Готские письма - Герман Умаралиевич Садулаев

узнав, что гутоны разбиты в римской земле. Роксоланы убили мужчин и стариков, забрали скот, детей и женщин. Немногим удалось бежать. Алрих стал щедро рассыпать серебро перед местными жителями и скоро узнал доподлинно, кто из роксоланов напал на станицу грейтунгов из Киммерии и где их искать. Мы настигли бродячих роксоланов в Сарматии. Это было небольшое племя. Ночью мы напали на их станицу, убили многих, остальных связали. Вождя роксоланов спросили, куда он продал наших детей и женщин. Отправили в ту сторону вести о выкупе за двойную цену. Через месяц пленные стали возвращаться. Половину вернули нам за выкуп. Другие были уже проданы далеко. Дети Алриха не вернулись.

Алрих приказал убить всех роксоланов, которых мы держали в плену. Детей вождя роксоланов Алрих убивал сам и скармливал собакам на глазах у вождя роксоланов. Убив всех, он оставил вождя роксоланов живым, с перебитыми руками и ногами, среди растерзанных собаками останков его детей. Мы ушли и долго ещё слышали вой то ли собак, то ли вождя роксоланов. Алрих не разрешил избавить его от мучений. Алрих стал очень жестоким.

До Киммерии идти было очень далеко. И мы решили вернуться к своим кораблям и поплыть морем. Когда мы пришли к берегу Понта, где оставили свои корабли, то узнали, что пираты вернулись с римлянами, что все наши корабли были захвачены, а мореходы убиты или проданы в рабство. И мы пошли сушей через Сарматию в Киммерию. По дороге нам встречались другие гутоны, которым удалось выйти из римских земель. Если у них не оставалось своего племени и вождя, они присоединялись к нам. Наших рабов мы, как было обещано, освободили. Два или три десятка вольноотпущенников ушли от нас своими путями, остальные пять или шесть десятков остались с грейтунгами как свободные воины. Поэтому, несмотря на многие потери, мы вернулись в Киммерию двумя или тремя сотнями воинов, с тысячей домочадцев и обозом, гружённым золотом и серебром. В Киммерии нас встретил отряд боспорского архонта, который приказал нам отдать добычу и уходить в Сарматию. Мы сразились с боспорянами и победили. Их было в пять раз больше, но они были наёмники и трусы. Встретив гутонскую доблесть, они бросали оружие и бежали в степь. Воины, уцелевшие в походе на Рим, были сильны, хитры и опытны, как хищные звери. Наёмникам, грекам, городской страже и прочим бабам в мужском обличии не стоило даже выходить в поле против гутонов.

Когда мы пришли в Пантикапей, я поскакал к своему дому, мечтая увидеть жену Мелину и дочерей. Но в моём доме жили другие люди. Они сказали, что купили мой дом, но я не поверил и убил всех. Боспоряне, узнав о разгроме гутонов, решили, что мы никогда не вернёмся. Они захватывали имущество гутонов, и мои дома, и мои лавки взяли, сказав, что я гутон. Они убили моего греческого дядю. А мой двоюродный брат Продром бежал, взяв Мелину и моих дочерей, и укрывался где-то. Я стал искать свою семью. Долго мне пришлось искать. Мы вернулись в Пантикапей летом, через год после того, как вышли в римские земли от Тираса. Только к зиме я отыскал Продрома, Мелину и дочерей на далёкой стоянке в степи, с греческими торговцами, дальними родственниками Мелины. Моя Мелина за год стала очень худой и старой.

Зря боспоряне подумали, что гутоны не вернутся, что гутоны разбиты и обессилены. Тысячи гутонов возвращались в Киммерию. Некоторые вырвались из римских земель, другие ждали свои дружины у римского лимеса. Гутоны стали мстить боспорянам за предательство. Мы жгли и рушили боспорские города, грабили, убивали жителей, продавали в рабство. Архонт Боспора ничего не мог с нами поделать и вынужден был снова стать нашим данником и слушать, что говорят гутонские вожди. Среди вождей Алрих возвысился. После раны в плечо левая рука у вождя отсохла и его стали звать Алрих Сухорукий. У него было шестеро сыновей и дочери. Два старших сына погибли при Наиссе. Двух младших сыновей и всех дочерей роксаланы похитили и продали в рабство вместе с его женой. Сердце Алриха стало каменным. Он не женился больше, хотя имел десятки наложниц и некоторых убивал, не дождавшись, когда они разрешатся от бремени. Алрих и два его сына, оставшиеся, как чёрные птицы летали над Киммерией и убивали без счёта. Дружина Алриха росла. Многие грейтунги семьями и малыми племенами приходили под руку Алриха. Алрих Сухорукий становился самым могучим вождём грейтунгов не только около Пантикапея, но на всём востоке, до Киммерика на юге и Феодосии на западе.

После похода на запад я не захотел возвращаться к торговым делам. В Пантикапее я ограбил все свои бывшие лавки и убил всех, кто захватил моё имущество. Зимой я нашёл Мелину и дочерей. Мы стали жить в степи с грейтунгами, кочуя с востока на запад и с запада на восток. Даже грек Продром остался с нами. У меня было много серебра. Я завёл рабов и стада. Мелина скоро привыкла к степной жизни и стала как гутонка. Особенно хорошо она держалась верхом на лошади. Прошло шесть лет. Наши дочери вышли замуж за грейтунгов. А больше детей у нас не было. Что-то высохло в животе у Мелины, и она не рожала детей, хотя и терзала меня своей страстью. И ревностью, потому что она стала ревнивая и не давала мне держать наложниц и признавать своих детей от рабынь. Отроки Алриха подросли, один из сыновей Алриха стал нашим зятем. Выросло много иных юношей у грейтунгов. И Алрих решил снова идти на Рим.

Алрих Сухорукий собрал большую дружину, всех воинов своего обширного племени. И конным набегом, без обоза, пошёл через земли сарматов в Паннонию. Говорят, он пронзил Паннонию, как нож пронзает подкожный жир кабана, и острием упёрся в мясо Италии. Но в Италии многие легионы встали на пути у грейтунгов, маркоманов и прочих, кто пошёл с Алрихом. После ряда сражений Алрих был разбит и повернул домой. Римляне дали ему уйти. И сарматы пропустили Алриха. Но у границ Киммерии истерзанную дружину Алриха встретило большое войско, собранное новым боспорским архонтом Тейраном. Грейтунги бились как медведи. И все были убиты.

Меня вождь Алрих не взял в последний поход. Он оставил меня советником при своём сыне, который был моим зятем, чтобы мы защищали племя, пока Алрих и другой его сын воюют с римлянами. Когда пришли вести о гибели Алриха, сын Алриха со своими людьми поскакал в сторону битвы