Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 7 - Алан Дин Фостер

самая дикая теория сикха вполне может оказаться правдой. — Он жив или мёртв?

— Я знаю так же мало, как и вы. В самом деле, не моё дело знать, присутствовал ли когда-нибудь среди нас доктор Зарнак. Возможно, он сам являлся тулку. Я не знаю. Я просто вернусь в его жилище и буду ждать. Когда-нибудь он снова сможет воспользоваться моими услугами, и кто знает, возможно, ему понадобятся и ваши. Иди с миром, брат мой.

Не говоря ни слова, Стив Харрисон повернулся и нашёл дверь. Сикх был прав в одном: это оказался склад, один из самых старых и внешне обветшалых строений на набережной. Через несколько минут, вырисовываясь силуэтом на фоне благодатного рассвета, Харрисон проплёлся через всю Ривер-стрит, едва обращая внимание на странные взгляды тех немногих жителей улицы, кто рано встал, чтобы заняться честными делами. Когда Стив шёл по Восточному кварталу, его огромное тело сгорбилось от усталости, он впервые почувствовал, несмотря на экзотическую потусторонность этого места, что на его древних улицах он вернулся в реальный мир.

Перевод: А. Черепанов

Январь, 2020

Рэмси Кэмпбелл

СТАДИИ БОГА

Рэмси Кэмпбелл. «The stages of the God», 1975. Рассказ в жанре фэнтэзи из цикла «Тонд».

Король Топопс покинул город на рассвете. Когда он спускался по полупрозрачной лестнице из своего дворца, зелёное солнце Йифне опускалось за вершины, возвышающиеся на горизонте, и листья, струящиеся с деревьев на окружающих горах, казалось, снова потускнели. Он пересёк площадь и подошел к полированным, жемчужным конусам, которые обозначали границы его двора. Их кончики мерцали зелёным; оглянувшись назад, Топопс увидел, что этот эффект создаёт шпиль дворца, уже сияющий как изумруд.

Король зашагал дальше, через ульи, похожие на предгорья, расположенные позади дворцовых зданий. Его противники обещали, что у городских ворот они приготовят для него коня. Они настояли на том, чтобы он пешком прошёл по улицам города, дабы стук копыт не пробудил тех, кто захочет поддержать его; и король согласился, но с условием, что уйдёт на рассвете, а не в темноте, как вор, который обокрал город. Шагая к воротам, Топопс думал:

«Если бы я не склонился перед демократией, Ломбоан и его дружки не могли бы носить одежду придворных и высказывать своё мнение. Если бы я не покорился их словам и интригам, которые они скрывали, я не дал бы им земельные наделы в городе, чтобы они управляли ими от моего имени. Если бы они в тайне не выучили новые слова, чтобы настроить против меня горожан, их сторонники никогда не превзошли бы числом тех, кто всё ещё был верен мне. Но моё тело состарилось раньше моего разума, и армия, которой я мог бы командовать, не смогла поддержать меня. Похоже, что моё время прошло, но тем не менее мои мысли формируются с изяществом, используя слова силы, как и подобает королю».

Наконец, Топопс увидел городские ворота. Они были открыты, как и обещали королю, и за крепкими стенами колыхались и исчезали волны в белой траве. Возле ровной дороги, ведущей в горы, стоял мечник, держа за поводья королевского коня. Топопс шагнул вперёд и сунул ногу в стремя, не удостоив воина ни словом, ни взглядом.

Он гладил гриву своего коня и шептал слова похвалы в его огромное, покрытое прожилками ухо, когда услышал скрежет железа. Мечник выхватил клинок из зелёных ножен и приготовился рубануть по ногам коня Топопса. Металлические листья, защищавшие голову и тело человека, были почти непробиваемы, но Топопс уже успел ударить его ногой, раздавив горло, и в то же мгновение он наполовину соскочил с седла и поймал падающий меч за рукоять. В скорбной ярости король отвёл коня от задыхающегося мечника, с которым когда-то много лет назад они вместе воевали.

Затем из-за обеих половин ворот донеслось фырканье и плевки сдерживаемых коней, и Топопс понял, что мечника принесли в жертву, чтобы ослабить короля. Он закричал: «На землю, отбросы мира! Спрячьтесь, чтобы вас не загнали в яму и не подвергли таким испытаниям!», и, взмахнув мечом по дуге, которая почти расколола края ворот, он поскакал вперёд.

Двое из людей Ломбоана выскочили из засады и отпрянули от свистящего клинка. Один из них попытался остановить натиск короля собственным мечом, но закричал, когда тот вырвался из его рук, прорезал траву и вонзился в землю. Приземистый человек с тупым мясистым лицом, крикнул что-то ободряющее: «Лишённый власти! Пустые слова, пустая голова, пустая корона! Мы убьем его!». По голосу Топопс узнал в нём наемника из земель, давно пришедших в упадок. Король обрушил свой меч, как хлыст, на голову наёмника, не рассекая шлем, но оглушая его, и направил коня к горам.

Промчавшись несколько миль, он остановился, отряхивая пот с лица и хватая ртом воздух. Король открыл корзины, висевшие у его ног, и горько усмехнулся, обнаружив там провизию; она стала бы частью оплаты наёмнику, и тот человек немедленно начал бы пировать, используя тело Топопса в качестве стола. Он снова посмотрел на город Топоум, который теперь сиял, как зелёные бутоны, растущие на покрытой рябью равнине. Далеко внизу в пыли копошились двое насекомых. Топопс погладил своего коня, который был самым быстрым в стране и который должен был доставить его в Йемин, находящийся в трёх днях пути по побережью, и далее на корабль.

В сумерках он добрался до гор. Избегая маршрута, которым пользовались торговцы из Йемина, Топопс ехал до тех пор, пока не добрался до второго прохода через горы, где никто не ходил. Проход был чуть шире переулков между ульями в его городе, и Топопс знал достаточно о суевериях наёмников, чтобы заподозрить, что его преследователи могут задержаться у входа. «Тем не менее, — думал он, — большинство форм жизни могут покориться словам короля». И он поскакал между высокими тёмными стенами.

Несколько часов спустя он услышал сухое позвякивание далеко внизу, похожее на звук оседающего пепла, и понял, что его преследователей никто не остановил. Он ехал дальше, часто держась обеими руками за холодную шершавую темноту. В конце концов, он заснул, улегшись на спину своего коня, прижимая поводья подбородком вместо рук.

Когда он проснулся в темноте, закрытой, как крышка гроба, звуки его преследователей прекратились. Он позволил своему скакуну продолжать путь, пока темнота не расступилась высоко над ним, и россыпь звёзд появилась на небе. Его глаза, теперь внимательные к любому свету, разглядели впереди пещеру. Там было сухо, Топопс завёл своего коня внутрь, и