Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней - Игорь Григорьевич Атаманенко

Когда «особняки» не добились признаний от Василия, несостоявшегося жениха «Странницы», они вынуждены были его отпустить. Первым делом он, ясное дело, помчался к суженой.

Разумеется, за ним следили.

Поняв, что его невеста сбежала и он с нею больше никогда не увидится, он сам пришел в Особый отдел военной контрразведки майкопского гарнизона и обо всём рассказал.

Больше всего Василия Комарова возмущал тот факт, что «Странница» за всё время их знакомства наотрез отказывалась познакомить его со своими родителями, даже фотографий их не имела.

Знать бы ему, что это — первые признаки, по которым советская контрразведка вычисляла разведчиков-нелегалов, заброшенных в Союз.

Оперативно-розыскное дело «Странница» вскоре сдали в архив. В Особом отделе поняли, что женщина — агент-нелегал, и, опасаясь разоблачения, сделала всё, чтобы исчезнуть — быть вывезенной своими хозяевами из СССР. Поэтому зачем лишний шум и ажиотаж? Зачем рассылать ориентировки, коль скоро всё равно уже некого искать.

Глава десятая

Дама «пик» с Лубянки

ВЕРБОВКА НА КОМПРОМАТЕ

Однажды у входа в магазин «Алмаз», что в Столешниковом переулке, секретный агент КГБ «Павлов» встретил молодую женщину экзотической красоты и загадочного шарма, которая пыталась сбыть золотой браслет.

Агенту было достаточно одного взгляда, чтобы определить, что вещь имеет не только материальную, но и художественно-историческую ценность.

Разговорились. Выяснилось, что Тамаре, преподавателю новейшей истории московского Архивного института, — так представилась незнакомка — браслет подарил иранский дипломат, а сбыть она его решила не от хорошей жизни: нужны были деньги на аборт.

«Павлов», как всегда в форме морского офицера, предложил за браслет цену, вдвое превышавшую оценочную. Не без пафоса заявил, что офицерская честь не позволяет ему наживаться на горе такой красивой женщины. Просил полчаса, чтобы достать недостающую сумму.

На самом деле эти тридцать минут нужны были, чтобы известить своего оператора полковника Казаченко. Когда «Павлов» обрисовал женщину, Казаченко прокричал в трубку, что немедленно высылает бригаду захвата.

Женщина оказалась на Лубянке, где строгий дядя «следователь» — в этой роли выступал полковник Казаченко — сказал: статья такая-то, спекуляция в особо крупных размерах, восемь лет как минимум, и к бабке не ходи.

Тамара плакала, умоляла простить и не сообщать в Архивный институт о ее связи с иностранцем и о полученном от него подарке. Но «следователь» объяснил, что Лубянка — не церковь, где можно отмолить грехи, здесь их отрабатывают.

Разговор по душам закончился предложением выполнить несколько деликатных поручений, познакомившись с иностранцами. Полковник сразу предупредил, что для их выполнения, возможно, придется вступать с объектом в сексуальный контакт.

Способ разоблачения шпионов показался Тамаре несколько странным, но чего не сделаешь во благо своей социалистической Отчизны и своего собственного.

«Похоже, возвращаются времена обобществления девиц и женщин…» — потупив очи долу, тихо произнесла она.

«Вы с чем-то не согласны?»

«Нет-нет, товарищ следователь, продолжайте…»

Вслед за этим полковник Казаченко, чтобы развеять возникшие у женщины сомнения о целесообразности ее участия в разработке интересующих органы госбезопасности лиц привел ей несколько примеров о роли женщин — агентесс экстра-класса — в деятельности различных секретных служб мира.

По окончании экскурса в историю Тамара поняла, что лучше «стучать», чем перестукиваться. Она одарила своего «благодетеля» обворожительной улыбкой и, глядя ему прямо в зрачки, сказала: «Благодарю вас, Олег Юрьевич, за лекцию… Я согласна работать с вами!»

И началось.

ОТ МЕЛКОЙ СПЕКУЛЯЦИИ — К БОЛЬШОЙ КОНТРРАЗВЕДКЕ

Тамара — в оперативных учетах КГБ агент «Алиса» — оказалась способной ученицей, доказательством чему служили и профессии, которыми она овладела, готовясь участвовать в оперативной разработке интересующих полковника Казаченко объектов, и добытая ею информация.

Магическая красота и загадочная харизма новоиспеченной агентессы, ее умение настроиться на волну собеседника срабатывали безотказно. Будто невзначай поставленные вопросы развязывали языки.

Одним намеком на возможность провести с ней вечер она делала покладистыми объектов, независимо от их возраста, расы и профессии. «Алисе» было свойственно не только гипнотическое обаяние, но и чрезвычайная самоуверенность — ведь за спиной полковник КГБ!

На этом и зиждилась тактика Казаченко, сделавшего из своей секретной помощницы незнающую поражений обольстительницу и добытчицу интересующих его сведений.

Манящий шарм агентессы придавал ее отношениям с объектами особую пикантность, ей по плечу были амплуа парикмахера, машинистки или манекенщицы.

Порой «Алиса» была журналисткой, ведущей рубрику светской хроники в молодежной газете, временами — актрисой театра.

Иногда впечатляющих результатов она добивалась, выступая в роли массажистки элитной сауны. Там сама обстановка уже располагала к откровенности — обнажались не только тела, но и души.

Получив «санкцию на любовь», «Алиса» от легкой пальпации плавно переходила к общему массажу тела, приговаривая: «живот на живот, и всё заживет».

Факт общеизвестный: когда красивая нагая женщина раздвигает ноги, мужчина рассказывает в с ё.

Словом, в какой бы ипостаси ни выступала «Алиса», Казаченко получал ценную информацию.

АГЕНТУРНЫЙ ТАНДЕМ

«Алиса» и «Павлов» нередко работали в паре, изображая влюбленную пару.

Казаченко их выступления называл «Театром двух актеров».

В ресторане, как правило, это был «Метрополь», «Националь» или «Пекин», молодые люди — мачо в форме морского офицера и его ослепительной красоты спутница — устраивались за столиком по соседству с ужинавшим в одиночестве иностранцем — объектом разработки, — о неистребимом влечении которого к красивым женщинам было известно заранее и доподлинно.

Сразу после того, как «Алиса» начинала плотоядным взглядом пожирать инородца и выразительно ему подмигивать, между любовниками вспыхивала ссора.

Бурная сцена ревности неизменно заканчивалась уничтожением ресторанного реквизита. «Павлов», разыгрывая праведный гнев, вскакивал из-за стола, разбивал пару фужеров и даже угрожающе замахивался на свою «неблаговерную», флиртующую с кем попало. Под занавес эффектным жестом бросал на стол крупную купюру и с гордо поднятой головой демонстративно покидал ресторан.

Выход из зала был гвоздем мизансцены, призванной убедить объекта, что возмущенный поведением своей спутницы моряк покинул ее, и, по крайней мере, на сегодняшний вечер они разошлись «как в море корабли», а у иноземного счастливца — целых «семь футов под килем».

…Оставшись в одиночестве, «Алиса» загадочно посматривала в сторону объекта, ожидая утешений, — ведь он явился причиной ссоры! Не было случая, чтобы слова сочувствия заставили себя долго ждать.

Выждав две-три минуты и убедившись, что морской офицер не вернется, иностранец подсаживался к безвременно «овдовевшей» красавице. Слово за слово, и знакомство состоялось, а дальше…

Дальше «Алиса», выражаясь языком профессионалов, «работала на обаянии» и никогда не подводила своего оператора — полковника Казаченко. Информация всегда была добротной и своевременной.

«АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ»

Подстава «Алисы» иностранцам в ресторане помогла Казаченко привлечь к