Сельский Казанова - Хельга Дюран

так хвалила! Ведь и бабулина заветная мечта осуществилась как-никак! А я гордился Женей! Всё-таки она реально молодец! Такой подарок старушке сделала! И справилась на отлично, а ведь непросто ей было!

Предложение своей девочке я ещё не делал. Решил чуток выждать. Не из-за себя. Я-то хоть щас готов в сельсовет с паспортом бежать. Давить на Женю и настаивать не хотел, действовал мягко и осторожно. Я знал, что непременно почувствую, когда наступит тот самый момент, вот и не брал её нахрапом.

К тому же она какая-то задумчивая стала, рассеянная, сонливая, уставшая, капризная. Не дай бог, передумает со мной быть! Я такое не переживу! Не в этот раз, не с ней! Хуже, только смерть!

– Женя, что с тобой? Ты нормально себя чувствуешь? Ты чего такая смурная? – допытывался я у неё по сто раз на дню.

– Не выспалась, утомилась, не знаю… – вот и весь ответ.

Баба, что с неё возьмёшь?

41. Женя

Господи, как же хочется спать! Я вчера легла в девять вечера, ещё засветло, сегодня Макар меня не разбудил, поэтому уже десять утра! А я всё равно не выспалась! Мало того что я дрыхну, как слепая лошадь, так ещё и не проводила мужика своего и завтраком не накормила. Он вчера ко мне и так и сяк. "Женечка, любимая моя, сладкая малышка!" А я уснула!

Я отвратительная жена!

Поняв, что я проспала всё на свете, я с трудом встала с кровати, уже никуда не торопясь. Велико было искушение лечь обратно, но захотелось есть.

С аппетитом что-то не то в последнее время. То слона бы съела, то варенья, то тошнит…

Меня вообще тошнит от всего на свете! Зайду в сарай – воняет! Готовлю еду и нос зажимаю! А вчера пошла с козлятами поиграть, чуть не блеванула на малышей! Почему я раньше не замечала, что они такие вонючки? Такие миленькие, а такие невкусные!

Козлы, одним словом! Мерзость, да и только! На молоко Машкино даже смотреть не могу теперь, мерещется мне, что и оно с запашком.

Я открыла холодильник, размышляя, что бы закинуть в рот, аж засосало в животе! Полки ломились от продуктов, но мой взгляд остановился на куске сала. Фу!

Нет, не "фу". Оно выглядело вполне себе аппетитным! С чего бы вдруг?

Да нет… Это же поросячий жир со шкурой! Бе-е!

Постояв с минуту возле куска сала, я осторожно взяла его в руки. Потом понюхала. М-м-м… С чесночком!

Ну, нет… Я же не ем такого!

Рот наполнился слюной, в животе заурчало! Пожалуй, попробую кусочек. Ничего же страшного не случится?

Я отрезала мраморную пластинку от куска, съела, несмело прожёвывая кусочек. А ничего так. Есть можно. Присев за стол, я достала хлебушек и горчицу.

Какие у меня планы на сегодня? Вроде бы Макар просил его рабочую одежду выстирать и карман на ветровке зашить? Ещё хлеб нужно испечь. Точно. Последний кусочек остался. Что-то ещё было… Точно помню… Или не помню? Макару позвонить, чтобы напомнил?

Какая же я рассеянная! Макар на меня надеется, а я забыла! Я просто идиотка какая-то!

Очнулась я, когда сало закончилось. Боже, я что весь кусок сожрала? Да нет…

Да!

Но не наелась ни черта! Что бы ещё слопать?

Я снова открыла холодильник и с пристрастием осмотрелась. Ничего мне не приглянулось. Тогда я вспомнила, что в шкафу есть сладости! Достав вазочку, я снова села за стол. С нетерпением развернула сразу три шоколадные конфеты! А что если их тоже макать в горчицу?

Это был улёт! Такая вкуснятина, боже! Почему я раньше так никогда не делала?

Позавтракав, я завела тесто на хлеб, зарядила хлебопечку, а сама пошла в ванную. Достала из отдельной корзины рабочие вещи Макара. Ёмкостей под грязное бельё было две. В одну мы складывали обычные вещи, а в другую те, в которых работали, чтобы остальное бельё не напиталось запахом сарая и солярки.

Я поднесла заляпанный комбинезон Макара к лицу и вдохнула его запах… Он так вкусно пах! Сочетание солидола, дизельного топлива и машинного масла – это потрясающе! Почему я раньше не замечала этого? Даже стирать жалко!

Тем не менее, я загрузила всё в стиральную машину и пошла проведать Маркизу в её комнату.

Открыв дверь, я в ужасе застыла на пороге!

Прямо на ковре, вцепившись зубами в серенький комочек и громко урча, она ела мышь! Мышь! Господи боже, она поди ещё и заразная? Я бросилась к Маркизе, чтобы отобрать у неё эту гадость, но она вцепилась намертво! Шипела на меня и выла, как собака! Да что с ней такое? Мало того что она жирная, как колобок, так ещё и огрызается!

Одичала совсем! Деревенская жизнь явно ей не подошла! Кошка чокнулась!

Кое-как я вырвала кусок мяса из пасти кошки, но часть всё равно осталась у неё. Я как глянула на эти мышиные запчасти, у меня аж в глазах потемнело!

Не успев и шагу ступить, я икнула, а потом меня вырвало сплошным потоком прямо на ковёр! Салом и конфетами!

Зажав рот рукой, в которой я только что держала кусок мыши, я рванула на улицу. Отдышалась, вроде пришла в себя!

Господи, да что со мной? Я устала от всего этого! От чего конкретно? Я не могла ответить на этот вопрос, потому что мне нужно было пойти теперь мыть ковёр!

Со слезами на глазах, в три приёма, с передышками я убрала свои рвотные массы и проветрила комнату. Пока я возилась, хлеб сгорел!

Я села на кухне и горько расплакалась! Это реально всё достало! Такая жизнь не для меня! Я косорукая неумёха! Всё, за что не возьмусь, через одно место!

Так мне к мамочке захотелось! И котлеток её!

Поехать проведать её? А потом вернуться?

Куда? К вонючим свиньям и мышам? Вкалывать тут с утра до ночи и ждать Макара в одиночестве? Не хочу! Надоело!

Макар…

Он же с ума сойдёт, если я уеду! Он же любит меня! Мы уже и детей с ним спланировали!

А моя машина? На чём же я поеду к маме?

Проревев ещё час, я взвесила все за и против, а потом пошла собирать чемодан. Покидав в него свои пожитки, я еле впихнула бегемотиху-Маркизу в её переноску и присела на дорожку.

Бедный Макар! Надо как-то сообщить ему, что я уезжаю? Но как? У меня язык не повернётся такое произнести. Написать ему