Нагие намерения - Галина Куликова

Уже брезжил рассвет, и приходилось быть максимальноосторожным. В подъезде ему никто не встретился, и он благополучно добрался домашины. Ключи он отдал Алексу, поэтому сразу же схватился за ручку двери,намереваясь ее открыть. Сигнализация завизжала так, что бедный Гоблин, кажется,сделал кульбит в своем стеклянном зверинце. Когда на улицах машины вдругначинают завывать дурными голосами, нет ничего удивительного и все к этомупривыкли. Но когда это происходит на рассвете, а ты только что со всемипредосторожностями покинул квартиру, где остался лежать убитый, становитсясильно не по себе. Первым желанием Шургина было убежать, вторым — набить мордуАлексу. Машина продолжала выть, Олег стоял как вкопанный.

Наконец, звуковая пытка кончилась. «Ну, и куда делся этотидиот с ключами от машины? А Диана? Что мне сейчас делать, вместе схомяком? — Мысли в голове ошарашенного Шургина проносились стремительно,причем самые разные. — Куда они вообще тут могли деться?»

— Олег, — послышался жалобный шепот. — Олег!

Шургин обернулся и обомлел — из ближайших кустов вылезалибледные и, что было заметно даже в предрассветной темноте, грязные Алекс иДиана.

— Вы сошли с ума? — поинтересовался Шургин. —Я же вам сказал сидеть в машине! Почему вы здесь?

— Понимаешь, — прохрипел в ответ Алекс. — Мытолько вышли, какая-то тетка идет, с собачкой. Мы в кусты. Тетка ушла — мужикиз соседнего подъезда вышел. Тоже с собакой. Мы сидим. Потом ноги устали, мы леглина траву. Лежим. Только выйти хотели — патрульная машина приехала.Остановилась, постояла немного. Потом уехала.

— Ну,-поторопил его Шургин, — что дальше-то?

— Мы, кажется, заснули, — смущенно сказала Диана,стряхивая с себя какой-то мусор.

— Задремали, — поправил ее Алекс. — Этонервы, я точно знаю. Анабиоз. Потом нас рев разбудил.

Шургин молча отобрал у Алекса ключи:

— Поехали. И быстро.

Они наконец расселись по местам, Диана взяла на колени домикс Гоблином.

— Зачем ты унес хомяка? — вяло поинтересовалсяАлекс.

— Тебе отдам, будешь воспитывать. Ты у него теперьединственный близкий родственник.

— Но я не люблю хомяков!

— Полюбишь. Он у тебя временно побудет, если вдруг ктозаинтересуется. Тогда ты скажешь, что дядя тебе его дал на время, пока у него многоработы и он подолгу не бывал дома. Я у тебя его потом заберу. Извини, но я вдетстве мечтал иметь хомяка.

Домой они вернулись, когда уже рассвело. Спать никто большене хотел, и Диана сварила всем кофе.

— А почему мы никуда не позвонили, — вдруг вспомнилАлекс, — ты же собирался в милицию звонить.

— Решил иначе. За ним утром все равно приедет шофер сохранниками. Не дождутся, не дозвонятся — поднимутся в квартиру. Я дверьспециально на замки не запер, просто прикрыл.

— Ясно, — протянул Алекс, — но кто же его, а?

— Дело становится все более запутанным, — гробовымголосом произнесла Диана. — Мне кажется, нам скоро и шагу нельзя будетступить без того, чтобы не произошли какие-нибудь неприятности.

— Постараемся разобраться, — не очень уверенносказал Шургин, — бывали случаи и похуже.

— У тебя бывали? — уточнил Алекс.

— Нет, вообще, — немного растерялся Шургин, —но это не важно.

— Важно, еще как важно, — заметила Диана. —Именно поэтому мы растерялись и не знаем, что надо делать.

— Я знаю, — уверенно заявил Шургин, и Алекс сДианой замолчали, с надеждой взирая на него. — Знаю, — продолжил онсвою мысль, — что нам надо хорошо отдохнуть.

Алекс спал всего несколько часов. Потом, как и предполагалШургин, тело Захара Петровича Невредимова обнаружили, позвонила рыдающая матьАлекса, и он умчался. Диана весь день провела в постели, пытаясь переваритьслучившееся, а на ночь выпила успокоительное.

К утру следующего дня Алекс вернулся. Он вполне пришел всебя и держался с прежней самоуверенностью.

— Теперь, — заявил он Шургину, — яприсоединяюсь к расследованию дела с алмазом на законных основаниях. У меняпоявились личные мотивы. Я должен отомстить за дядю.

Шургин не возражал, и Диана тоже. На кухне они уселись за«стол переговоров» и принялись за перспективное планирование.

Больница, куда с сотрясением, переломом, трещиной, а такжесо спецзаданием была помещена Клара, жила по раз и навсегда заведенному во всеммире больничному распорядку. Обходы, осмотры, обследования, процедуры,перевязки и прочие мероприятия придавали существованию пациентов этогонедешевого заведения некую трагическую осмысленность. Во всем остальном этойосмысленности не ощущалось, а единственно доступной привилегией оставалосьтотальное многочасовое безделье, которое конвертировалось по интересам: в сон,телебдения, вязание, длительные прогулки по огромному больничному парку, чтениедетективов, дружеское общение, а также флирт с соседями, соседками иперсоналом.

Клара явно злоупотребляла последним, искренне полагая, чтоименно так она может держать ситуацию под контролем. Ей страшно нравилось этословосочетание — «держать под контролем». В нем чувствовалась сила, воля инепреклонность — именно то, чего ей не хватало в повседневной жизни. Там, вэтой прошлой жизни, она была слезливая, истеричная, комплексующая дама спониженным социальным иммунитетом. Теперь же, когда сама судьба поместила ее вгущу весьма неординарных событий, Клара вдруг почувствовала — это ее шанс.

Невзирая на полученные травмы, слава богу, с жизнью совместимые,она сейчас ощущала себя не пешкой, а самостоятельной, активной фигурой (почемубы не ладьей, к примеру?) в большой, увлекательной, но и опасной игре. С нейтакое случилось впервые за все время ее существования, и Клара не хотелаупустить своего. Есть в жизни другие радости, кроме однообразных вечеров скретинами, чей мозг способен породить лишь пошлости про кораллы и Карла.

Перед сном она обязательно немного думала о будущем. Вот,допустим, выполнит она это поручение. Что будет дальше? Может быть, ей доверятеще что-нибудь важное: ну, там, пригласят поработать на детективное агентство.А что? Серьезный Шургин может обратить на нее профессиональное внимание. Эх,знать бы раньше, что в ней дремал такой вулкан. Можно было бы поступить в школуразведчиков или контрразведчиков. Клара никогда не понимала, какая между нимиразница.

Но мечты мечтами, а про наблюдение за лжеДианой она незабывала ни на минуту. Даже ночью старалась под разными предлогами оказатьсярядом с палатой, где лежала мумия с задранной вверх загипсованной ногой иподвешенной, также на растяжке, рукой. Весьма гордая тем, как она ловко добылателефон таинственной (и, вероятно, очень опасной) медсестры, Клара жаждалановых подвигов.