Танец в живописной технике - Анна Владимирова

И он ворвался меня с такой силой, что низ живота прожгло нестерпимой болью. Я, кажется, даже вскрикнула, но его губы снова не дали и вздохнуть, не то, что кричать. Задергалась, пытаясь вырваться, но он легко приглушил мой диссонанс, все сильней и сильней вбиваясь в меня, заставляя подчиняться его ритму. Даже боль стыдливо схлынула, не отрезвляя более, и меня затопило чувством отравляющего удовольствия.

Я уже не видела его лица и не чувствовала ничего, кроме тугого пульсирующего комка внизу живота. С удивлением обнаружила что свободна, и сразу же опустила руки книзу, зажимая их между ног и стараясь ослабить терзающие болезненные спазмы.

Открыла глаза и скрутилась на больничной койке, обреченно всхлипнув.

Это был сон.

Но настолько реальный, что внутри все разом похолодело. Я все еще чувствовала Криста рядом, его несговорчивые руки и вкус крови на губах… И это его обещание… Сердце просто выпрыгивало из груди, и я села на кушетке, оглядываясь.

Как это часто бывает, ощущение сна не отступало, и я решила, что лучше уже не ложиться.

Сходила в ванную, умылась и направилась на маленькую кухню медотсека. Вскоре уже грела ледяные ладони о горячую чашку кофе, чувствуя, как успокаивается сердце. Реальность потихоньку вытапливала сон, и, поразмыслив, я пришла к выводу, что слишком много мы вчера говорили о Кристе. Поэтому и приснился… А мое чувство вины перед ним довершило картину, обрушив на меня подсознательные страхи.

Только, в чем конкретно моя вина? Я спасла ему жизнь, и ничем более не должна быть обязана! Я ему ничего не обещала и никогда не давала повода думать, что между нами может быть что-то большее! Тогда за что я чувствую себя перед ним виновной?

Включив фоном какой-то фильм, я устроилась на кресле, в котором спал Дэйран в первую мою ночь здесь. Укуталась в одеяло и принялась ждать окончания ночи.

Дэйран примчался рано утром. Сонный и взъерошенный, он ворвался в мою палату вместе с Джиджи на плече.

— Леа! — выдохнул хрипло, едва сфокусировал на мне взгляд. — Что случилось?!!

— Вурррр!! — обрадовался мне Джиджи и принялся смешно убеждать Дэйрана подойти ко мне ближе, порыкивая прямо в его ухо и показывая в мою сторону всеми ложнолапками, кроме тех, на которых стоял.

— А что случилось? — моргнула я, приподнимаясь в кресле и поправляя одеяло.

Мы уставились друг на друга такими отчаянными говорящими взглядами, словно между нами кто-то воздвиг стену, и преодолеть ее не было никакой возможности.

— Твой пульс ночью был сто семьдесят ударов, — протянул он мне, наконец, медузу. — Тебе было плохо?

— Сон плохой приснился, бывает, — пожала плечами, тут же расплываясь в улыбке. Джиджи засиял неоновым синим и призывно забулькал. — Привет! Ты, похоже, поправился!

Прикинула вес друга на ладони, припоминая прежние ощущения.

— Всего лишь сон? — Дэйран неожиданно присел рядом и попытался поймать мой неуверенный взгляд.

— Угу, — сосредоточенно гладила млеющую медузу, делая вид, что ничего особенного не случилось, хотя нестерпимо хотелось обхватить Дэйрана руками за шею и прижаться всем телом, лишь бы забыть эту жуткую ночь.

Он, ничего не замечая, поднялся и вышел, и я уже разочарованно растянулась на кушетке. Но через пять минут он вдруг вернулся с Мари. Пока я смотрела, как доктор подходит ко мне со стетоскопом, Дэйран скрестил руки на груди и устало прислонился к кушетке. Мари незаметно улыбнулась мне, закатив глаза, тем самым призвав поизображать из себя больную как можно дольше. Мол, кэпу идет на пользу.

— Дэйран, не мог бы ты выйти? — безжалостно потребовала она, настраивая на мониторе стетоскопа режим сканирования.

Мужчина раздраженно вздохнул и оттолкнулся от вожделенной койки.

— Какое чудо! — улыбнулась доктор, наклоняясь к Джиджи. — Что случилось, Леа?

— Кошмар приснился, — пожала плечами, — очень реалистичный.

— Понятно, — кивнула Мари, — давай посмотрим…

И так было понятно, что с сердцем у меня ничего не приключилось, что и подтвердил осмотр.

— Просто, когда мужчина видит у себя на мониторе смарткома семьдесят, а у тебя — на сто больше, — улыбнулась она, выключая стетоскоп, — то у него включается режим паники.

— Давай все же проколем ему какой-нибудь транквилизатор, — закатила я глаза. — Дилан подержит… А то он же теперь точно себе оповещение включит на все мои сверхнормы! Хоть кошмары не смотри больше!

— Ему скорость реакции нельзя терять, — покачала головой Мари, вставая. — А успокоить мужчину можно и без транквилизаторов, правда?

Она многозначительно улыбнулась мне и кивнула в сторону выхода.

Новый день показался мне еще более изматывающим, чем вчерашний. Дэйран, кажется, был того же мнения. Все мои распоряжения он выполнял словно на автопилоте, находясь глубоко в своих мыслях, и, только когда пришло время отключать имплант, собрался. Но я видела, что это стоило ему чуть ли ни последних сил.

Эрик прошел процедуру отключения второго импланта немного хуже, что было вполне естественно: киборг теперь знал, к чему готовиться и как это может быть страшно.

В итоге, доведя друг друга до полного морального и эмоционального истощения, мы расползлись по кораблю. Я впала в полнейшее отчаянье. Остаться с Дэйраном наедине так и не вышло, хотя я весь день собиралась с мыслями и силами расставить все точки над «i», то есть, откровенно покаяться и признать свои чувства без всяких условий. И пусть потом сам думает, что со всем этим делать.

Но он словно избегал меня. Даже на прямую просьбу по смарткому ответил, что очень занят и предпочел бы не отрываться от дел, если только у меня ничего особо важного. Не сумев квалифицировать свои чувства по шкале срочности, я капитулировала. Но жажда бурной деятельности не дала мне придаться самоуничижению, хотя я честно старалась. Провалявшись в палате несколько часов, вернула свой «велюровый антистресс» в банку и вышла в коридор. Дорогу к нужной двери помнила смутно, но смартком безошибочно «взял след», и вскоре я была на месте.

Надо сказать, что моя личность стала довольно известной на корабле. При виде меня часть мужчин (пока не встретила ни одной женщины, кроме Мари) ехидно улыбалась. И это наталкивало на мысли, что наше знакомство прошло далеко не в вертикальном положении. Зато большая часть уважительно здоровалась, неизменно приветствуя ненавистным «доктор Грин».

Стараясь как можно быстрее скрыться от команды, робко постучала в нужную дверь, и та с готовностью отъехала в сторону.

— Леа! — радостно взмахнул рукой Эрик от кровати. — Что-то случилось?

Киборг поспешил сесть, опираясь на руки, но далось это ему с трудом.

— Ничего, — заверила его. — Просто…

Я внезапно осознала, что мне сложно открыть свои истинные намерения и чувства не только Дэйрану. А вообще кому бы то ни было. Привычка скрытничать и быть всегда настороже эти четыре года давала о себе знать не лучшим образом.