Путин и Запад. Не учите Россию жить! - Дмитрий Саймс

Для Соединенных Штатов, как и для Европейского союза, на кону сейчас лежит больше, чем сама Украина. Россия под управлением Владимира Путина все в большей степени рассматривается как возрождающаяся великая держава, бросающая прямой вызов мировому порядку, как он сложился после холодной войны, и отвергающая западные представления о том, как международная политика должна функционировать и как отдельные государства должны вести дела у себя дома. Жесткие действия России на Украине послужили подтверждением на Западе худших подозрений относительно намерений Москвы.

Россия сейчас находится перед трудной дилеммой. Если она продолжит поддерживать повстанцев, столкнется с новыми санкциями и возможным продвижением инфраструктуры НАТО ближе к границам России, и, пока Москва не вступила в новые союзы, Россия может оказаться один на один с альянсом, превосходящим ее по экономическому могуществу, по численности населения и, по крайней мере в некоторых отраслях, обладающим гораздо более совершенной военной технологией. Нежелание Европы разрывать экономические связи с Россией, видимо, объясняет более мягкие санкции с ее стороны, чем те, что вводит Америка, однако при давлении США и сильном поощрении со стороны прибалтийских государств, Польши и Швеции более жесткие санкции почти наверняка будут введены и Европой. Неудивительно, что те, кто отвечают за состояние российской экономики, склоняются к точке зрения о необходимости для Москвы искать выход из конфликта и отказаться от поддержки ополченцев.

Подобным экономическим резонам бросают вызов те в российской политике, кто помимо чувства моральной ответственности перед населением Восточной Украины исполнены также скепсиса в отношении предположения, что своим отступлением Россия сможет восстановить партнерство с Западом. И на самом деле история санкций показывает, что их намного легче ввести, чем снять. Учитывая нынешнее неприятие курса России и лично президента Путина во многих частях Европы и еще в большей мере в США, не исключено, что уступки по Украине рассматривались бы как признак слабости, а не сдержанности. Вполне вероятно, что за ними последовали бы новые требования к России — отказаться от Крыма, стать более сговорчивой в международной политике, а внутри страны — допустить большие свободы в западном духе.

Администрация Обамы и многие в конгрессе, по-видимому, верят, что санкции работают и, если Соединенные Штаты и Европейский союз будут действовать совместно, столкнувшись с перспективой вероятной экономической катастрофы, Россия сделает серьезные уступки и может даже сменить руководство. Такие надежды основываются на способности США вводить новые и новые санкции против России, не наталкиваясь на какой-либо ответ, который мог бы обеспокоить американскую администрацию. Сейчас в Вашингтоне преобладает восприятие, что Соединенные Штаты в состоянии ввести все более жесткие санкции и при этом какой-либо значимой ответной реакции со стороны России не последует.

Опасность этой логики для Америки состоит в том, что она основывается на ожидании какой-либо симметричной реакции со стороны России. А что, если Россия, когда санкции начнут наносить большой экономический ущерб, воспримет их как элемент полноценной экономической войны и перед лицом серьезнейшей угрозы своей экономике решит, что настал ее черед играть в эскалацию и прекратить или резко сократить энергетическое обеспечение Европейского союза? Да, это будет крайне болезненно для российских финансов, но, по мнению авторитетных американских экспертов, Россия способна прожить на свои финансовые резервы дольше, чем Европа способна прожить без российского газа. Россия также может ответить крайними мерами — дестабилизацией тех стран НАТО, где существует значительная русская диаспора, поддержкой многочисленных движений на планете, враждебных Соединенным Штатам, поиском союзов с новыми партнерами, включая Китай, и даже использованием военной силы. Следует помнить, что, согласно распространенной точке зрения, именно американские экономические санкции содействовали решению Японии атаковать Перл-Харбор в 1941 году. Хотя НАТО в военном отношении сильнее, чем Россия, обновленная Российская армия довольно сильна там, где наиболее вероятно ее применение — в Восточной Европе, и при этом она имеет превосходство 10 к 1 в тактическом ядерном оружии над НАТО. Американское общественное мнение не возражает против наказания России с помощью санкций, пока американской экономике не приходится за это расплачиваться. Но общественное мнение США подавляющим большинством выступает против использования военной силы в Украине (и только 9 % поддерживает военную акцию Америки), тогда как готовность европейцев проливать кровь и тратить деньги для защиты новых членов НАТО остается в лучшем случае не проверенной.

Я убежден, что президент Обама не заинтересован в конфронтации с Россией, но он продолжает требовать от российского руководства изменения его политического курса. Он и большинство в конгрессе верят, что этого можно добиться без войны, глобальной дестабилизации и значительного ущерба экономике США. Но насколько это реально? Путина всё чаще сравнивают со Сталиным. Однако те же самые люди, кто делают такие сравнения, в какой-то мере ожидают, что в конфликте с Западом российский лидер будет вести себя как благоразумный и предсказуемый Чемберлен. Это, очевидно, очень удобное, но рискованное допущение, когда имеешь дело с Россией.

2014 год

Прекращение огня на Восточной Украине — это хорошие новости для многострадального местного населения, однако перемирие остается крайне неустойчивым и порождает разные ожидания как у обеих сторон этого конфликта, так и среди тех сил, которые поддерживают их из-за границы.

Что касается Запада, то первый очевидный момент состоит в том, что, хотя кризис на Украине значительно усилил враждебность по отношению к России, эта враждебность начала проявляться несколько лет назад, и она была вызвана растущим впечатлением, что Россия под властью президента Владимира Путина отказывается действовать в согласии с тем мировым порядком, что был установлен после холодной войны. Сопротивление России плану США нанести воздушный удар по режиму Асада в Сирии, сильная оппозиция против расширения НАТО и размещения элементов ПРО в Европе, ограничения против субсидируемых западными фондами неправительственных организаций в России и отсутствие интереса к строительству демократии западного образца послужили, наверное, последними сигналами Вашингтону и Брюсселю, что путинская Россия весьма отличается от других постсоветских стран. Исходя из этой перспективы, Россия упорно отказывалась принять западные нормы поведения решительно во всех аспектах.

Будет преувеличением утверждение, что Запад просто искал возможность наказать Россию. Но все же, безусловно, имелась предрасположенность видеть в конфликте между Москвой и Киевом Россию — неповинующимся агрессором, а Украину — дружественной жертвой. Эта предрасположенность была той призмой, сквозь которую действия России на Украине воспринимались не только правительствами США и стран ЕС, но и большинством западных СМИ, и внешнеполитической элитой, и широким общественным мнением.

Второй момент состоит в том, что положение о наличии особых отношений России с Украиной и особенно признание того обстоятельства, что в силу этих отношений Россия имеет в этом государстве некоторые особые права, повсеместно отвергались на Западе и, в частности, в США. Неоконсерваторы и либеральные интервенционисты, которые во многом определяли внешнюю политику Америки после конца холодной войны, похвалялись тем, что именно курс Америки привел к поражению СССР. Прагматические реалисты возражали против преувеличения роли США в коллапсе Советского Союза и напоминали, что в августе 1991 года президент Джордж Буш-старший предостерегал против национализма на Украине и везде в СССР, очевидным образом предпочитая сценарий, по которому Украина оставалась бы в составе реформированного Советского Союза. С этой точки зрения ельцинская Россия, объявившая при поддержке подавляющего большинства в парламенте о суверенитете РСФСР, намного более, чем США, несет ответственность за запуск той цепи событий, которая привела к распаду СССР. Именно президент Ельцин призвал российских солдат не подчиняться приказам советского руководства в конфликте с балтийскими сепаратистами. И, конечно, именно Ельцин подписал соглашение с Украиной и Белоруссией, вбив последний гвоздь в гроб советского государства.