Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин

Вновь обратимся к более поздним событиям. Торисмунд занял довольно жесткую антиримскую позицию. Недаром Сидоний Аполлинарий (Ер. VII, 12, 3) называл его самым безумным (или необузданным) королем Готии (regem Gothiae ferocissimum). Полагают, что именно это обстоятельство вызвало противодействие его братьев, занимавших иную позицию по отношению и к империи, и к римскому населению своего королевства. Но не исключено и простое соперничество между братьями. Видимо, Аэций знал, о чем говорил, когда убеждал Торисмунда немедленно вернуться в Толозу, да и сам Торисмунд не питал иллюзий по поводу своих братьев. Характерно в этом отношении замечание Иордана (Get. 218), что начало правления Торисмунда было настолько умеренным (moderatus est), что никто и мысли не имел начать борьбу за наследование. Борьбу за наследование (de regni sucessione certamen) могли вести явно только его братья. Об изменении политики Торисмунда Иордан дальше не говорит, но такое изменение ясно вытекает из только что приведенных слов историка. Но связано ли это изменение с отношениями к Риму и римлянам, не ясно. Отказ от «умеренности» мог подразумевать и отношения с теми же братьями. Во всяком случае уже в 453 г., всего через два года после воцарения Торисмунда, братья выступили против него, обосновывая свое выступление преступными распоряжениями (noxiis dispositionibus) короля (Prosp. Tir. Chron. 1371). По рассказу Иордана (Get. 228), Торисмунд был убит заговорщиками во время болезни при содействии его клиента Аскалька. После смерти Торисмунда ему наследовал (Vesegotharum in regno succedens) его брат Теодорих (или Теодорид) II. Ни Иордан, ни Проспер Тирон, ни автор «Галльской хроники», упоминая об этих событиях, не говорят об оформлении перехода власти от Торисмунда к Теодориху. Только Сидоний Аполлинарий отмечает, что Теодорих был на этом месте утвержден (confirmatur). Как понимать это выражение современника и сторонника нового короля? Может быть, как и в случае с его братом, речь идет о формальном подтверждении королевского достоинства Теодориха II народным собранием или советом знати.

Если Торисмунд вел антиримскую политику, то Теодорих II явно ее изменил. Сидоний Аполлинарий (Сагт. XXIII, 69—71) называет этого короля «украшением готов, опорой римлян, спасением народа (gentis)». Галльские аристократы признали его своим главой и сгруппировались вокруг него. Возможно, что Теодорих II восстановил федератные отношения с Империей, и доказательством этому может быть посылка им вестготской армии во главе со своим братом Фредерихом в Испанию против багаудов по римскому поручению (Hydat. 158). Идаций употребляет при этом выражение ex auctoritate Romana. Само это выражение бесспорно говорит о выполнении вестготами, если можно так выразиться, римского задания. Хотя не исключено, что это могло быть не столько поручением правительства, сколько вызовом испано-римских магнатов. Когда в 455 г. после вандальского разгрома Рима был убит император Петроний Максим, Теодорих сделал ставку на галло-римского магната Авита, которого он сам хорошо знал. В свое время Авит много сделал для сближения готов и римлян и много времени провел при дворе Теодориха I, будучи даже одно время учителем будущего вестготского короля. Именно Авит смог убедить Теодориха I оказать помощь римлянам в войне с гуннами. Выдвигая Авита, Теодорих II, если верить Сидонию Аполлинарию (VII, 511—512), заявил, что он, Теодорих, будет другом Рима, если Авит будет вождем, и воином, если тот будет государем. Если следовать логике этого заявления, то до воцарения Авита вестготский король себя воином и, следовательно, федератом империи не признавал. При активной поддержке вестготов Авит стал императором. Провозглашенный императором в Галлии, он двинулся в Италию и захватил Рим, но не был признан восточным императором Маврикием и враждебно встречен италийской знатью, соперничавшей с галльской. Этим воспользовался варварский командир Рицимер, возвеличенный самим же Авитом за его победы над вандалами. Он уже в 456 г. сверг Авита и провозгласил императором Майориана. С этого времени вплоть до своей смерти Рицимер стал фактическим распорядителем трона Западной Римской империи.

Если Теодорих II снова, как до этого Валлия, признал себя и свой народ федератами империи при Авите или еще раньше, то со свержением своего ставленника он явно эти отношения разорвал. Он продолжал воевать в Испании против свевов, но делал это уже не по римскому поручению, а ради утверждения своей власти. Так же воевал он и в Галлии, стремясь расширить свои владения. По словам Иордана (Get. 234—235), Теодорих II умер своей смертью, но ему с жадной поспешностью (ргае-cupida festinatione) наследовал его брат Эйрих, что и вызвало прискорбное подозрение (scaeva suspicio). О том, что это подозрение было все же не напрасным, ясно говорит Исидор (Hist. Got. 34), утверждая, что Эйрих пришел к власти в результате такого же преступления, что и его брат (pari scelere, quo frater, succedit in regnum), т. е. братоубийства. Указание Иордана на жадную поспешность можно понимать как отказ от прежних формальностей при взятии власти. Правление Эйриха можно считать завершением процесса формирования вестготской монархии.

Продолжая политику своих предшественников, Эйрих много воевал, расширяя подвластную ему территорию в различных направлениях. В конце концов под его властью оказалась вся Южная Галлия к югу от Лигера(Луары), кроме территории Бургундского королевства, и большая часть Испании, где лишь на северо-западе еще оставалось королевство свевов, да и самая южная часть страны, как кажется, еще тоже практически оставалась вне сферы вестготского владычества. В 475 г. предпоследний император Западной Римской империи Юлий Непот признал суверенитет Эйриха над всеми этими землями. Теперь уже не только фактически, но и юридически вестготский король становится монархом (dominus) живших в Галлии и Испании римлян. Позже Эйрих добился от правителя Италии Одоакра уступки земель между Роданом (Роной) и Альпами. Вестготское королевство стало самым сильным и значительным варварским государством этого времени. Эйрих умер собственной смертью в 485 г., и ему без всяких осложнений наследовал его сын Аларих II (Iord. Get. 244-245).

Важнейшим явлением внутренней политики Эйриха стало принятие им первого кодекса вестготских законов[66]. Это не значит, что до этого у вестготов не было писанных законов. Сам Эйрих ссылается на законы и своего отца (Cod. Eur. CCLXXVII; CCCV), и своих предшественников (CCCV). Значение кодекса Эйриха заключается прежде всего в систематизации вестготского права. Думается, что большинство законов было принято все же во времена самого Эйриха, ибо в тексте кодекса редки ссылки на предшествующие законы. Видимо, те законы, в которых таких ссылок не имеется, в том виде, в каком они сформулированы в кодексе, были зафиксированы именно при Эйрихе. К сожалению, от этого кодекса до нас дошли только отрывки, так что говорить о соотношении законов Эйриха и его предшественников невозможно. В научной литературе отмечалась довольно сильная романизация вестготского права, как она засвидетельствована в этих законах. Вместо обычных для германцев клятвы или испытания уже предусмотрено судоговорение, приведение документов и свидетельств, письменное удостоверение продаж и даров и т. д.,[67] хотя некоторые пережитки германского права в кодексе еще просматриваются, как, например, наличие утреннего дара жениха невесте (знаменитое германское Morgengabe). На этом основании была высказана мысль, что они относились не только к готам, но и к римлянам, жившим на территории их королевства. Однако правы все же те исследователи, которые считают, что законы Эйриха и его предшественников относились только к готам и взаимоотношениям готов и римлян, в то время как отношения внутри галло-римского, а затем и испано-римского общества регулировались римскими законами. Явно же ощущаемая романизация вестготских законов объясняется сильным влиянием римского права, обусловленным, с одной стороны, долгими контактами вестготов с Римом, а с другой — социальной эволюцией вестготов, приблизивших их к отношениям римского общества.