и просто уйти!

— У тебя все так просто. Этот японец, освободившись, сообщил бы Гёльту где я нахожусь. Тот появился бы сам или же натравил свих последователей на меня. И что, мне проявить свою милосердность и всех пощадить?

— Нет, но ты становишься тем, кого из тебя пытается сделать Гёльт!

— Жрец сомневается в своем боге, — выдохнул я.

— Да ты понимаешь, что он тобой манипулирует? — взорволась девушка, да так, что пес, мирно отдыхающий в доме вздрогнул, а тот что спал, проснулся. А потом тише добавила. — Он уже натравил на тебя церковь, а это значит, что и государства начнут охоту за Тёмным богом! В этом мире, церковь имеет существенное влияние, и короли прислушиваются к тому, что говорят патриархи. А раз сам Гёльт отныне бог, то политика церкви будет отталкиваться от его хотелок.

— Какая разница? На меня и так уже охотится одно государство.

— А теперь будут все!

— Уже ничего не изменить! Одним священником больше, одним меньше, за мной идет охота и не важно стоит Гёльт у руля этого мира или нет.

В этот момент в развалины вошел нищий, который бегал за едой для нас. В руках он нес пирожки и булочки.

— Это все, на что хватило тех денег, что дал господин.

Я лишь усмехнулся, но принял еду, уже хотелось кушать. А нищий не уходил, лишь протянул руку, в надежде на то, что и от нас достанется медяк. Медяка не было, но я засунул руку под плащ, создал небольшой самородок серебра и отдал попрошайке. Тот недоверчиво стал крутить награду, а когда понял, какое сокровище находится у него в руках быстро убежал на свое место.

Я создал при помощи магии земли два каменных стакана, наполнил их водой и немного подогрел. Я сам себе колодец и микроволновка. Передал один Аслог и кивнул, чтобы та взяла булочку. Девушка не стала отказываться, и мы стали есть.

Аслог больше ничего не говорила, лишь смотрела в пустоту, думая о своем. Где-то там, на улице, было слышно, как бегает стража и что-то кричит, пытаясь отыскать двух путников, устроивших переполох.

Вот так, в одно мгновение праздник в городке может превратиться в трагедию. Вот только я не хотел устраивать это, они сами виноваты. Посмотрел бы, да ушел. А теперь, вместо того, чтобы праздновать возрождение Киану, они теперь прячутся по домам, да разыскивают злого бога.

А еще наверняка объявят траур на несколько дней, ведь погиб местный священник, да инквизиторы. Нужно же людям показать, насколько власть переживает. Да и к тому же в эти дни можно усилить пропаганду для дискредитации моего доброго или злого имени.

Нам же теперь из-за всеобщего переполоха нужно будет ждать ночи, чтобы как можно незаметнее выбраться из города. Конечно, можно залить улицы кровью стражников и почти беспрепятственно уйти за стены, но мне не хотелось убивать людей, которые просто выполняют свою работу. И пусть они меня ненавидят, как звериного темного бога, но это не повод, чтобы их убивать.

К тому же, я не знаю, сколько здесь присутствует иномирцев. Вполне возможно, что тот японец был не один, а еще раз сражаться с тем, кто сильнее инквизиторов, пока не горю желанием.

Да, мне нужно биться с сильным врагом, чтобы перед Гёльтом не предстать слабаком. Но сейчас нет желания делать это.

— Тебе бы лечь поспать, пока светло. Ночью будем уходить.

Аслог все также, не отводя своего пустого взгляда со стены напротив ответила:

— Не хочу.

— Зачем ты за мной отправилась из деревни Тчаалы? — раз не хочет спать, давай беседовать.

С того момента как она меня догнала, мы не поднимали эту тему. Вернее, увидев её, скачущей на лошади, я поинтересовался, какого черта она тут делает, но тогда ответа не последовало.

— Ты спас меня. Я в долгу перед тобой.

— Ты можешь не отдавать мне этот долг, считай он уплачен.

— Чем же?

— Постелью, — я не стал придумывать какие-то подвиги с её стороны.

— Шлюхой меня выставил, — Аслог горько усмехнулась.

Ну да, я виноват, в том, что она так рьяно пыталась залезть ко мне в постель, а когда получилось, стала строить из себя невинность.

— Останься в городе. Хотя нет, тебя теперь тоже ищут. Давай разойдемся в следующем поселении?

Мне, отчего-то, не хотелось, чтобы Аслог продолжала со мной свой путь. Пора расстаться, я не требую от неё покорности и преданности. Мне, она вообще безразлична. Я тогда выдохнул с облегчением, когда понял, что мое дальнейшее путешествие пройдет в одиночестве. И немного расстроился, когда бывшая спутница нагнала меня.

— Я не могу, господин Андрей.

А еще она вновь стала называть меня господином. Это тоже говорит о том, что я в её глазах в чем-то провинился. Хотя и так ясно в чем.

Сейчас, я понимаю. Что девушка это балласт. Она часто своим поведением привлекала ненужное внимание. Часто флиртовала с различными мужиками, то с трактирщиками, то с купцами. Всё это объясняла тем, что так можно выбить лучшую цену. Вот только меня это коробило как мужчину. Ты если спишь со мной, перестань творить дичь.

Но после того, как мы ушли из деревни Тчаалы, близости больше не было, и он стала еще больше уделять внимание другим мужчинам. И после этого она говорит, что я выставляю её