Взгляд Горгоны - Джулия Голдинг

Кол никогда не пользовался седлом, когда ездил на пегасе.

— Обойдусь без него, разумеется, — ответил Кол. — Думаю, если кто-нибудь спросит, я всегда смогу отговориться тем, что тут, под попоной, седельные вьюки. — Мак посмотрел на него с сомнением, а Жаворонок сердито заржал.

— Что такого в моих крыльях? — раздраженно спросил он, тыча Кола носом.

— Абсолютно ничего; просто не предполагается, что они вообще должны у тебя быть. Помни: тебе придется вести себя так, будто ты самый обычный конь.

Мак догадался, о чем говорят друг с другом пегас и его посредник.

— Ты хочешь, чтобы он притворился обычным животным, да? Рискованно, весьма рискованно, — сказал он, присвистнув сквозь зубы. Но этим он только подстрекнул Жаворонка добровольно подчиниться и согласиться на унижение.

— Скажи своему отцу, что он понятия не имеет, на что я способен, — фыркнул он Колу в ответ.

Мак исчез в конюшне и снова появился уже верхом на бурой кобыленке заморенного вида. При виде жеребца она навострила уши и начала рыть землю копытами, кокетливо помахивая облезлым хвостом. Кол не смог сдержать улыбки, почувствовав смущение Жаворонка, однако сейчас у них просто не было времени на амурные дела, желанные или нет.

— Мы должны ехать, если хотим вовремя добраться до берега, — сказал Кол отцу, запрыгивая на спину пегаса. — Интересно, получилось ли что-нибудь у доктора Брока с этой старой грымзой.

— Эта старая грымза, — резко сказала Годива, появившаяся около конюшни как раз вовремя для того, чтобы услышать от Кола этот нелестный эпитет, — согласилась сделать все, что в ее силах. Эта старая грымза смирилась с тем, что окончательно выжила из ума — как и все вы, но сдается мне, что вам нужно мое особое сумасшествие, чтобы спасти мою внучатую племянницу.

Доктор Брок появился рядом с ней и протянул ей шлем.

— Как в старые времена, Ива? — сказал он с плутоватой усмешкой.

— Не совсем: тогда я была гораздо более гибкой. — Она с трудом забралась в коляску его мотоцикла.

— Как и мы все.

— Да. — Годива скрестила руки на груди и закрыла глаза, смирившись со своим положением. — Заводи эту твою адскую машину, и покончим с этим. Завтра, если я останусь в живых, ты сможешь считать меня безумной старухой, которая слышит, как разговаривают деревья.

Когда они уехали, золотая молния пересекла двор фермы и дважды описала круг над головой Кола, прежде чем приземлиться на гребень его шлема.

— Эй, Арганда, тебе придется спрятаться, — сказал Кол, приподняв краешек попоны, но она не обратила внимания на мальчика, который не был посредником драконов. Вместо этого она застыла неподвижно, как изваяние, обвившись хвостом вокруг красного пера.

Кол выругался, но он понимал, что бесполезно пытаться наладить общение с существом, с которым у него нет связи. Он мог только надеяться на то, что она будет вести себя хорошо.

Мак тоже так подумал.

— Придется довольствоваться этим, — сказал он. — Выглядит довольно убедительно. Никто не заподозрит в ней того, кем она является на самом деле, — если только она не начнет двигаться, или дышать огнем, или еще что-нибудь в этом роде.

Кол снял шлем, поместив его перед собой. В нем было неудобно: дополнительная ноша давила на брови. Он жалел теперь о том, что вообще попросил драконыша о помощи.

— Тогда поехали, — решительно сказал Кол, направляя своего скакуна вперед.

Чтобы продемонстрировать кобыле, на что способен истинный благородный скакун, Жаворонок резво порысил вперед, оставив ее плестись позади него в поднятой им пыли. Кол чувствовал, как его подмывало оторваться от земли, но потом он опомнился и вовремя подавил это желание.

Через пару миль таким бодрым аллюром они свернули с тихих деревенских улочек на более оживленную дорогу, ведущую в Гескомб. Люди со всей страны съезжались туда на фестиваль, багажники на крыше их автомобилей были набиты походным снаряжением, они направлялись к тому месту, где были установлены подмостки. Большинство водителей, проезжая мимо всадников, охотно уступали им дорогу и дружелюбно махали руками, приветствуя участников карнавала. Но один или двое пролетели мимо, даже не притормозив, чем заставили Жаворонка разразиться потоком гневных речей.

— С вас, людей, не помешало бы сбить спесь, — ворчал он на Кола. — Ведете себя так, будто вам тут все принадлежит!

— Ты ведь не подумываешь примкнуть к Каллерво, а, напарник? — с кислой миной поинтересовался Кол. — Он тоже так считает.

— Разумеется, нет. Я совсем не это имел в виду, и ты же знаешь.

— Тогда извини. Я просто…

— Ты просто встревожен, устал и чувствуешь себя несчастным — я знаю, посредник. Но мы обязательно спасем Конни, если только это будет в наших силах, я тебе это обещаю.

К тому времени, как они доехали до берега моря, как раз к девяти тридцати, там уже было полно людей и лошадей. По прибрежной полосе, у самого края серо-стального моря, бродили толпы зрителей, участников карнавала и репортеров. Над головой кружили чайки в надежде поживиться обильными объедками после такой необычной толпы. Аннина вместе с матерью отмечала в списке вновь прибывших, а Джейн и мистер Нуруддин бродили между облаченных в костюмы участников, проверяя, у всех ли есть снаряжение.

— Эй, Кол! — воскликнула Джейн, увидев, как он с шумом спускается по склону на твердый песок. — Ты потрясающе выглядишь! Какой интересный шлем! Дракон просто классный! Где ты его раздобыл?

— А, это семейная реликвия, — соврал он, прикрываясь щитом, чтобы спрятать Арганду от ее восхищенного взгляда.

Появление Кола в компании несчастного шуга привлекло внимание репортеров, высматривавших необычные костюмы, и он оказался в окружении людей, с которыми меньше всего хотел бы встречаться: стаи фотографов. Он попытался продолжить движение, чтобы странные очертания Жаворонка и лежащий на шлеме дракон не так бросались в глаза, но это становилось все труднее, потому что фотографы напирали все сильнее. Пегас начал нервничать, впервые оказавшись среди людей, не принадлежавших к Обществу.

— Как вас зовут, юноша? — спросил один из репортеров, и вокруг них засверкали вспышки фотокамер.

— Кол Клэмворси, — ответил Кол, пытаясь успокоить Жаворонка ободряющим похлопыванием по шее.

— Нет-нет, я имею в виду ваше карнавальное имя.

— Это сэр Галахад, — подала идею Джейн.

— Наденьте ваш шлем, сэр Галахад. Позвольте нам сфотографировать вас в полном вооружении. Расскажите, почему вы примкнули к акции протеста.

— Э… — начал Кол, из головы которого мгновенно испарились все варианты ответа и остались только мысли о Конни и Каллерво.

— Отойдите от лошадей, слышите! — крикнул мистер Нуруддин, заметив затруднительное положение, в которое попали Кол и Жаворонок. Отец Аннины шагнул вперед и жестом велел людям отступить и пропустить Кола, чтобы он мог присоединиться к шествию, которое выстраивалось чуть дальше на берегу. Вырвавшись из толпы, Кол заметил Рэта и направил Жаворонка к нему.