КГБ в Афганистане - Лариса Кучерова

Здесь все происходило не так, как писалось в учебниках по тактике и в боевых уставах, как обучались войска, ориентированные на академические формы ведения боя и «уничтожающие» на учебных полигонах живую силу и технику условного противника всеми имеющимися формами и методами. Всеми, но только не теми, какие требовала реальная конкретная война. Высокогорье, большие перепады температур, «зеленки», пустыни, киризы, сложная эпидемиологическая обстановка, межплеменные распри, особенности национального характера… Постепенно, по мере накопления боевого опыта, в тактику ведения боевых действий вносились коррективы, оплаченные солдатской кровью, сломанными людскими судьбами, слезами вдов, сирот и матерей. Здесь всему приходилось учиться заново. И ценой обучения была жизнь…

Полгода Шабалин постигал мудрость войны. Полгода зарабатывал право стать полноправным членом славной когорты разведчиков. Полгода пробивал холодную стену недоверия и выжидательной отстраненности. Его проверяли на «вшивость», к нему присматривались.

Шабалин события не торопил. Он жил с ними одной жизнью, без лжи, без фальши, и разведчики тихо, без лишней помпезности приняли его в свое братство.

Молодой опер узнал об этом случайно. Дело было ночью на одном боевом выходе. Ночи в горах темные, звонкие. Лиц и вблизи не разобрать, а звук слышен издалека. Нечаянно для себя Шабалин, оставаясь невидимым, стал свидетелем одного разговора между солдатами.

– Ты тут присмотри за дядей Васей (именно так окрестили его острые на словцо солдаты), – говорил один боец другому. – Береги его. Ты же видишь, что он везде и всюду по горам с нами наравне болтается. Пусть мужик выспится. Уж будь повнимательней…

Такая забота многого стоила.

Оперативные будни

В основе успешной оперативной работы лежало, лежит и будет лежать получение своевременной и достоверной информации. В этом деле Шабалин преуспел. Не случайно батальонные балагуры любили повторять придуманную по случаю присказку: «Ля-ля-ля, тук-тук-тук, дядя Вася – лучший друг».

По роду службы Шабалин работал и с местными жителями, которые за определенное вознаграждение приносили улыбчивому «шурави» информацию о перемещениях душманских главарей, передвижениях вооруженных отрядов и их сосредоточении. Эти данные учитывались при планировании боевых операций. Правда, духи на месте долго не сидели и не ждали, пока все вышестоящее командование, одобрив разработанный план операции, даст отмашку. Не раз разведчики горы топтали почем зря, а авиация впустую крошила скалы.

Особую ценность для Шабалина имели сведения о душманских акциях, готовящихся непосредственно против «мохнатых воротников». Обеспечение безопасности боевых выходов своих ребят, предотвращение душманских засад он ставил в своей работе превыше всего. Поэтому услуги афганцев оплачивал не скупясь.

– В средствах недостатка не было. Пермская фабрика госзнака активно печатала «афошки» (так разведчики между собой называли афгани – местную валюту). Другая часть средств поступала в качестве трофеев при разгроме караванов. Тюки со свежеотпечатанными купюрами были в них не редкость. Как-то взяли целый караван, груженный одними иранским реалами. Ждали караван с оружием и боеприпасами, а в засаду волей случая попали ишаки и верблюды, навьюченные мешками денег.

Бизнес по-афгански

Особенно полезная информация поступала от одного духанщика Казира сына Аслама, ласково окрещенного Шабалиным «Кузьмой». Практически все его сведения подтверждались на сто процентов. Пикантность ситуации заключалась в том, что ушлый «Кузьма» работал и на «шурави», и на духов одновременно – и нашим и вашим. О его двурушничестве Шабалин знал. Родной брат «Кузьмы» Асеф был одним из главарей орудовавших в этом районе банд. В жестокой внутридушманской толкотне за место под солнцем, чтобы ослабить своих врагов, он и сам неоднократно шел на сотрудничество с Шабалиным. Даже вывел на него Фаттаха – человека из иранского окружения Туран-Исмаила. С Тураном у Асефа были давние счеты. Видно, хитрый Исмаил ему здорово насолил, если он лично съездил в Иран за Фаттахом и привез его на встречу с контрразведчиком.

Агент «Кузя»

Встретились в вечерних сумерках за дувалами на окраине Шинданда в военном «уазике». Переговорили. Фаттах подробно рассказал о последних планах неуловимого Турана и много другого. Эта встреча положила начало продолжительному и продуктивному сотрудничеству.

Засада у старого русла

Как-то в середине декабря 1987 года планировалась операция в районе горы Кабуда, что находится на самой границе с Ираном. Сквозь эту гору пролегало узкое мощное ущелье, которое духи приспособили для перевозки оружия. По последним разведданным, в ближайшие дни по ущелью должен был пройти караван с оружием. На перехват решили отправить группу 3-й разведывательно-десантной роты, которой командовал капитан Ермек Мендикулов.

К выходу готовились, соблюдая все меры предосторожности, стараясь не привлекать внимания душманских наблюдателей. Вместе с разведчиками на боевой выход собирался и Шабалин. Накануне на видавшем виды мотоцикле к нему прикатил «Кузьма». Постояли, поболтали ни о чем. По опыту Шабалин знал, что самое главное он скажет под конец, как бы между прочим. Поэтому агента не торопил. Стали прощаться.

– Говорят, «мохнатые воротники» скоро на операцию пойдут, – то ли спрашивая, то ли констатируя факт, сказал гость.

– Да мало ли что болтают, – насторожился опер.

– Может, и зря болтают, только в яблоневом саду возле старого русла вас будут ждать. Там еще отара овец будет пастись.

«Кузьма» лихо крутанул до отказа ручку газа и, подняв столб пыли, укатил восвояси…

…До ущелья добрались без неприятностей. Но они опоздали – караван прошел раньше. Чертыхаясь и отчаянно матеря в душе, а кто и вслух расторопность духов, неточные разведданные, караван, войну и все на свете, разведчики продвигались по каменистой тропе вдоль отвесной угрюмой скалы. Неожиданно шедший впереди наблюдатель «старлей» Идрисов на ровном месте исчез под землю. Через мгновение окрестности огласились отборным русским матом. Разведчики бросились к тому месту, откуда доносился голос. Оказалось, Идрисов угодил в каменную нору, забитую до отказа оружием и боеприпасами.

– Мужики… да здесь тайник…

Внимательно обследовав окрестности, нашли еще несколько гротов, замазанных глиной, с аналогичным содержимым. Выпотрошив все, что можно было унести с собой, и уничтожив остальное, в приподнятом настроении отправились в обратный путь.

Шабалин сидел на привычном, ставшем за последнее время почти родным бэтээре. Стылый, пронизывающий ветер сек лицо. От одной мысли о том, как исказятся лица моджахедов, которые придут пополнить свой арсенал, на душе становилось теплее. Позади него на затертых и залитых солярой матрасах, старых, вырванных откуда-то автомобильных креслах, замасленных подушках сидели не менее довольные бойцы. Наконец показалось старое русло, убегавшее в черные, рваные, каменистые горы. На душе у Шабалина стало тревожно. От былого спокойствия не осталось и следа. Но изменить что-либо было уже невозможно.