Лабиринт кочевников - Алексей Бессонов

– Ясно…

Ян хлебнул воды прямо из-под крана, с солдатской скоростью оделся и вышел на улицу. Идти до старой аптеки ему было недалеко, полтора квартала. После полуночи снегопад прекратился – устал видно, но коммунальщики шевелиться и не думали: тротуары вдоль хозяйских заборов представляли собой тропку, кое-как протоптанную спешащими на работу людьми. Плюнув в сугроб, Ян выбрался на проезжую часть. Тут тоже было скользко, но можно было хоть как-то шевелить ногами.

Возле бетонной коробки аптеки, типичного ужаса благоустройства шестидесятых, топтался невысокий паренек в серой китайской куртке и шерстяной шапочке, надвинутой на самые глаза. Яна он заметил издалека: бросил в сугроб недокуренную сигарету, поправил шапку, как-то подтянулся и с самым независимым видом отошел чуть в сторону, к углу аптеки. Климов, понятное дело, сразу же понял, что к чему.

Ян штурмовал перекресток, просочился через узкий проход в сугробе напротив входа в аптеку и встал, в упор глядя на парня. Тот подошел тут же.

– Старший лейтенант Асламов, товарищ майор, – негромко проговорил он и попытался отдать честь.

– Руку к пустой голове не подносят, – назидательно заметил Климов. – Что это вы, Асламов, в армии не служили, что ли?

– А? Не, я ж в Перми учился, ну а потом вот в милицию… Так уж получилось. Товарищ подполковник сказал, что вы…

– Докладывайте, лейтенант, – перебил его Ян. – И по сути, без болтовни. Что видели? Где?

– От Железного моста чуть в сторону, – с готовностью отозвался старлей. – Ну, налево там… Вверх по Бабушкина, номер восьмой. Семья там одна, девушка… В общем, неблагополучные они. Папаша месяц как с зоны откинулся, такое дело. Пришлось навестить.

– Угу, – понимающе кивнул Климов. – Девушка. Ясно, ясно. Ну а дальше?

Асламов смутился, кашлянул, глянул куда-то вбок, подальше от Климова.

– Ну, она меня проводить вышла за ворота. Стоим, курим. А там фонарь один-единственный горит, метров семь до него, может, больше даже. То есть темно в общем-то, но не совсем. И вот я вдруг голову немного повернул – прочь от фонаря, в сторону, и тут вижу справа, за пустующим домом, движение какое-то. Боковым зрением, товарищ майор, понимаете? Меня как током ударило: что это там такое? Поворачиваюсь туда – ничего. Присматриваюсь… и вижу вроде как три фигуры, ростом чуть выше двух метров, прозрачные совершенно… Если глаза скосить, видно лучше: контур виден, понимаете? Меня прямо в пот бросило. Тут-то ведь весь район только и молотит, что про чертей всяких да нечистую силу. Я Аленку эту в калитку впихнул – ну, пока, мол, звони, если что, а сам под забором тихонько за ними. Они вниз, к речке, и так шустро, что я еле догнал. Ну как догнал – метров пятнадцать держал. Вот они к берегу спустились, через свалку проскочили, а потом там уже овражек пошел, и темно, хоть глаз выколи. Все, пропали. Как я там ни бегал, как ни всматривался – ушли, гады. Да и не догнал бы я их, наверное, уж очень они ловко несутся. Ногами семенят, колени назад у них, как у кузнечика, – но не прыгают, а так как-то: быстро-быстро – фрр, и все.

– Вдоль реки уходили? В сторону карьера? – спросил Климов, когда старлей остановился и достал сигарету.

– Именно, товарищ майор. Через свалку и по оврагам, вдоль берега.

– Большое счастье, что ты за ними гоняться не стал…

– Да вы что, товарищ майор? – захлопал глазами Асламов. – Серьезно? Серьезно, что ли?

– А сам-то ты не серьезно?..

Яна вдруг передернуло – то ли от холода, то ли еще от чего.

– Давай-ка, знаешь что, – глянул он на лейтенанта, – идем ко мне, тут рядом совсем. Я на морозе болтаться не могу, здоровье не то уже. Да и нервы у меня.

– Сомов говорил, – тихо отозвался Асламов. – Вы простите, если что…

– Да брось, ты-то тут при чем? Пойдем, хоть чаем тебя напою. Или кофе, если хочешь.

Они быстро, почти бегом – утром и в самом деле морозило будь здоров – миновали квартал, и Климов торопливо впустил парня в дом. Лейтенант повесил куртку в прихожей, с преувеличенной аккуратностью разулся, завертел головой.

– Сюда, сюда, – Ян указал на кухню. – Так чай тебе или кофе?

– Лучше кофе, товарищ майор.

– Давай-ка без этих вот званий. Ян Антоныч меня зовут. А тебя Юра, верно?

– Верно, – он улыбнулся, шмыгнул носом. – Вам помочь тут?..

– Не надо, садись, грейся. Ты же замерз, я вижу.

Асламов благодарно закивал, уселся на краешек стула под стенкой. Без куртки он оказался совсем субтильным, как мальчишка. Таких в милицию обычно и не брали, но зато черные глаза смотрели живо, цепко, очень как-то по-взрослому.

Пока грелась вода в чайнике, Ян достал из холодильника банку пива, щелкнул крышкой и сделал пару жадных глотков.

– Хрен знает что сегодня приснилось, – сказал он лейтенанту. – Аж трясло с утра. Слушай, Юра, а попробуй-ка вспомнить, эти черти призрачные… они с собой несли что-то или так, налегке удирали?

– Ничего у них не было, – твердо ответил лейтенант. – Ни в руках, ни сумок там каких, ни рюкзаков. Или же человеку и не разглядеть было. Одежда у них хамелеонская, понимаете? Принимает вид местности, мимикрирует. Потому и не видно их практически.

– Фантастику читаешь? – перебил Климов.

– Да, с детства, – немного нахмурился Юра. – А что?

– А это хорошо как раз. Развивает, знаешь ли. Ты сейчас уверен, что видел инопланетян, так ведь?

– Кого ж еще, Ян Антоныч?! В нечистую силу я, знаете, не верю. Бабки у нас тут вечно болтают всякое, но я как-то это не воспринимаю. Чушь это все, чушь собачья. Ясное дело, инопланетяне у нас бегают…

– Вот только кому это расскажешь, да? – рассмеялся Климов, заливая водой кофе в чашке. – Но Сомову ты рассказал же, а?

В ответ Асламов смущенно потер лоб, зашевелил бровями:

– Он сам догадывался. По городу слухи ползут, народ взбудоражен, а отвечать ему. Мэр у нас новый, затевает что-то там… Ему любое беспокойство – во как, – лейтенант выразительно провел себе ребром ладони по горлу. – Ну а вы-то что об этом думаете, Ян Антоныч?

– Да кое-что думаю…

Ян уселся на стул спиной к окну, придвинул гостю вазочку с остатками печенья, достал сигареты. Тот факт, что Сомов прислал этого пацана, говорил об одном – подполковнику сейчас ох как не до смеха. У Вадика Сомова было чутье, чуйка, как он его называл. Благодаря этой самой чуйке Сомов не только выжил в недавние бурные времена, но и сделал приличную карьеру. Вот и нынче, надо думать, чует он что-то неладное.

– Ты ведь местный, Юра? – спросил Ян.

– Ну да, можно сказать. Дед мой по отцу до войны еще сюда из Уфы перебрался. Он на «железке» работал, ну, должность предложили – так и остался. Батя уже тут на свет народился. И я, соответственно. Так что город знаю, не волнуйтесь. Хорошо знаю. И всех, кого знать надо, тоже. Многих так даже с детства.