Первая мировая в 211 эпизодах - Петер Энглунд

Вот почему Ангус Бьюкенен с другими солдатами проводят холодную бессонную ночь на холме возле Мактау. Немецкий патруль где-то там, в туманном буше, но сегодня ночью все спокойно. Кстати, есть немцы и немцы. Командиры небольших групп — немцы со всеми привычными атрибутами колонизаторов: одетые в светлую военную форму, тропический пробковый шлем и с начальственным видом, тогда как их солдаты — из местного населения, аскари: у них то же образование и оружие, и доверяют им так же, как белым солдатам, — кстати, именно это британские власти считали чистым безумием. Англичане не хотели давать африканцам оружие и рассчитывали вести войну с помощью воинских соединений из Южной Африки и Индии — белых добровольцев, — а также частей, переброшенных из Европы.

До сих пор Бьюкенену не доводилось увидеть настоящее сражение, кроме того эффектного рейда, в котором он сам участвовал вместе с другими в июне. Они тогда напали на маленький немецкий порт Букоба на берегу озера Виктория. Им хватило полутора суток, чтобы пересечь озеро на лодке, двух дней, под проливным дождем, чтобы прогнать немцев, и еще несколько часов, чтобы разграбить город. С военной точки зрения операция была совершенно бесполезной. Однако она подняла боевой дух и попала в газеты. Как и немало других событий в этой войне, эта история стала текстом.

В девять часов утра Бьюкенен с другими сменился на посту. Они взяли свое оружие и отправились назад в лагерь, под сенью листвы.

Жизнь в лагере была однообразной. Изо дня в день подъем в 5.30, построение и уведомления о болезнях в 6.30, затем работа по укреплению лагеря до завтрака в 8.00. На завтрак всегда давали чай, хлеб и сыр. Затем вновь построение в 9.00 и вновь работа по строительству укреплений. Бьюкенен рассказывает:

Они копали до обеда, а потом ели ту же пищу, что и за завтраком, разве что сыр сменялся вареньем. Солнце стояло в зените на раскаленном африканском небе, в такую жару невозможно было работать, и все замирало. Одни пытались поспать “под удушающе жарким брезентовым навесом”, другие занимались стиркой, купались голышом или играли в карты, устроившись в тени. Повсюду летали тучи мух. В 16.30 снова построение, после него еще полтора часа копания. После 18.00 на ужин подавали

Скудное питание иногда компенсировалось посылками из дома или мясом какого-нибудь животного, которое удавалось подстрелить. А иногда в лагере появлялись торговцы из Гоа, но их товары стоили слишком дорого по сравнению с обычными британскими ценами: полкило чая, который в Англии стоил 1 шиллинг 10 пенсов, здесь продавалось за 2 шиллинга 6 пенсов; бутылка вустерского соуса, который дома шел за 9 пенсов, здесь стоила 2 шиллинга. За последние месяцы катастрофически увеличилось число больных. Бьюкенен считал, что добрая половина заболеваний связана с недостатком питания.

После ужина снова копали, и работа заканчивалась с наступлением сумерек, когда исчезающий дневной свет гасил все краски вокруг. На этой широте закат солнца был мгновенным. Уходящий день оставлял за собой лунный свет, комариный писк, запах гари от сожженного мусора и красный лавовый песок.

64.

Конец августа 1915 года

Лаура де Турчинович приходит в отчаяние в Сувалках

Лето близится к концу. Лемберг пал. Замостье пало. Прасныш пал. Виндау пал. Пултуск пал. Ивангород пал. Варшава пала. Ковно пало. Новогеоргиевск пал. Брест-Литовск пал. Этот на первый взгляд бесконечный ряд немецких побед на Восточном фронте — вовсе не далекие абстракции на карте для Лауры и других жителей Сувалок. Они имеют самые прямые последствия. Армии движутся на северо-восток. Город больше не имеет никакого военного значения. Редеют колонны подвод, запряженных лошадьми, и поющих пехотинцев. Воинские соединения, расквартированные в городе, снимаются с мест. Стало тише. Вот уже неделями никто не слышит грохота канонады.

Дети снова заболели. На этот раз дизентерией: кровавый понос. И снова она погружена в кошмарный хаос бодрствования и бесконечной тревоги. Немецкий военный врач, который помогал ей и раньше, снова оказывает поддержку: он дает детям сыворотку от холеры. Что будет, неизвестно. Остро ощущается нехватка еды.

Неясно, выдержит ли сама Лаура. (Такое творится не только с ней. В городе растет число самоубийств, люди в отчаянии кончают с собой, из-за отсутствия пищи и такого же острого недостатка надежды. Один ее знакомый повесился в гардеробе.) Несколько раз она подавала немецким властям прошение об отъезде из Польши: она ведь американка. И всякий раз получала отказ. Она пишет:

Один из близнецов совсем плох. Она капает ему в ложечку красного вина.

65.

Среда, 1 сентября 1915 года

Павел фон Герих ведет контрнаступление под Кобилиски

Из-за ужасной головной боли он не может выспаться. И хотя сегодня он лег пораньше, опять предстоит бессонная ночь. Его разбудили около часа ночи. Батальон должен немедленно выдвигаться, чтобы при необходимости участвовать в наступлении и штурмовать важную высоту на немецких позициях.

Через час они уже на месте. Солдаты ложатся на сырую траву, передохнуть в ожидании штурма. Фон Герих скачет дальше, на поиски командира полка, которому они должны оказать поддержку. Он проезжает через сожженную деревню. Видит свет в одном доме. Скачет туда. Там он находит командира полка, толстого, самодовольного генерала. Фон Герих скептически оценивает задуманную операцию. “Это непростительное легкомыслие — заставлять генерала идти на плохо подготовленный штурм, не оказывая ему огневой поддержки”. Но вслух он ничего не высказывает.

Отступление все продолжалось и продолжалось. Полк фон Гериха постоянно перебрасывался назад. Иногда они участвовали в безуспешных попытках остановить немцев. Но все напрасно. Теперь они находились в северной части фронта, к западу от большого города Вильна[123]. Именно этот пункт они обязаны удержать любой ценой, сверхнапряжением сил и тому подобное. Стоит ранняя осень. Позавчера они разбили лагерь во фруктовом саду. Наелись до отвала слив, яблок и груш. Отслужили панихиду по погибшим.