Жар ночи - Александра Хоукинз

Сестры Джулианы уже стояли в ожидании. Та, что повыше, надела в то утро желтое платье; голубое платье второй прекрасно с ним сочеталось. И хотя они обе отдаленно напоминали Джулиану золотистыми волосами и бледной кожей, ни одна из них не могла тягаться с младшенькой в грации и красоте. Он вежливо поклонился обеим — поочередно.

— Добрый день, леди Корделия, добрый день, леди Лусилла. Простите за внезапное вторжение.

Обе сделали реверанс. Присесть на зеленый диван ему предложила леди Корделия.

Хорошее воспитание едва ли могло скрыть враждебность, мерцавшую в ее голубых глазах.

— Подать чай, миледи?

— Не нужно, Гилберт, — ответила Лусилла дворецкому, усаживаясь в кресло напротив Алексиуса. Ни взгляд ее, ни улыбка не хранили в себе и капли тепла. — Лорд Синклер не задержится.

Все молча дождались, пока дворецкий закроет дверь и оставит их наедине.

Алексиус сидел на самом краю дивана, в любой момент ожидая атаки.

— Где же ваша сестра Джулиана?

Леди Корделия стала у сестры за спиной. Она явно также испытывала к гостю отвращение.

— Там, где вы ее бросили, лорд Синклер.

Он положил руки на колени.

— Не рановато ли для театра?

Леди Лусилла выпрямилась и так крепко сцепила руки в замок, что ей, наверное, стало больно.

— Оставим формальности и притворство, милорд. До нас дошли слухи о вашей унизительной ссоре.

— Я не сомневался, что Джулиана обо всем вам доложит и у вас сложится обо мне мнение как об отъявленном мерзавце, — сказал он с надлежащей мерой искреннего раскаяния. — Однако в некоторые подробности этого дела я не был посвящен…

— Мы не видели Джулиану с тех пор, как она села в карету лорда Гомфри вчера вечером, — выпалила леди Лусилла.

Губы леди Корделии изогнулись в гадливой усмешке.

— К сожалению, вы не первый наш посетитель за сегодняшнее утро. Первый прибыл, когда мы еще не успели даже позавтракать. Само собой разумеется, мы потеряли всякий аппетит, когда узнали о вашем родстве с леди Гределл и о том, как вы поступили с несчастной Джулианой.

— Гомфри не привез ее домой?.. — Алексиусу было плевать на их аппетит и на то, что их огорчил факт его родства с Белиндой. Ему хотелось знать лишь одно: почему Джулиана не вернулась домой, к семье.

— Бедняжка! — Леди Лусилла достала кружевной платок из-под манжеты и промокнула увлажнившиеся глаза. — Подумать только, она ведь была влюблена в вас!

— Не горюй, Лусилла, — стала успокаивать ее леди Корделия, поглаживая сестру по плечу. — Лорд Синклер всех нас обвел вокруг пальца. Джулиана была слишком невинна, чтобы понять, как много обличий может принимать зло. Включая весьма красивые и очаровательные обличья.

Алексиус сразу понял, что это ловушка, и мастерски ее обошел.

— Я с радостью принесу вашей сестре извинения, если вы скажете, где она.

— Она вам не поверит.

— И мы не верим, — с вызовом добавила леди Лусилла.

— Джулиана с Гомфри, — бесцветным голосом признал Алексиус. — Почему, черт побери, ваша мать не вызвала констебля, чтобы тот обыскал дом этого поганца?

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

— Это входило в условия…

— Корделия, маман запретила нам говорить об этом!

— Какие еще условия?! — сквозь зубы процедил Алексиус.

Сестры молча обменялись взглядами, не решаясь сказать ему правду.

— Отвечайте же!

Леди Корделия прикусила губу и со вздохом промолвила:

— Все началось с маминого долга: она проиграла лорду Гомфри в карты.

Алексиус понимающе хмыкнул и потер переносицу. Хотя азартные игры не были его страстью, он все же пережил не одну тяжелую ночь, когда удача ему не благоволила.

— Насколько я понимаю, долг был достаточно велик.

— Больше, чем она могла заплатить, — с грустью вставила леди Лусилла.

Сестра кивнула.

— Лорд Гомфри требовал немедленной уплаты.

— Значит, ваша мать отдала Гомфри Джулиану в счет карточного долга. — Смачно выругавшись, Алексиус вскочил с дивана и принялся метаться по комнате, как тигр в клетке. — Черт побери! А вы еще считаете подлецом меня, меня, который просто хотел защитить свою сестру!

Леди Лусилла растерянно взглянула на него.

— Но зачем…

— Не сейчас! — гаркнул он, заставив дам поморщиться. — Когда ваша мать заключила договор с Гомфри? И почему, черт побери, выбрали Джулиану, а не кого-то из вас?

Леди Корделия ухватилась за спинку кресла, словно это был ее щит.

— Думаете, нам хватило бы жестокосердия пожертвовать родной сестрой? Мы любим ее. Джулиану выбрал сам лорд Гомфри. Он сказал маман, что сделает ее своей любовницей, если та не вернет ему долг.

— Долг будет считаться выплаченным, когда кончится лето, — всхлипнула леди Лусилла.

Алексиус замер, вспомнив, каким обманутым он себя почувствовал, когда набросился на Джулиану с расспросами о лорде Гомфри.

«Это правда? Ты добровольно ушла к этому ослу?»

«Если бы вы меня хоть капельку понимали, лорд Синклер, то знали бы ответ»

Ее сдержанность озадачила его вчера вечером и еще больше растравила ему душу. Теперь же Алексиус понимал, что она пыталась сказать правду. Если бы он доверял ей, как она того заслуживала, то интуитивно понял бы, что к этому ослу она бы добровольна не ушла.

— О, Джулиана! Почему же ты ко мне не пришла?

Алексиус не осознал, что задал этот вопрос вслух, пока леди Корделия не дала на него ответ.

— Нам запретили рассказывать кому-либо об этом соглашении. Это тоже условие лорда Гомфри. Все должны были поверить, что леди Джулиана бросила вас ради него. Со слов маман, граф особо подчеркнул важность этого пункта. Если бы мы ослушались, он рассказал бы о долгах маман всему высшему свету. Он знал, что для нашей семьи скандал означал бы полный крах. Последняя надежда выйти замуж…

Леди Корделия отвела взгляд.

Алексиус взревел от ярости. Он никогда не отвешивал даме пощечину, но в данный момент руки у него чесались: эта самовлюбленная особа посмела поставить свои брачные перспективы выше благополучия родной сестры!

— Значит, семье выгодней было пожертвовать одной дочерью, чем всеми тремя, верно?

— В любом случае, это настоящая кабала, — примирительным тоном сказала леди Лусилла. — Поэтому-то маман и уехала к лорду Гомфри.

Алексиус еле слышно выругался. Неужели Айверсы верили, что смогут справиться с таким гнусным шантажистом, как Гомфри, сами? Алексиус раздраженно попрощался и широким шагом двинулся к двери.