Нежеланная дочь - Татьяна Фомина

— А почему…

Дарина замолкает. Но я знаю, что она хочет спросить.

— Папа Филиппа не знал, что ты родилась, — отвечаю на ее немой вопрос.

— Почему?

— Я ему об этом не сказала.

— Почему?

Вот как объяснить дочери, что ее настоящий отец не достоин этого знать? Что он вообще не имеет никакого права даже смотреть на нее! Я не хочу, чтобы она знала, как больно и как тяжело мне было в то время. И я не хочу, чтобы моя дочь когда-нибудь на себе испытала, что такое предательство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Обнимаю ее и глажу по волосам. Нужных слов нет. В груди до сих пор клокочет обида. Ведь Косте ничего не стоило не лезть в нашу жизнь. Просто. Не лезть. В нашу жизнь. Прижимаю к себе Дарину и беру себя в руки.

— Потому что мы уже развелись, — отвечаю безжизненным голосом.

Не хочу снова пускать в себя эту боль. Я ей переболела. Надеюсь, что переболела.

— А ты? Ты не хотела… чтобы я не родилась?

— Нет, Дарина, — качаю головой. — Я ни за что бы не пошла на это. — Крепко обнимаю свою звездочку — смысл моей жизни. — Мне очень жаль, что тебе пришлось это узнать. Если ты хочешь, я переведу тебя в другой класс или даже школу.

— Нет, мам. Я не хочу. И потом… Филипп… Он хороший.

С этим сложно не согласится. Несмотря на всю парадоксальность ситуации, не заметить, что Дарина и Филипп сильно сблизились — невозможно. Это единственный светлый луч во всем этом кошмаре.

— Дарина, я не хочу, чтобы ты забивала этим голову. Главное, что ты здорова, а я и папа тебя очень любим.

— Тогда почему мама Филиппа сказала, что ненавидит меня? Что я — урод?

Дети сейчас в таком возрасте, когда они прислушиваются к чужому мнению, и любое слово, сказанное в их адрес, воспринимается буквально.

— Она боится, что ее муж будет любить тебя сильнее, чем ее. Вот и все.

— Но…

— Не слушай ее. Она просто тебе очень завидует, — пытаюсь успокоить дочь.

— Но почему?

— Потому что ты самая лучшая девочка на свете.

— Но она накричала и на Филиппа! — вдруг признается Дарина.

И это мне не нравится.

— А где он сейчас?

— Не знаю. Наверное, пошел на тренировку.

— Ты уверена?

— Да. Хочешь, спрошу?

— Спроси.

Дарина набирает на телефоне сообщение Филу, но оно остается непрочитанным. Тревожное волнение еще больше закрадывается в душу.

— А… папа Филиппа был дома? — У меня возникает явное желание позвонить бывшему мужу и сказать все, что я думаю про его «у тебя больше не будет проблем».

— Нет. Он вернется через два дня.

Значит, звонок Лебедеву придется отложить.

— Филипп ответил?

— Нет. Но он может не сразу ответить, если занимается.

* * *

Дарина залетает в мой кабинет после второго урока. Звонок едва прозвенел, и класс еще даже не успел выйти.

— Мама! Фила нет в школе! — выпаливает дочь. Она не просто взволнована, она перепугана.

— Дарина, успокойся, пожалуйста. Возможно, он проспал или заболел, — говорю, чтобы успокоить ее, но сама себе не верю.

— Нет! Он бы сказал мне! — парирует Дара.

— Ольга Васильевна в курсе?

— Да. Но она тоже ничего не знает!

— Вот как?!

— Мама, пожалуйста, позвони его папе! — чуть ли не умоляет дочь. — Вдруг с Филиппом что-то случилось?

— Хорошо. Я все узнаю.

— Сейчас, мама! — настойчиво просит Дарина.

— Хорошо. Я сейчас все узнаю. Иди на урок, — говорю дочери, и она, понуро опустив плечи, выходит из кабинета.

Понимаю, что Дарина волнуется, но Филипп действительно мог проспать. Или опоздать. Или еще что-нибудь. Но, вместо того чтобы проводить закрепление новой темы, я пишу на доске номера для самостоятельной работы и иду к классному руководителю 6-А.

— Ольга Васильевна, что у тебя?

— У меня Лебедева нет ни в школе, ни дома. — Такой потерянной я ее ни разу не видела.

— Ты родителям звонила?

— Конечно, звонила! У Филиппа телефон не доступен. Мать сказала, что он у бабушки.

Все верно: вчера Филипп так и написал Дарине: «Поехал к бабушке», и я даже не подумала, что что-то может быть не так. Дочь вчера рано уснула, а будить ее я не стала.

— И? — смотрю на коллегу в ожидании ответа, и почему-то начинает казаться, что мне совсем не понравится то, что она сейчас скажет.

— Я дозвонилась до обеих бабушек, и ни одна из них ни вчера, ни сегодня Филиппа не видела. Полина Аркадьевна, я не знаю, что делать. — Ольга без сил опускается на стул.

— Нужно позвонить еще раз матери и отцу.

— Отец сказал, что вылетит ближайшим рейсом — его нет в городе. — Оля бросает взгляд на часы. — Скорее всего уже вылетел. А мать заявила, что Филипп должен быть в школе, и это наши проблемы, куда мы его дели.

— Вот и «чудесно»! — Хотя ничего чудесного на самом деле нет. — Дай мне номер матери. — Звонить Лебедеву нет смысла, раз он может быть в самолете.

Оля диктует номер Евгении. Пока я слушаю бесконечные длинные гудки, прошу коллегу сообщить Анастасии Юрьевне об отсутствии ребенка.

Только с шестого раза мне удается услышать недовольный голос жены бывшего мужа.

— Евгения Александровна, вас беспокоят из школы… — стараюсь говорить спокойно. Хотя очень хочется поговорить с ней совсем по-другому, но мне нужна запись этого разговора.

— Я уже все сказала! Филипп у бабушки!

— Вашего сына там нет, — продолжаю настаивать.

— Значит он у другой бабушки! — рявкает на меня родительница.

— Филипп смог сам уехать в Крым? — делаю паузу, чтобы до этой женщины наконец дошла вся серьезность ситуации. — Если вы не знаете, где сейчас находится ваш ребенок, мы вынуждены сообщить в полицию и органы опеки.