Великие битвы великой страны - Сергей Алексеев

– Идут! Идут! – закричал Алесгут. – Идут!

– Кто идет?

– Они! Они! Московиты! Русские!

Удивился Густав фон Зидлиц. Так ведь перемирие! Поднялся молодой рыцарь сам на башню. Взял в руки подзорную трубу, да тут же понял – не нужна труба. И так все видно. Окружают отряды замок со всех сторон.

– К бою! – прокричал Густав фон Зидлиц. – Форвертс! Вперед!

Под стенами Лоде развернулся бой. Только этот бой был совсем не с русскими. Произошло восстание местных крестьян.

Не только здесь, но и под Ревелем, под Ригой, в других ливонских землях поднимались в те годы на бой с немецкими рыцарями эсты и латыши. Заметались немецкие помещики. Не знают, кого опасаться больше. То ли ратников из России. То ли ливонских мстителей.

Самоотверженно всюду сражались восставшие. Вот и под замком Лоде. Атаковали восставшие Лоде. Еще немного – и взяли бы штурмом рыцарский замок. Однако удержался Лоде. Крепкими были стены. Надежной была охрана.

К тому же из соседних замков на помощь прибыли со своими войсками другие рыцари.

Подавили немецкие рыцари восстание местных крестьян.

«Прославился» этой победой Густав фон Зидлиц. Даже свои шутили:

– Непобедимый Густав.

Не испугаешь страшным ратного человека. Но тут даже видавшие виды вздрогнули.

Шла стрелецкая сотня сотника Романа Тутолмина лесом. Вдруг видят ратники – к стволу огромной сосны, лицом к дереву, человек привязан. Гол человек. Искусан, изъеден весь комарами. Спина от ударов плетьми до костей иссечена.

Ясно: забит человек. Подошли ратники к сосне. Прислушались. Нет, кажется, жив. Значит: бит, не добит. И брошен.

Отвязали, сняли они человека. Понимают – лат.

Пришел тот в себя. Застонал. Но опять забылся. Когда несчастный очнулся снова, с вопросом к нему стрельцы:

– Звать-то как? Звать?

– Илгварс, – простонал человек.

– Кто же тебя?

– Рыцарь.

– Да мы ж его!

Узнали русские ратники историю Илгварса. Был у Илгварса сын – маленький Гунар. Рос мальчик без матери. Скончалась у Гунара мать. Все время мальчик с отцом. Была у рыцаря необычная ферма. Жили на ней павлины. Называл их рыцарь райскими птицами. Илгварс как раз работал на этой ферме. Здесь же целые дни проводил и Гу нар. Среди птиц у рыцаря был любимый петух. Огромного роста был этот райский петух. И очень красив. Имел он длиннущий, длиннущий хвост. Волочился тот по земле за петухом, как королевская мантия. Бывали минуты, когда совершалось чудо. Хвост у петуха вдруг подымался. Тянулся к небу. Распускался огромным веером. Переливался красным, синим, зеленым цветом. Рябило тогда в глазах. Замирал от этой прелести маленький Гунар.

Гордился рыцарь своим петухом. И вот однажды то ли что-то недоброе съел петух, то ли кто-то отраву ему подсунул, только негаданно сдох петух.

Заподозрили Гунара. Рыцарь приказал схватить мальчика. Били его кнутами. Допрашивали. Не вынес Гунар побоев. Умер.

Отгоревал на могилке сына Илгварс. Направился в лес. Вернулся с большой дубиной. Решил он рыцаря убить. Однако был схвачен. Придумал страшную смерть ему рыцарь: запороть кнутами, тело оставить в лесу на съедение комарам и зверю. Исполнили слуги лютый приказ немецкого рыцаря.

Отошел, отлежался Илгварс, смотрит на русских ратников:

– Нет мне пути домой.

Подумали русские, пригласили с собой в поход.

И вот пристал Илгварс к стрелецкой сотне сотника Романа Тутолмина, а точнее, к десятку десятника Постника Дыбы. Было их девять в десятке тогда человек. Погиб один из стрельцов недавно. Занял его место Илгварс. Стал в десятке как раз десятым.

Лютым в бою был Илгварс. Не знал усталости на бранном поле.

Шепчутся стрельцы:

– Рыцаря своего ищет.

Неизвестно: нашел, не нашел он рыцаря. Точно лишь то: был Илгварс – ливонский житель – в русском стрелецком войске. Славу храброго заслужил.

Сходили на нет при Иване Грозном и лук, и стрелы. Устаревшим были уже оружием.

Но тут…

Русские двигались к городу Вейсенштейну. По дороге они узнали, что в 50 верстах от этих мест с большим рыцарским войском находится сам великий магистр Ливонского ордена Готгард Кетлер. Великий магистр – значит самый старший, самый главный над всеми рыцарями. Четыре пеших, пять конных полков под началом Кетлера.

Отдали воеводы приказ: быстрее идти навстречу рыцарским полкам.

Стремительно пошли войска. Торопят сотники и десятники:

– Одна нога тут, другая там!

– Одна нога тут, другая там!

Готовятся воеводы нанести неожиданный удар по Кетлеру.

Быстро идут войска. Однако вскоре путь им преградили топкие места и болота. Проваливаются в трясину по брюхо, по шею кони. Застревает наряд, телеги.

Перекликаются ратники:

– А-у-у!

– О-го-го!

Ропщат:

– Эка ж места проклятущие!

– Бросил под ноги нам черт болота.

– Ничего, ничего. Черт не утянет, леший не схватит. Смелей вперед.

Весь день штурмовали войска болота. Вот и снова сухое место. А вот и рыцари Кетлера.

Ударили русские.

Приняли рыцари бой. Однако пока русские шли, пока одолевали болота, наступила уже темнота. Какой же бой в темноте? Соседа и то не видно. Что же делать? Прекратить сражение? Напали русские на рыцарей неожиданно. В этом их преимущество. Бой отложить на завтра, значит, облегчить положение Кетлера.

Не прекратили русские бой. Ночной бой – непростое дело. Кругом темнота. Кругом чернота. И все же приладились воины. И русские, и ливонские. Когда стреляли из ружей тех времен, то вместе с зарядом из ружейного ствола вылетал и огонь. Вот и целили сейчас по этим огням противники. Увидит воин неприятельский выстрел и тут же туда стреляет. Несет потери и та сторона и наша.

И вот тут…

– Лучников сюда! Лучников! – прошла по русским рядам команда.

Удалой народ лучники. Туго натянута тетива. Смертельным жалом летит стрела.

Правда, большинство русских воинов уже было вооружено пищалями, то есть ружьями, стреляли пулями, но находились в войсках, совершавших ливонский поход, еще отряды и лучников.

– Лучников сюда! Лучников!

Прибыли лучники. Перестали русские стрелять из ружей. Вышли лучники вперед.

И вот… Все изменилось на поле боя. Стреляя по русским, немецкие солдаты не видели теперь цели. Уходят пули куда-то в ночь. Зато русские лучники по ружейным вспышкам определяли место, где находились немецкие стрелки, и тут же без промаха били рыцарей.