Зона поражения - Гарри Маккалион

появляется, сердце стучит так сильно и громко, что удивительно, как он его не слышит. Смотреть прямо на своего врага нельзя — он может почувствовать взгляд и увидеть тебя. Затем начинается мясорубка. За мгновение до гибели на лицах попавших в засаду отражается ужас — и через какие-то секунды все кончено. Ты обыскиваешь тела, уничтожаешь оружие, забираешь трофеи и минируешь место. Весь процесс становится привычным, почти рутиной. Первоначальная эйфория проходит, и когда адреналин сжигает запасы энергии в твоем теле, на тебя накатывает чувство глубокой усталости. Основное чувство, которое осталось в моей памяти о тех временах — это подавляющая, всепроникающая усталость. Усталость и страх. Страх — это хорошая эмоция, которую нужно развивать; он помогает всегда оставаться начеку. Те, у кого нет страха, редко когда остаются в живых.

В тот раз в засаде мы ждали не очень долго, меньше часа, потом появилась группа террористов из ЗАНУ. Их приближение мы услышали чуть ли не за милю — они шли и громко смеялись, как будто находились на воскресном пикнике. Семерых из них мы завалили первыми же выстрелами, еще два боевика попытались убежать и нарвались на подгруппу блокирования. Прочесывая место засады, мы попали под минометный обстрел и были вынуждены отойти для эвакуации.

Боевые выходы стали почти обыденностью, наши успехи росли. Лишь однажды произошло событие, вселившее тревогу. Нас дважды преследовали регулярные части ФРЕЛИМО. В одном случае мы расположились на днёвку и лежали под палящим полуденным зноем. Я только что приготовил чай и уже потянулся за ним, когда совершенно отчетливо услышал скребущий звук опускаемой в трубу минометной мины. Я застыл, глядя прямо в глаза товарищу напротив меня — враг был близко, очень близко! Мина уже была в воздухе, и никто не знал, куда она упадёт — вполне возможно, что прямо на нас. Те несколько секунд, что мы сидели и ждали, казалось, растянулись на часы. Внезапно все вокруг обрело мельчайшие детали: капли пота на губе сидящего напротив меня человека; его темно-карие глаза, расширенные от страха и ожидания; струйка пара, медленно и лениво подымающаяся над моей кружкой с чаем; громкий стук собственного сердца в моей груди. Мина разорвалась в буше, метрах в пятидесяти от нас, не причинив никому вреда. В считанные секунды мы собрались и тихонько ушли с того места.

Представлялось, что ситуация, когда мы столкнемся в бою с этими хорошо подготовленными солдатами противника, является лишь вопросом времени, тем более что с нашей стороны планировалось работать в буше продолжительное время. Разведотряд должен был быть разделен на три разведгруппы, две из которых состояли из десяти человек, а более крупная — из двадцати четырех. Меньшим группам предстояло устанавливать мины на разветвленной системе троп, которые ЗАНУ и ФРЕЛИМО использовали вместо дороги, идущей вдоль железнодорожной линии в Бейру. Разведывательная группа из двадцати четырех человек под командованием Кокки должна была вести агрессивные засадные действия и патрулирование к югу от нас, надеясь привлечь внимание ФРЕЛИМО, и давая тем самым нам возможность относительно свободно вести минирование.

Группами, выделенными для проведения минирования, командовали штаб-сержанты Дэнни Форстер и Луис Клоппер. Дэнни, в чью группу я входил, был высоким, плотным, крепко сбитым бойцом, профессиональным военным с 18 лет. Если за день вы слышали от него больше трёх слов, это считалось, что он толкнул выдающуюся речь. Луис являл собой его полную противоположность — невысокий и худощавый, как грабли, с длинными свисающими усами, он мог бы сыграть диккенсовского Фейгина,47 однако такая внешность была обманчивой. Это был исключительно агрессивный спецназовец, прирожденный убийца.

Нас снова высадили с двух вертолетов; перед этим летчики несколько раз проделывали ложные посадки, чтобы сбить с толку силы ФРЕЛИМО и местных жителей. Уйдя от места высадки на безопасное расстояние, мы приступили ночью к установке мин. Следующим днем, пополудни, до нас донеслись звуки интенсивного боя, примерно в километре к югу от нас, в районе, где работала группа Луиса. Мы немедленно связались с базой, доложив, что, по нашему мнению, наша вторая группа ведет бой. База тоже пыталась связаться с ними, но в ответ была лишь тишина. Мы уж было начали опасаться самого худшего, но тут я услышал какой-то треск в радиостанции и настроился на нужную частоту:

— Альфа-2, это Альфа-1, вы слышите меня? Приём.

В ответ раздался неясное, искаженное потрескивание, и почти сразу в разговор вклинился радист с базы:

— Альфа-2, это база, вы слышите меня? Приём.

— База, это Альфа-1. Не влезайте в эфир, у Альфы-2 повреждена радиостанция. Я пытаюсь установить связь, свяжусь с вами, как все выясню… Альфа-2, не пытайтесь говорить, просто щёлкайте тангентой: один щелчок — «да», два щелчка — «нет». Как поняли? Прием. — Я затаил дыхание.

Щёлк.

Я облегченно выдохнул:

— Отлично, вас понял. У вас было боестолкновение?

Щёлк.

— Вас понял. У вас есть раненые?

Щёлк.

— Вас понял. Ваша радиостанция повреждена?

Щёлк.

— Вас понял. Вы все еще ведете бой?

Щёлк, щёлк.

— Вас понял. — Я быстро прокрутил в уме то, что нам доводили на инструктаже — после высадки группа Луиса должна была идти на север, по ходу устанавливая мины. С момента нашей высадки мы прошли примерно километров десять.

— Альфа-2, от места высадки вы шли на север?

Щёлк.

— Понял вас, Альфа-2. Вы прошли более 10 км?

Щёлк, щёлк.

— Альфа-2, вас понял. Оставайтесь на связи, я попробую организовать эвакуацию. База, это Альфа-1. Альфа-2 вела бой, у нее есть потери, необходима немедленная эвакуация! Они находятся менее чем в 10 км от места высадки к северу.

— Альфа-1, это база, вас понял, вертолеты уже в пути. Передайте Альфе-2, пусть подадут сигнал красным дымом, как услышат вертушки. Приём.

— База, вас понял, отключаюсь. Альфа-2, это Альфа-1, при подлёте «птичек» сигнал красной дымовой гранатой. Как поняли? Прием.

Щёлк.

— Понял вас Альфа-2. Остаюсь на связи до того момента, как вас подберут.

Я со вздохом опустил трубку, и посмотрел на Дэнни, который со сжатыми губами внимательно слушал весь разговор. Потом он кивнул:

— Джок, это было действительно круто.

Это была его самая длинная речь, которую я когда-либо слышал.

Группу Луиса эвакуировали только спустя четыре часа. Оказалось, что им на «хвост» села группа ФРЕЛИМО. Спецназовцы подорвали выставленные по периметру «Клейморы» и открыли огонь, с ходу уничтожив минимум пятерых солдат противника, но и сами оказались под плотным пулеметным огнем. С самого начала боя был ранен радист и