Лето 1977 - Максим Арх

сообразить великий поэт, что же будет. — Грудь и драконы навсегда, а шубы и рыжухи холода?!

Юля застеснялась и покраснела, а Дмитрий заржал как конь…

— Александр, а что за строчка в конце песни — «Делай, делай ставки на спорт»? — задал логичный вопрос до этого молчащий Сева, а я закашлялся…

— Э-э… Я, что и такое спел? Хм… Э-э… Ну это так, экспромт… в общем то, так сказать, в принципе, да… а вообще — остальное неважно. Ну что Сева, «go»? — слез я со скользкой онлайн темы и спросил у застывшего клавишника. Сева, до этого вновь изучавший потолок, посмотрел на Антона.

— Езжайте. Тогда и Юлю с собой возьмите. Мы ещё посидим пол часика, уберёмся и тоже по домам. Александр! Я тебе позвоню… Мы всё обсудим с ребятами. А завтра уже соберёмся, ещё раз переговорим и всё решим, — сказал Антон.

— И помните — зима близко! — заорав, напомнил всем «Джон Сноу», пожал руки и зигзагами пошёл на свежий воздух.

* * *

Сначала мы завезли Юлю. Она жила рядом со станцией метро Рижская. Попрощавшись, хохотушка Юля, хохотавшая всю дорогу над моими шутками-прибаутками, сказала «до скорой встречи» и побежала вприпрыжку к подъезду. Странная девушка, то плачет, то смеется, но добрая и симпатичная, к тому же очень сильно напоминает ту, мою Люсю. «Эхэхэх…»

— Александр, хотел задать тебе один вопрос, — произнёс молчавший всю дорогу Сева, когда мы подъехали к моему дому и я уже собирался выходить.

— Ну…

Тот помолчал и «горячо» начал…

— Как у тебя это получается? Ведь это нонсенс, ничего подобного в жизни не бывает! Я учусь в музыкальном училище уже третий год. До поступления в «Гнесинку» я всю жизнь занимался музыкой. У меня все родители профессиональные музыканты. Я ничего подобного не видел и не слышал никогда! По сравнению с тобой все лучшие барабанщики мира ничего не стоят, все гитаристы тоже! Так как ты не играет никто, и быть может никогда уже не сможет сыграть. Jimi Hendrix, которого до сегодняшнего дня я считал величайшим гением, просто бледная моль по сравнению с твоим талантом! Те стихи, что ты сочиняешь, есть величайшее стихотворения, которые можно смело ставить в ряд с Пушкиным и Маяковским…

«Оо… даже Маяковским?! Что-то загнался ты друг Савелий, дифирамбы мне петь. Ну, а насчёт стихов, тебе повезло, что я не успел спеть какую-нибудь хрень типа „Рамамба хара мамба рум“, ну или про какого-нибудь „Тутанхамона“ и про волосы, которые нельзя вставить назад. Да и вообще, 90 % песен двухтысячных годов смысла не имеют, а если имеют, то он — смысл, появляется лишь, сожрав килограмм какого-нибудь мельдония… да и то, вряд ли».

— Ну, а последняя песня, — продолжал Савелий, — это вообще, просто шедевр! Это очень, очень слабо сказано!.. Я комсомолец и мне трудно произнести следующие слова, но я просто не могу их не сказать. Точнее мне нужно задать тебе вопрос, — он закрыл глаза, посидел несколько секунд, затем открыл их и посмотрев на меня с грустью и робостью в голосе произнёс:

— Скажи Александр… ты — Бог?

Нда… Ничего себе, человека прибило. То-то, он всё время в потолок посматривал…

— Как знать, Савелий. Все мы чуточку, маленькие боги, ведь создал нас Бог по своему образу и подобию, — сказал пионер анти-пионерскую действительность комсомольцу. — А вообще… Я просто знаю, как надо делать! Покедова, — сказал и вышел из Волги. Пока шёл от машины к подъезду голове звучали слова:

Кто знает, что ждет нас? Кто знает, что будет? И сильный будет, И подлый будет. И смерть придет, И на смерть осудит…[27]

Через полчаса ложась спать я выглянул в окно. Машина всё ещё стояла, а затем потихонечку тронулась и поехала.

Глава 9

2 августа. Вторник Нас утро встречает прохладой…

Проснулся, как всегда, в семь утра. Хотелось поспать. Хотя голова после вчерашнего «сейшена» и не болела, всё равно, чувствовал себя разбитым и не выспавшимся. Пошёл в душ… Пока ополаскивался раздумывал насчёт передачи писем.

Некоторые исследователи считают, что одним из нормальных людей в полит бюро ЦК КПСС был Григорий Васильевич Романов. Член полит бюро ЦК КПСС с 1976 до 1985. Будет является реальным претендентом на пост генерального секретаря, после смерти Андропова. Возможно, что некоторые письма было бы неплохо передать ему, только как? Есть один вариант, конечно, но он очень рисковый и использовать его можно только в самом крайнем случае. По одной из многочисленных версий «из архивных данных», у Романова и певицы Сенчиной роман… Можно было бы попробовать передать Романову письма, через эту самую певицу.

Я принялся изучал доступные в интернете материалы по этой теме. Одни говорили — да, роман был, другие категорически, это отвергали.

Да и вообще, каким образом можно передать материалы певице, так сказать. технически?..

Подумав, решил, что это не так уж и сложно. И даже очень просто. Подбегаю на улице, говорю пару слов, отдаю папку и убегаю… Гм… Вариант-то, конечно, неплохой, но какова будет её реакция на такие действия, что она предпримет?

Начал пошагово анализировать.

Итак, я подбегаю, передаю, прошу отдать это Романову и что, же будет делать она, если у них никаких близких отношений нет?..

А что тут думать?! Сначала наверняка испугается, потом наверняка посмотрит, что там внутри, обалдеет, и пойдёт их отдавать. Только отдавать она будет их, скорее всего, не Романову, а в милицию или КГБ. Нужно ли мне, чтобы моя информация попала к кому-либо «левому типу»? Ответ очевиден, конечно же нет, это недопустимо! Вот такая вот «петрушка» получается. Поэтому с передачей какой-либо информации Романову, я решил подождать и сосредоточиться пока, лишь на одном человеке, к которому я знал, как можно «подойти», а там