Нагие намерения - Галина Куликова

Дойдя до палаты, они внимательно оглядели Клару, котораяпопыталась спрятаться за обложкой, поблагодарили сестру и вошли внутрь, плотноприкрыв за собой дверь.

— Кто из них муж? — невинно спросила Клара, решивсыграть под дурочку.

Валентина подошла к ней и, наклонившись, шепотом сказала:

— Это не муж. Один — следователь, а второй, это мнеглавврач шепнул, из особого отдела по организованной преступности.

— Спасибо, Валечка, — также шепотом поблагодарилаКлара.

Уже наступило время обеда, а мужики из палаты все невыходили. Сестры уже дважды намекали ей, что неплохо бы посетить столовую.Игнорировать распорядок дня Кларе было трудновато — конфликт с администрацией вканун самых интересных событий не входил в ее планы. С другой стороны, мало личто тут могло произойти!

К счастью, дверь наконец-то открылась, и мужчины вышли вкоридор. Не обратив внимания на съежившуюся в своем кресле Клару, худощавыйсказал:

— Все ясно, но отпечатки мы сегодня проверим. Чтобысомнений не оставалось. Я сразу ее узнал — мы давно за ней гоняемся, она же врозыске сейчас. Веселая, дерзкая, но какая-то невезучая. У нее уже были дветяжелые аварии во время угонов, но чтобы ее вот так, вместо кого-то подставили…Думаю, обидно ей будет, что бездарно попалась.

— Ну да, бездарно. Пусть спасибо скажет, что ее вбольницу положили вместо кого-то, а не в гроб! Жаль, времени не хватило, яхотел насчет дружков-покровителей из нашего родного ведомства ее потрясти. Нуда ладно. У тебя-то все?

— Все вроде.

— Тогда я завтра приду. Распорядись, чтобы здесь поствыставили, круглосуточный. И никого больше к ней не пускать. Из окошка она невыпрыгнет — третий этаж, да и здоровье не позволит. К тому же решетки вонкакие. Я подожду, пока кто-нибудь приедет. Посижу здесь. А ты предупредиадминистрацию.

Худощавый пошел обратно по коридору, а брюнет сталоглядываться в поисках чего-нибудь, на что можно присесть. И увидел Клару,точнее — Кларины глаза над пестрой обложкой романа.

— Девушка, — вежливо обратился он к ней, — выне могли бы пересесть в другое кресло, мне очень надо быть именно здесь ещенекоторое время.

— А сколько? — поинтересовалась, робея, Клара.

Брюнет произвел на нее должное впечатление, а если сказатьоткровенно — очень понравился. И теперь она хотела поддержать разговор нетолько из служебного рвения.

— Часика на полтора-два. Но потом сюда придет еще одинчеловек, в общем, здесь некоторое время будут дежурить люди.

— Скажите, а что произошло? Вы из милиции?

— Из милиции. Вы не волнуйтесь, ничего не произошло.Просто женщина из этой палаты нуждается в том, чтобы ее охраняли, пока она невыпишется из больницы.

— Ее хотят убить?

— Вы очень привлекательны, но любопытны, — заявилбрюнет, отчего Клара немедленно порозовела.

— Вы не можете рассказать об этом посторонним? Но я непосторонняя, я тоже лечусь здесь.

— Давайте так, — попросил брюнет, — я принесусюда еще одно кресло, и мы продолжим, насколько возможно, нашу беседу.

— А я вам не помещаю? — все еще робея, спросилаКлара, совершенно растеряв свой боевой задор и решимость.

— Ну что вы, — улыбнулся ее собеседник, — мневообще мало кто может помешать, разве что плохой прогноз погоды.

— Я — прогноз хороший, — вдруг заявила Клара, судивлением обнаруживая, что их дружеская пикировка плавно перерастает воткровенное кокетство.

Ни на какой обед она, естественно, не пошла, а битый часрассказывала брюнету (зовут Алексей, звание — майор) о своем житье в больнице.Такого внимательного слушателя она в своей жизни не встречала. Может быть,сказывалась профессия, но ей было приятно. К тому же он оказался первым, ктонормально отреагировал на ее имя, заметив, что оно редкое и нежное. Про кораллы— ни слова.

Когда приехал молодой человек, отрапортовавший Алексею освоем прибытии как младший по званию и должности, Клара уже не представляласвою жизнь без майора.

Она проводила его до самого выхода с территории и, смущаясь(вот это новости, давненько такого не было!), спросила:

— Вы еще приедете?

— Завтра приду, дело одно закончить.

— Я слышала, извините. А ко мне зайдете? Моя палата вдругом конце коридора. — Клара уже благополучно забыла и про Шургина, ипро данные ей поручения, и про свою новую жизнь.

Вариант действительно новой жизни стоял перед ней спистолетом под мышкой.

Брюнет (Алексей!) внимательно глянул на нее, задумался, азатем ответил вопросом на вопрос:

— А вы хотите?

Она подарила ему долгий взгляд.

— Понял. Завтра приду по делам служебным, а потом какобычный посетитель — с яблоками и соками — к вам. Вы, кстати, какой сокпредпочитаете?

К себе в палату Клара вернулась счастливая, и до самоговечера это состояние счастья не покидало ее. И лишь ночью до нее дошло, чтоесли их отношения действительно перейдут в желательную для Клары фазу, топридется Алексею рассказать всю эту запутанную историю. Отравлять враньем такзамечательно начатые отношения она не желала. Надо только найти для объясненияподходящий момент, но не затягивать с этим — мало ли какая у него может бытьреакция на такие признания. Но что-то в глубине души ей подсказывало — всебудет хорошо.

— Почему-то мне кажется, что она не сможет ничегоспеть, — с сомнением сказал Алекс, в очередной раз взглянув на Диану.

Машина стояла на светофоре, Шургин нервно ожидал, когдазагорится зеленый. Диана сидела рядом с ним с совершенно потерянным видом.Взгляд ее был устремлен внутрь себя. Она никак не могла примириться с мыслью отом, что Невредимова убили, а значит, могут убить и ее. Что она помимо воливвязалась не просто в гонку за редким камнем, а в смертельно опасноепредприятие. Камни, имеющие собственные имена, всегда приносили несчастье своимвладельцам.

Утром они заехали в ту квартиру, которую она сняла наполгода вперед, собираясь уехать от Дениса, и забрали оттуда тети-Любинушкатулку с фарфоровым арлекином и аметистами.

— Вот если бы алмаз был такой же здоровый, —пробормотал Алекс, трогая пальцем один из камней. Прикасаться к нему былоприятно.

— Тебе-то что? — спросил Шургин. — Или тысобираешься украсть его у Дианы и затеряться на островах в Индийском океане?

— Просто… Хочу быть причастным, — буркнул тот.

Они проштудировали письма и действительно нашли упоминание озеленом алмазе «Эвелин», который начал свое путешествие по цивилизованному мирув середине восемнадцатого века. Путь его, судя по всему, оказался таким жекровавым, как и у всех его собратьев. Только небольшие камни могут становитьсяталисманами. Небольшие и не слишком дорогие. Осколки силы. Но если эта силадостаточно велика, она начинает вытягивать из людских душ все самое плохое, чтов них погребено. Убийства, преследования, предательство, обман и подкуп — всеэто наверняка видел чистый зеленый глаз «Эвелин». В письме напротив описаниякамня стояла жирная «галочка».