Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове - Сол Слэш Хадсон

Здание представляло собой ранчо с тремя спальнями, идущими от фасада до задней стены. Заднюю спальню занимали Рэд Эд и его девушка/жена. Их комната была закрыта для всех, потому что Эд был самым крупным байкером в резиденции, а его девушка была еще более грозной – с первого взгляда становилось понятно, что не стоит вставать на ее пути, – но при этом они оба были невозможно милыми. Никто никогда не пытался зайти к ним в комнату. Думаю, кроме них, там вообще никто не бывал. В спальне посередине жили другие байкеры – Пол и Дел Джеймс.

Их жилище было устроено как небольшая домашняя студия звукозаписи, а спальня Уэста располагалась в передней части дома и превратилась в такой свинарник, что туда вообще никто не хотел заходить – такой бардак, что ни встать, ни сесть. Все, что там можно было сделать, – это прилечь на кровать.

Я слышал, что в Адском доме даже имелся задний двор. Хотел бы я знать, как он выглядит. За все время, что я там провел, включая период моего проживания, я ни разу не проходил мимо кухни. Это была одна из зон, наряду с гостиной, где собирались гости и временные жильцы вроде меня, а грозных байкеров и их подружек не беспокоили. Посетителей пускали в гостиную, кухню и ту, другую комнату… Полагаю, ее можно назвать притоном. Еще там была кладовка, где Уэст часто вырубался. Какой бы хаос там ни царил, в доме действовал негласный закон, по которому никто не беспокоил законных жильцов, зато все общие зоны можно было громить, а все, что там находилось, – хоть ломать, хоть поджигать.

Представить себе не могу, кто решился сдать свою недвижимость этим ублюдкам, потому что она превратилась в коммунальный приют, выглядевший ужаснее любого места, которое я когда-либо видел в странах первого мира. Это был предпоследний дом в квартале. Вокруг стояли многоквартирные дома, а лужайка перед домом шла под уклон, таким образом казалось, что дом на холме. Он находился к югу от Сансета на Пуансеттии, и если дойти до конца квартала, то торчал там словно дом из фильма «Психо». Если там переночевать, то можно было усвоить несколько мудрых уроков, и самый важный заключается в том, что если где-нибудь там прилечь, то с вероятностью два к одному уйдешь ты оттуда с мандавошками. До сих пор не понимаю, почему копы не устраивали облаву на эту дыру каждый гребаный вечер. На лужайке всегда стояли машины и байки, повсюду валялся мусор, люди приходили и уходили, а музыка гремела всю ночь. В Адском доме было настолько шумно, что со стороны казалось, будто он вибрирует.

Одним из завсегдатаев Адского дома был Дел Джеймс, настоящий оксюморон: байкер в татуировках и все такое, но при этом писатель. В какой-то момент Дел подружился со всеми нами, но больше всего общался с Акселем. Аксель к нему по-настоящему привязался. Его привлек интеллект Дела и то, как он терпеливо выслушивал глубокие мыслеизлияния Акселя. Они написали вместе много текстов и, думаю, по-прежнему пишут. Дел создал сценарии к нескольким нашим клипам, а еще сочинил рассказ, вдохновивший Акселя на песню November Rain.

В тот период небольшого простоя из-за поисков продюсера мы слишком часто болтались в Адском доме, но я был единственным бродягой, который время от времени там жил. И в начале карьеры даже провел там несколько интервью. Я очень удивлялся тому, насколько журналисты потрясены тем, что в этом доме происходит. Мне это место совсем не казалось сумасшедшим.

Еще одним центром моей социальной жизни, помимо Адского дома и жилого дома со стриптизершами через улицу от Иззи и Стива, была компания барышень из «Седьмой вуали», стрип-клуба на Сансете, который по-прежнему работает и процветает. Мне нравилось ночевать с несколькими девчонками. Они там работали и снимали на всех квартиру на бульваре Голливуд, где мы по ночам напивались до бесчувствия. Одну из девушек в этой компании звали Кэмерон. В какой-то момент мы все с ней трахались, а Стивен даже какое-то время встречался, и каждого из нас она наградила мандавошками. Это было очень смешно. Мы даже стали называть ее Крэберон (от англ. crab «мандавошка» – примеч. пер.) прямо в лицо. Я не стал сразу ее обвинять и сначала засомневался. Может, я подцепил их в Адском доме или любом другом сомнительном месте, где я тогда ночевал, но это оказалось не так. У Крэберон была своя уютная квартирка в Западном Голливуде, и там я ночевал всего один раз, а ушел опять с мандавошками.

Еще одна стриптизерша, достойная упоминания, – Адриана Смит, девушка, с которой встречались Аксель и Стивен и которую Аксель навсегда увековечил на нашей дебютной пластинке. Но об этом чуть позже. Моя маленькая вселенная «Седьмой вуали» была великолепна: я появлялся около одиннадцати вечера, брал у девушек их чаевые, шел в винный магазин, запасался «Джимом Бимом» («Джеком Дэниелсом» для бедных) и устраивал им вечеринку, когда они возвращались с работы. Человеку без своего жилья трудно было бы представить себе место лучше: там было классно, беззаботно, куча горячих девчонок и можно было напиваться и делать что угодно и никто не читал моралей.

В глубине души я понимал, что к выбору продюсера мы не приближаемся, а движение по инерции нас разрушает. Я упарывался и пил, когда только мог, за очень небольшие деньги – и остальные ребята были не лучше. Я снова полагался на друзей, ночевал у них на диванах или шатался по ночным улицам – как в старые добрые времена, только хуже. Тогда это было весело, потому что мы с группой над чем-то работали. Теперь же нам казалось, что мы слишком дезорганизованы и испорчены, чтобы быть кем-то еще, кроме бродяг, что у нас уже и «получилось». В глубине души я знал, что нужно взять себя в руки, что в этой бездне меня надолго не хватит.

Примерно в это же время нашего дилера Сэмми арестовали. Это стало настоящим поворотным моментом. В тот день я был у Иззи и Стивена, а Дези, девушка Иззи, отправилась на встречу с Сэмми в одно из мест, где он обычно встречался с клиентами и клиенты появлялись словно из ниоткуда и забирали товар. Полицейские спланировали налет, и, когда Дези ушла и долго не возвращалась, мы забеспокоились. Через какое-то время нам позвонили из тюрьмы. Они замели всех клиентов Сэмми и собирались посадить и ее, а Сэмми должен был выйти еще не скоро. У нас снова произошло столкновение с реальностью: помню, как мы с Иззи отчаянно рыскали по улицам в поисках дозы. Это было ужасно. Кончилось тем, что я вернулся к Ивонне и ушел в завязку в третий раз. Я не спал несколько дней подряд и плохо себя чувствовал, а ее снова пытался убедить, что у меня грипп.

Тем временем Том Зутаут потихоньку приходил в отчаяние. Как-то раз он позвал нас в офис «Геффен», и мы подумали, что он хочет обсудить с нами новых кандидатов на роль продюсера. Вместо этого он рассадил нас у себя в кабинете и какое-то время молча на нас смотрел. Я клевал носом, чувствовал себя ужасно после своего «гриппа» у Ивонны, да и остальные ребята тоже выглядели не очень.

– Чем, черт побери, я могу вам помочь? – спросил Том. – Посмотрите на себя. Вы думаете, вы вообще можете записать альбом?! Вам, ребята, пора собраться! Сосредоточиться! Время идет!

Его слова так и повисли в воздухе и произвели на нас сильное впечатление, потому что медленно, но уверенно, не придавая этому большого значения и даже этого не осознавая, мы все-таки взяли себя в руки.