Очаруй меня - Джоанна Линдсей

– Я знаю французский. И могла бы обучить вас или прочитать вам дневники.

– Считаете, что останетесь здесь на такой долгий срок?

Брук скорчила гримасу, но Доминик этого не заметил, потому что в этот момент накрывал картины.

Брук вышла из комнаты первой. Ей еще предстояло убедить жениха позволить ее новому другу остаться. Но лучше подготовиться к неудаче. Он показал картину с волками, чтобы убедить ее в том, что идея держать дома дикое животное абсурдна. И не важно, каким ручным оно кажется. Удивительно, что Доминик вообще приложил усилия, чтобы доказать, что это животное – волчица.

Он вышел из башни и запер дверь.

– Я прикажу выстроить ей конуру за живой изгородью на восточном газоне, подальше от лошадей, – сказал он, и она не поверила своим ушам. – Но если волчица спугнет табун или если хотя бы одно животное умрет, ей придется уйти. Я делаю это против воли и вопреки здравому смыслу. Поверьте, немного потребуется для того, чтобы я передумал.

Брук хотела восторженно и многословно его поблагодарить, но не стала, решив, что если он узнает, как она благодарна, он может передумать. Поэтому она лишь кивнула и поспешила наверх, чтобы убедиться, что Вулф пережил встречу со своей матерью, если, конечно, Брук не ошиблась относительно их родства. Возможно, Вулф просто распознал более грозного противника и вел себя соответственно, совсем как она сама с волком, за которого должна выйти замуж.

Брук в тот день была так занята собаками или волками, что потеряла представление о времени. Она решила назвать новую подругу Сторм, в честь бури, во время которой они встретились. И она сама наблюдала за постройкой конуры для Сторм и настояла не только на том, чтобы для нее соорудили убежище, где животное может спрятаться от дождя, но и велела вырыть нору, более привычную для дикого зверя. Доминик сперва собирался окружить конуру шестифутовой оградой, но приказал снести ее, когда Вулф едва не напоролся на колья, пытаясь ее перескочить.

С момента первой встречи животные были неразлучны. Они гонялись друг за другом по пустошам, как веселые щенки. Оба сопровождали Брук, когда та ездила на Ребел, и кобыла ничуть не возражала против их присутствия. В отличие от Ройяла, когда его хозяин пытался к ним присоединиться. Доминик вовсе не был доволен тем, что его пес теперь предпочитал оставаться во дворе, рядом со Сторм, а не в доме, вместе с хозяином, но не пытался его заставить. Однако решил проблему, впустив обоих животных в дом тем же вечером. Слугам это не нравилось. Не то что Брук. Но Сторм вела себя как обычная собака, не как волчица. Значит, со временем люди привыкнут. Если время будет.

На следующий день было вновь зачитано оглашение. Шло ее второе воскресенье в Россдейле. Еще одна неделя – и срок помолвки подойдет к концу.

Брук поняла, что если Доминик найдет способ отделаться от женитьбы и она вернется домой, не опасаясь попасть в сумасшедший дом, родители никогда не позволят ей оставить Сторм – она слишком хорошо их знала, – и тогда у нее разорвется сердце. Так что появилась еще одна причина, по которой она хотела выйти за Доминика. Еще одна причина заставить его ее полюбить. Со временем.

После той ночи в развалинах, казалось, он перестал стараться ее выгнать. Возможно, из-за собак. Большую часть времени Брук проводила с ними. И вчера, и сегодня. Но и Доминик постоянно находился рядом, так что у Брук не было нужды искать причину повидаться с ним. Вчера он сказал даже, что ждет ее к ужину. Должно быть, подумал, что это ее разозлит, так что она не сказала, как ждет этих совместных ужинов.

И она молчала о том, что позволив оставить животное, которого Доминик считал волком, он полностью ее завоевал. Конечно, он надеялся, что волчица решит его проблему, попросту съев Брук, но она знала, что этого не произойдет. Однако случившееся той ночью почти убедило ее, что поскольку до свадьбы осталась всего неделя, он собирается принять отчаянные меры. И все же зерно сомнения у нее оставалось. Брук не думала, что Доминик способен изобразить панику. Но когда за ужином ему подали письмо из Лондона, он запаниковал.

Прочитав письмо, он немедленно встал.

– Моя мать заболела. Вечером сложите саквояж и ложитесь спать пораньше. На рассвете мы отправимся в путь. Экипаж едет чересчур медленно, и мы не успеем добраться до побережья вовремя. Если проделаем всю дорогу верхом, будем в Скарборо завтра к полудню.

– Я могла бы сопровождать вас в экипаже.

– Нет, вы поскачете со мной.

– Но…

– Вы поедете со мной. Встанете до рассвета, чтобы успеть позавтракать. – И тут же добавил: – Прошу прощения за спешку. Кроме матери, у меня не осталось родных.

Прежде чем Брук вышла из комнаты, он дал ей дальнейшие инструкции. Она поспешила наверх, чтобы дать знать Алфриде. Конечно, горничная расстроилась, услышав о плане Доминика как можно скорее добраться до Лондона, особенно потому, что этот план не включал ее участия.

– Совсем не безопасно мчаться на побережье с такой скоростью, – предупредила Алфрида. Ты быстро устанешь, если поднимешься так рано. А что если заснешь в седле?

Но Брук только ухмыльнулась.

– Не думаю, что это возможно. И у него есть маленькая лодка, которую он держит в Скарборо. Утверждает, что может проплыть за один час то же самое расстояние, которое экипаж проезжает за день. Хочет быть рядом с матерью уже завтра, до сумерек. Кроме того, я никогда не плавала на лодке. Это, должно быть, забавно.

– Вы можете попасть в штиль. Парусным лодкам нужен ветер, а он может и не подуть.

Это так, но Доминик, очевидно, не думал, что это его остановит, иначе решил бы скакать прямо до Лондона.

– Учитывая то, как быстро плывет лодка, час-другой штиля особой роли не сыграет. Мы все равно завтра окажемся у его матери.

– А можете вообще не добраться до Лондона. Ты это не учла? Что его отчаянное стремление вырваться отсюда продиктовано тем, что времени, чтобы отделаться от этой женитьбы, осталось совсем немного.

– Прекрати, – велела Брук, поспешно раздеваясь и натягивая ночную сорочку. Но тут она подумала о том единственном, что может успокоить Фриду: – Тебе здесь нравится?

– Да.

Неужели Фрида покраснела?

Брук закатила глаза. Здесь поработал Гейбриел, разумеется. Может, он был прав, предсказывая, что Фрида его полюбит?

– Мне тоже нравится. Больше, чем я думала. Я хочу остаться. Хочу, чтобы он полюбил меня. И может, эта поездка окажется очень полезной.

– Тогда возьми это с собой. – Алфрида сунула ей в руку маленький пузырек. – Может, во время вашей поездки представится подходящий момент, и поскольку ты уверена, что хочешь лорда Вулфа, воспользуйся зельем.

Брук не отдала пузырек обратно, но все же сказала:

– Мы будем в Лондоне к завтрашнему вечеру, но я буду помнить о зелье, особенно когда мы туда доберемся. Ты сложи все мои вещи и возьми в Лондон, поскольку мы, возможно, не приедем сюда до свадьбы. Гейбриел поедет с тобой.