(Не) отец моего малыша - Дана Стар

Резина слегка забуксовала по гравию. Три минуты и машина припарковалась в самой дальней глубинке посёлка. Фёдор помог мне выйти из автомобиля и повел к высоким кованым воротам, что плавно разъехались перед нами в стороны, тем самым, любезно зазывая вновь прибывшую гостью внутрь неописуемой красоты местечка.

– Хорошего вечера, Лилия. Кирилл Львович вас ожидает.

Кивнув, я миновала ворота, и тут же почувствовала острое покалывание в конечностях, которое стало усиливаться с каждым новым шагом. Кстати, ходить на каблуках я не умела. Но что поделать, если сегодня с шести утра до двенадцати дня я утратила право голоса. От слова «совсем».

Есть пакет. Есть одежда. Есть пожелания кукловода. Другого не дано.

Так мне пришлось напялить на себя жутко неустойчивые ходули, инкрустированные в районе каблуков стразами «Сваровски».

Я мало чего удивительного видела в жизни. Да, иногда в школе мы ездили с классом на разные экскурсии в природные заповедники, но сейчас… мне показалось, что я попала на край света. Передо мной открылся ослепительный вид на просторную поляну, за которой, при свете луны и бликах декоративных фонарей, поблескивал кристально чистый пруд, усыпанный лилиями.

О, Боже!

Правда!

И это невероятно!

Воистину впечатляющее зрелище.

Территория этого сказочного места была вся усыпана цветами. Лилиями.

Лишь цветы. Мягкий-мягкий газон. Пруд. Рядом с ним столик, заваленный всевозможными пищевыми излишествами. И, в метрах пятидесяти от столика, огромный, светящийся яркими огоньками-светлячками, особняк.

Да! Помимо цветов, здесь горели светодиодные лампы. Очень много. Как маленькие светлячки. Они превратили этот удивительный сад в страну чудес.

Тишина.

Ни души.

Лишь слышно, как щебечут ночные птицы, как благоухают несравненной красоты растения, как приятный ветерок колышет моё элегантное платье и… как ОН сидит там, у самого берега пруда, за столом, и будто томится от нетерпения, ожидая чего-то. Или кого-то.

Как обычно, крайне идеален. Безумно красивый. Щепетильно педантичен.

Но! Невероятно спокоен и мечтательно задумчив. Неловко видеть его таким… Сдержанным. Я бы даже сказала грустным. И… О, небеса! Романтичным.

Большаков сидел под пушистой ивой в расслабленной позе, подперев кулаком подбородок, широко раскинув ноги, и задумчиво смотрел вдаль озера. Интересно, о чём он думает?

Выглядит притягательно. В такого влюбиться, раз глазом моргнуть. В лёгкую вообще. Если бы я не знала, какой он на самом деле редкостной породы козёл, то подумала, что он – никто иной, как идеал женских мечтаний.

Захотелось вдруг отпустить прошлое. Забыться. Просто взять и поцеловать его по взаимному желанию. Сильно так. Алчно. С напором. Узнать вкус его губ. Глубину его дыхания. И бархатистость смугловатой кожи, легкого оттенка капучино.

Взгляд вниз – и я вижу его босые ноги. Так забавно! Он восседает за столом практически при полном параде. В шикарном, баснословно дорогом смокинге и… с голыми пятками.

Я не удержалась от улыбки. На секундочку. Можно. Разок. Не грех. Не увидит.

Вскоре, я поняла, голые пятки – так задумано. Обувь можно и снять. С целью прочувствовать на себе все прелести местного релакса, для более полного погружения в гармоничное состояние с природой.

Сбросив с себя дурацкие ходули на чрезмерно высоком каблуке, я коснулась стопами мягкого и такого приятного ковра, сотканного природой из сочной травы. Ухоженной. Гладкой. И влажной. Где каждая травинка подстрижена одна к одной.

Кирилл меня заметил. А когда заметил – моментально встрепенулся. Отчего из задумчивого романтика, вмиг трансформировался в циничного подлеца. Правда, перевоплощение станет заметно чуть позже, а пока… Он, поздоровавшись, галантно усадил меня за стол, угостил шампанским и велел попробовать все, имеющиеся тут, деликатесы.

Честно?

Я проголодалась.

Отказываться не стала и выполнила его просьбу в мгновение ока.

Каждый раз, когда я отправляла тот или иной кусочек пищи в рот, то чувствовала, насколько сильно краснела. Ну а что? Большаков буквально жрал меня живьём. Своими кровожадными, демоническими глазами. Не моргал. И молчал. Нахмурив брови. О чем-то усердно размышлял в уме. Решал, наверно, каким способом лучше всего трахнуть. Погрубей, да пожёстче. Насколько позволяла фантазия зажравшегося богатея.

– Нравится? – внезапно спросил Кирилл.

А я уж думала язык ненароком откусил. Когда лопал этого жирненького омара.

– Да, здесь красиво. – Смущённо. Промокнула губы салфеткой.

А он… он вдруг на мой рот уставился и выдал:

– Нет. Это ты красивая, Лилия.

И резко с места сорвался.

За запястье схватил. На газон толкнул. Дерзко так, не позволяя опомниться, позволяя лишь вскрикнуть и одновременно охнуть от страха чего-то непредвиденного.

Я шлёпнулась на колени. Прямо перед мужчиной. А моё сердце с глухим рокотом упало в желудок и задёргалось там от паники со скоростью света, с такой дикостью, словно Кирилл приставил мне нож к горлу и собрался расчленить.

Часто-часто задышав открытым ртом, ослабив галстук на шее свободной рукой, Кирилл окатил меня с ног до головы надменным, всевластным взглядом. Взглядом, что молвил сам за себя: «Я – Кирилл. Я верхушка этого мира. А вы… все помои». И хриплым, повелевающе-грозным басом, приказал:

– Отсоси мне.

Пауза.

– Цветочек мой.

Кирилл

– Не трясись ты так, дурочка. Я ведь тебя уже имел. Это в первый раз для вас тёлок боль как удар кнутом по голой ране. У тебя ведь любовник есть, который тебя по углам натягивает? А? Привыкнуть должна. А ведешь себя как плёнка. Смелей. Сними с себя платье, девочка. Я трахать тебя хочу. И смотреть. На тебя. Красивую, безупречную леди. Нравится платье? А макияж, прическа? Знаешь сколько это всё вместе стоит? Хватит, чтобы обеспечить пенсией всех стариков Омска на год вперёд. Пустяки. Ах-ха-ха! Подумаешь. Для меня обычное дело. Доставить себе удовольствие. В том… чтобы отыметь красивую игрушку.

Какая робкая и скромная девочка.

Главное – искренняя.

Давно не чпокал никого подобного. Если точнее – никогда.

И то, что испытал сейчас, невозможно сравнить, наверно, ни с одним, даже самым мощным, наркотиком мира.

О, дааа!

Быстро поставил девчонку на колени. А сам змейку на брюках рванул и вытащил из трусов то, что уже довело меня до точки невозврата. Своё мужское величество.

Лили раскраснелась. Неудивительно. Как я и предсказал себе в уме.