Грани Сингулярности - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

центр и даже разломанная лавочка.

— Может, скорую вызвать?

Ветрана прислушалась к ощущениям. От головокружения не осталось и следа. Видимо приступ оказался слабее, чем ей показалось. В теле ощущалась только легкая слабость, не более.

Девушка жестом показала, что с ней все в порядке, и парень отпустил ее.

— Вас проводить? — с беспокойством спросил он.

— Не стоит, — Ветрана чувствовала, что в состоянии добраться до коллег сама.

Обменявшись с парнем парой ничего не значащих фраз и улыбок, Ветрана вернулась обратно к разбитой лавке. С некоторым стыдом посмотрела на дело своих рук и как бы невзначай пошевелила пальцами. Обломки тут же взлетели вверх и снова стали одним целым. Правда, получившееся нечто было больше похоже не на скамейку, а на некий авангардный стул.

Ветрана стрельнула глазами по сторонам, с деланно беззаботным видом засвистела какую-то мелодию и быстренько отошла подальше.

«Черт, бытовое применение силы мне никогда не давалось», — с раздражением подумала она. — «Ладно, пора возвращаться обратно. Меня уже наверно, заждались».

О своей минувшей слабости Ветрана старалась не думать. Собственно, вспоминать было просто нечего. Память девушки была на удивление грамотно подчищена. Ни о «баритоне», ни о его подчиненном, ни о тьме воспоминаний не сохранилось.

Ветрана тряхнула копной синих волос и принялась чертить в воздухе золотые линии Рисунка перемещения, видимые только ей одной…

— Что-то Ветрана сегодня запаздывает, — произнес Стас, с беспокойством глянув на часы. За окном стояла непроглядная темень. Комната студента освещалась только тусклым светом трех ламп в люстре. Родители уже давно спали.

— Да ничего страшного, — махнул рукой Яримар. — Просто решила прогуляться дольше обычного. Предаться, так сказать, ностальгии о Родине.

— А если на нее нападут?

— Бедные, бедные маньяки, — скорбно улыбнулся Яримар. — Они узнают, насколько порой бывают кровожадны милые одинокие девушки…

— Нет, я имею в виду кого-нибудь вроде тех оборотней.

— В таком случае Ветрана тут же даст знать нам. А на открытом пространстве в честной схватке мы поукладываем этих оборотней в любых количествах.

— А если…

— А если даже Ветрана упадет где-нибудь без сил и по ней тут же проедет каток, то через полчаса она спокойно поднимется, отряхнется и пойдет себе дальше. Ты, давай, не отвлекайся. У тебя концентрация сбивается.

— Как скажете, магистр Йода, — усмехнулся парень.

В настоящий момент Стас, сидя в позе лотоса, висел прямо в воздухе примерно на высоте полутора метра. Вокруг него, словно электроны вокруг ядра атома, кружило десять карандашей, каждый из которых еще и замысловато вращался вокруг своего центра масс. Яримар же с удобством расположился в кресле и потягивал какой-то неизвестный Стасу напиток цвета расплавленного золота из пластикового стакана.

— Неплохо, юный падаван, — спустя десять секунд довольно констатировал Яримар. — Делаешь успехи. Уже освоил управление гравитонами. Ну-ка, атакуй меня.

Один из карандашей неожиданно замер, острие развернулось в сторону Яримара, короткий свист — заточенный до игольной остроты грифель устремился к лицу Сотворяющего, однако замер в десяти сантиметрах от глазного яблока. Обездвиженный Яримаром карандаш мелко задрожал и треснул пополам. Обломки упали на пол.

— Прогресс налицо, — в голосе Яримара явственно отразилось удивление. — Еще как налицо…

— Продолжать?

— Конечно.

Карандаши, один за другим, выстреливали в Сотворяющего, но все в итоге были перехвачены.

— Ты однозначно делаешь успехи, — сказал Яримар, когда сломался последний карандаш. — Для будущего великого Сотворяющего ты развиваешься очень быстро.

Стас спланировал на пол и с наслаждением распрямил затекшие ноги.

— А для обычных Сотворяющих? — спросил студент.

— Ну, если честно… тогда медленно. Да ты не расстраивайся. Тебе предстоит овладеть куда большим объемом сил, чем рядовому Сотворяющему. Так что если смотреть не по общему времени, а по соотношению «количество поглощенной силы на единицу времени», то ты далеко впереди!

— Это радует, — довольный Стас прошелся по комнате, разминая затекшие ноги.

В комнате полыхнула яркая вспышка и из открывшегося портала вышла Ветрана. Без лишних предисловий согнала Яримара с насиженного места и расслабленно уселась сама.

— Ну вот, — обиделся Яримар. — Я, понимаешь, старался, нагревал…

— Между прочим, — повернулась к нему Ветрана. — Меня сегодня прихватило прямо на улице!

— Да-да, — закивал Сотворяющий. — И потом ты до-о-олго бегала в поисках бумажки?

— Какой бумажки? — нахмурилась Ветрана. — Иди, знаешь куда, с этими физиологическими проблемами! Которых у нас, кстати, нет и быть не может! Я говорю о частице жизненной энергии Стаса в себе.

— Ну и что? — удивился Яримар. — Ты что, потеряла сознание?

— Да. Причем приступ был очень сильный. Необычно сильный! Я до сих пор не отошла.

— Слетай тогда завтра к Ратиму и Майрду, — посоветовал Яримар. — У них там оборудование, аватары-специалисты.

— Так и сделаю, — кивнула Ветрана. — Уф, ну ладно, рассказывайте, чего вы тут без меня делали?

— Тренировались! — сообщил Стас.

— И как результаты?

— Результаты впечатляющи, — сказал Яримар. — До последнего шага осталось буквально чуть-чуть. Стас, будешь идти такими темпами — экзамен у Васильева сдашь с закрытыми глазами.

Лучше бы Яримар этого не говорил. Услышав заветные слова «экзамен» и «Васильев» Стас побледнел, словно узрел свою смерть, и запаниковал:

— Точно. Экзамен. Послезавтра. У Васильева! А-а-а!

— Не парься, Ваня! Я ж говорю, все будет ништяк! — Яримар, как обычно, лучился оптимизмом. — Ну, если будешь продолжать в том же темпе.

— А я не готов. Вообще!

— Не мандражируй, Стас. Тебе не идет, — Ветране никогда не нравились, когда парни нервничают.

— Меня отчислят.

— Стас, ты уже стольким вещам научился! — Ветрана встала с кресла, положила руки Стасу на плечи и легонько встряхнула. — Неужели Васильев страшнее, чем те футбольные фанаты?

— Многократно. Если бы фанатам встретился Васильев, а не я, они бы сразу жеразбежались с воплями ужаса.

— Ты говоришь так, будто твой Васильев — какой-то монстр-извращенец, — скептически приподняла бровь Ветрана.

— Нет, Васильев, это… это… это Васильев. И этим все сказано.

— Ты вроде говорил, что он в целом неплохой мужик, — приподняла другую бровь Ветрана.

— Да, но и он подвержен жуткой метаморфозе, изменяющей даже самых добрых преподов накануне экзамена. Между прочим, знаете, почему так студенты боятся именно экзаменов?

— Почему? — спросил Яримар.

— Потому что там будет секс.

— Секс? — Яримар тут же заинтересовался. — Тогда я иду с тобой! Какие же у студентов свободные нравы!

— Вряд ли тебе такое понравится. Секс будет между преподавателями и студентами. Они будут нас иметь в извращенной форме. С применением матанализа и линейной алгебры.

— Не-е-ет, — тут же отказался Яримар. — Я предпочитаю классику — мальчики и девочки, ля-ля-ля… нет, профессор и студент — это для особо продвинутых.

— Это еще что, — хмыкнул Стас. — Один препод — не Васильев — так прямым текстом и сказал: запасайтесь, товарищи-студенты, вазелином…

— Нормально! — возмутилась Ветрана.

— Хы! — издал странный звук