Анимаг и Оборотень - Алена Гнутова

ее брата. Это провернули… наши. Потому что считают, что Скорп не наш.

— Но и мы играем по-честному, — возразила Роза. — Когда Тедди пройдет обследование, мы подтвердим то, что и так известно ранее, что спящий ген никак не может повлиять на окружающих, не дает вспышек магии, что можно убить самым обычным заклинанием.

— Как думаешь, то, что у Скорпа случился выброс в тюрьме, как-то повлияет на ход апелляции? — поинтересовалась Роксана. — Было же не полнолуние…

Роза и не подумала об этом. Неужели Скорпиус, действительно, магически нестабилен? В этот раз он испытал шок и страх за нее, а в тот раз…

— Если только доказать прямую провокацию со стороны Розье… — Роза снова чувствовала, как шансы становятся все более призрачными, что даже мама при всей своей старательности не сможет его воскресить из мертвых, или же попробовать на каких-то основаниях привлечь Нотта.

— Я уверена, что Скорпиуса оправдают, очень быстро оправдают, он вернется в школу, — снова приобняла ее Роксана. — Только несмотря на все официальные доказательства его все равно будут все сторониться, и так репутация была не очень, а сейчас тем более.

— А я зато наконец-то понял, откуда в его личном рунном коде волчья руна, — Альбус был явно доволен собой. — Но я так понимаю, что он мне до конца не поверил, а жаль, сейчас бы рунный код давал бы ему больше сил…

— Он нанес, — перебила его Роза. — Он нанес, я видела. Но… Почему не видели целители?

— Это же личный код, он виден только тем, кто принадлежит твоему роду, — пояснил Альбус. — Подожди. Он нанес его? Так вот почему заклинание сработало так сильно…

Комментарий к 19. Азкабан

https://t.me/alyona_gnutova

========== 20. Рунная цепочка ==========

— Роза, это плохая идея, — пытался догнать ее Альбус, когда Роза летела по коридорам вниз в подземелье.

После того, как Альбус сказал о том, что руна могла дать такой всплеск, Роза хотела подтвердить эту теорию. Скорпиус жил с Ноттом, Розье и Эйвери шесть лет, все же они были друзьями, конечно, он мог скрывать от них свою болезнь, как до сих пор не доверил и ей, но они могли хотя бы что-то замечать. И если с Ноттом было все давно ясно, то у Розы появилась надежда на Эйвери, ведь однажды он уже предупреждал Скорпиуса насчет Розье.

— Это единственный шанс, — Роза остановилась и посмотрела в глаза кузену.

— Я же сказал, я с Ноттом… — начал Альбус.

— Нотт не настолько дурак, чтобы не понять, почему ты вдруг стал проявлять к нему интерес, — перебила его Роза. — А Эйвери может изначально что-то знать.

— Да, и быть с ними заодно, — продолжал гнуть свою линию Альбус. — Тебе не приходило в голову, что все могло быть подстроено?

— Это я и собираюсь выяснить, — гордо заявила Роза, продолжая свой путь. — С тобой или без тебя!

Кажется, Альбусу все еще сложно поверить, что существуют нормальные слизеринцы. Он поверил только Малфою и его кузине, что скорее можно было охарактеризовать как вера исключительно в их семью. Но все же он пошел с ней, бурча себе под нос, что обещал себе больше не оставлять ее одну.

— Эйвери, надо поговорить, — уверенно сказала Роза, входя в спальню мальчиков, с тоской бросая взгляд на кровать Скорпа, которая была значимым для нее местом.

Нотта не было, а Эйвери будто ждал их, тут же кивая напротив себя.

— Я знал, что ты придешь, — уголки его губ чуть дрогнули.

— Так если ты сам хотел этого разговора, может нужно было прийти к ней самому? — прищурился Альбус, который даже не думал присаживаться и вообще похоже боялся или просто не хотел тут ни к чему притрагиваться, держа наготове свою палочку.

— Небезопасно, — просто ответил Эйвери.

Парни прожигали друг друга взглядом. Розу все это начинало раздражать. Если им так хочется, пусть встречаются наедине выяснять отношения, ей важно вытащить Скорпа из Азкабана.

— Ты знал, что происходит, — с ноткой претензии в голосе сказала Роза. — Ты его предупреждал.

— Знал, но мне не доверяли, особенно последнее время, — продолжал говорить спокойным тоном слизеринец. — Вряд ли ты замечала нас все эти годы, но… Далеко не Малфой был изгоем. В чистокровном мире твой статус определяет не кровь, она у всех одинаковая, а деньги. Нотты и Розье сумели кое-как поддерживать свои активы, чего не скажешь о моей семье. Это так… унизительно, когда за тебя в Хогсмиде платят друзья. Если они тебе друзья. Что тоже редкость среди чистокровных. Пришел момент, когда мне нужно было отдавать долг. И деньги их не интересовали. Месть. Я не мог не пойти с ними, когда ты нас нашла. И Скорпиус знает об этом. Скорее всего это неправильно, но каждый чистокровный выберет спасение своей шкуры. Вам, гриффиндорцам, такое не понять, как нам никогда не понять вашу отвагу и самопожертвование ради других, особенно, если эти люди того не заслуживают. Но я пытался. Пытался, как мог. Я не знал, что замышляли Нотт и Розье, но мог догадываться, особенно после стольких лет проведенных бок о бок. У нас не прощают предательства. А Драко Малфою сделали исключение. Да, его недолюбливали, но его не изгоняли насовсем из нашего общества. Нет, благородством тут не пахнет. Все чистокровные всегда знали, что рано или поздно каждому из нас может понадобиться близость к Поттеру. Да, мы не святые, но мы тоже люди. И ты сейчас можешь нас понять. Ты хочешь достать из Азкабана своего любимого человека. А мы хотим своих родных людей.

— Только мой любимый человек не делал ничего… — начала Роза.

— Да? — усмехнулся Эйвери. — Трупы есть. И как бы я хорошо не относился к Скорпиусу, это сделал он. Понятия не имею, был ли это выброс магии, спровоцировал ли его Розье или же он сам просто не выдержал. Но итог один — он сидит, и даже твоя мать оказалась не всемогущей, чтобы оправдать его сразу, люди бы ее не поняли, и я могу принять ее позицию, с точки зрения хорошего правителя она правильная. Точно так же никто не разбирался в наших родственниках, никто не спрашивал их, прислуживали ли они Волан-де-Морту по собственному желанию или нет, просто посадили, чтобы общество было спокойно. Ты же умная, не понимаешь, что происходит? Было доказано, что оборотни в целом не опасны, если принимают волчье противоядие, про спящий ген и говорить не стоит, но люди все равно боятся, никто не хочет рисковать.

— Не пытайся давить на жалость, — резко сказал Альбус, видя, что Роза слишком понимающе смотрит