Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин

После совершившегося раздела новые имения как вестготов, так и римлян должны были оставаться неизменными. Во всяком случае намеренное или случайное, но главное — несанкционированное королевской властью нарушение границ таких владений наказывалось (CCLXXIIII— CCLXXVII). Споры по поводу тех или иных участков решались либо специальными инспекторами, избранными спорящими сторонами по взаимному согласию, либо различными должностными лицами (CCLXXVI). Земля вообще считалась столь ценной собственностью, что ее нельзя было отчуждать. Даже в случае подарка земли кому-либо этот дар после смерти дарителя возвращается к его наследникам (СССХХ). Законы Эйриха, насколько можно видеть по сохранившимся фрагментам, вообще очень заботятся о сохранении имущества в семье вестгота; даже в случае отсутствия прямых родственников имущество могут наследовать более косвенные, вплоть до седьмой степени (CCCXXXIIII). Едва ли на основании этого можно говорить о сохранении родовых отношений у вестготов. Этот закон скорее свидетельствует о стремлении утвердить частную собственность, ограничивая, однако, возможности ее потери семьей или родственниками. Никаких следов общинного землевладения в сохранившейся части этих законов найти невозможно. Видимо, за годы переселения из Северного и особенно Западного Причерноморья в Юго-Западную Галлию община окончательно распалась, да и трудно представить себе ее сохранение в условиях почти беспрерывного похода.

Основной ячейкой жизни вестготов была моногамная семья. Женщина, вступая в брак, сохраняла свое имущество, и после ее смерти оно переходило к ее детям. Если муж переживал жену, то он распоряжался имуществом детей, унаследованным ими от матери вплоть до их брака или двадцатилетнего возраста, не имея, однако, права как-либо их отчуждать. И вдова могла пользоваться имуществом умершего мужа, не становясь, однако, его собственницей (CCCXXI—CCCXXII). И все же положение супругов было далеко не равноправным. Торжественно провозглашалось, что в соответствии со Священным Писанием муж имеет жену в своей власти. Муж явно мог пользоваться имуществом жены, в том числе ее рабами, и доход, полученный в результате такой деятельности, принадлежал мужу (CCCXXIII). Дети находились в полной власти отца. В одном из законов (CCLXLVIIII) запрещается родителям продавать, дарить или закладывать своих сыновей. Необходимость в издании такого специального закона свидетельствует о распространении подобной практики в вестготском обществе. Это было свойственно многим ранним обществам, включая римское, да и в римском праве подобный запрет сохранился вплоть до издания кодекса Юстиниана. В то же время надо отметить сравнительно свободное положение вестготской женщины, которая имела свое имущество; и не только мать, но и дочери обладали правом наследования имущества, как и сыновья.

Законы Эйриха позволяют представить социальную структуру вестготского общества к 70-х гг. V в. В сохранившейся части кодекса говорится о двух основных группах населения: свободные (ingenui) и рабы (servi). Нет никаких упоминаний о летах, вольноотпущенниках или колонах. Более поздние источники говорят о колонах и вольноотпущенниках как у вестготов, так и у римлян. Конечно, невозможно говорить о том, чего не содержалось в утерянной части кодекса Эйриха, так что нельзя исключить, что там имелись какие-то указания на эти категории зависимых людей. Но если судить по сохранившимся законам, в том числе таким, которые относятся к владениям вестготов, к их имуществу, то ни вольноотпущенники, ни колоны, ни древнегерманские леты, которые еще встречались в позднеримском обществе, в вестготском обществе второй половины V в. не засвидетельствованы. Можно думать, что леты в период больших вестготских переселений исчезли, частично слившись с рабами, частично полностью освободившись и перейдя в разряд свободных, а вольноотпущенники и колоны появились у вестготов позже, уже под римским влиянием.

О рабах говорится во многих статьях кодекса: в 12 из 45, т. е. более чем в четверти всех сохранившихся законов, что свидетельствует о широком распространении рабства у вестготов. В ходе многочисленных войн и раздела имущества побежденных число рабов у вестготов должно было увеличиться. Сальвиан (de gub. Dei V, 22) говорит, что многие бедняки предпочитали жить свободными у варваров под видом рабов, чем рабами под видом свободных у римлян. Не касаясь сейчас вопроса, насколько свободной была жизнь этих перебежчиков, надо отметить, что в таких случаях беглые римляне становились, по крайней мере официально, рабами варваров. Раб, естественно, был собственностью господина. Он не являлся юридическим лицом, а его различные действия, например покупка или продажа чего-либо, должны были утверждаться господином, а в противном случае такой акт не был действен (CCLXXXIII, CCLXXXIIII, CCLXXXVII). Сам раб мог быть продан и куплен (CCLXXXVIII, CCLXLI, CCLXLII), как и любая другая вещь. В то же время и у вестготов некоторые рабы имели пекулий (CCLXLII). Видимо, поселение в римских виллах вело к принятию и некоторых видов римского хозяйствования. Раб мог по поручению своего господина совершать те или иные сделки или участвовать в тех или иных делах (CCLXXXI III, CCCXXIII). В одном из законов (CCXXXIII) упоминается возможность получения чего-либо рабом без ведома господина. Значит, раб мог все же совершать какие-то сделки самостоятельно, но в случае какого-либо ущерба рабовладелец ответственности за раба не нес. Вообще создается впечатление, что рабы у вестготов были более свободны в своих действиях, чем у римлян. Однако надо иметь в виду, что многие из этих законов были, по крайней мере частично, заимствованы из римского права и, видимо, отражали более позднюю стадию римского рабства. Поэтому говорить о коренном изменении в положении рабов после прихода вестготов не приходится. Более того, сравнивая положение рабов, как оно отражено в сохранившихся законах Эйриха, с тем, как оно рисуется по описаниям античных авторов у древних германцев, можно сделать вывод, что положение рабов ухудшилось. Вероятно, после оседания на римской территории варвары восприняли римские нормы рабовладения, а не распространили на эти территории свои древние нормы. Исчезновение в ходе переселений летов говорит о еще большей поляризации общества, его официального разделения на рабов и свободных.

Свободное вестготское население не было единым. Часть вестготов-воинов отдавалась под покровительство своих более знатных или более богатых соплеменников (коммендировалась патрону). Эти отдавшиеся под покровительство воины, составлявшие частные дружины своих патронов, делились на две группы — букцелариев и сайонов. Само слово «букцеларий» — латинское и происходит от названия солдатской порции — buccella. Букцелариями были римские частные воины или телохранители, которых сначала называли protectores, и первые сведения о которых относятся ко времени императора Каракаллы, который имел отряд таких телохранителей (SHA, Сагас. 5, 8). Около 400 г. их стали называть букцелариями (Olymp., fr. 7). Таких телохранителей имели многие видные римляне в V в. Вербовались они преимущественно из варваров, главным образом германцев. Императорское правительство пыталось бороться с этой практикой, но напрасно. Вестготские короли полностью легализовали существование букцелариев.

Из закона Эйриха (СССХ) видно, что букцеларий — свободный человек (ingenuus homo), который переходит во власть (obsequium) своего патрона. От патрона он получает оружие и различные дары. Закон не уточняет содержание этих даров, но едва ли в их число входила земля: при том внимании к земельным вопросам, какое видно в кодексе Эйриха, трудно представить, что в случае дарования букцеларию земли это было бы обойдено вниманием законодателя. Выделение оружия говорит о важности именно этого вида пожалования, ибо букцеларий — это в первую очередь воин. Отношения между патроном и букцеларием могут быть наследственными. Но это не обязательно. Букцеларий, оставаясь свободным человеком, имеет полную власть уйти к другому патрону, теряя, однако, при этом все полученное от прежнего покровителя. Те же правила распространяются и на детей и патрона, и букцелария. Даже дочь остается во власти патрона, который должен позаботиться о ее браке, а в случае самовольного брака девушка должна отдать патрону все, что получил ее отец. Это, естественно, закрепляло связь между патроном и букцеларием. И все же возможность свободно уйти от патрона (эта возможность определяется в законе словом licentia, что подразумевает полную свободу и даже произвол) резко отличает вестготского букцелария от позднеримского клиента. Законом предусматривается возможность букцелария приобрести что-либо в свою собственность. Но половину им приобретенного букцеларий должен отдать патрону. Вероятно, речь идет о приобретениях, которые воин мог сделать на войне, всегда сопровождаемой грабежом и мародерством. О самостоятельном ведении хозяйства букцеларием нет речи, хотя наличие семьи и предполагает какой-то вид дома и хозяйства.