Лето: Секреты выживания растений и животных в сезон изобилия - Бернд Хайнрих

Здесь может напрашиваться более интересный вопрос: почему мы вообще были голыми? Люди вышли из Африки без или почти без меха; человекообразные обезьяны, как и наш общий предок, вероятно, тогда были волосаты, как и сейчас. Так почему же человек разумный стал голым? На мой взгляд, лучше всего на этот вопрос отвечает следующая гипотеза: мы произошли от некоего обезьяночеловека, хищника, главным преимуществом которого была выносливость, то есть он выигрывал конкуренцию с другими хищниками-спринтерами за счет того, что быстро и подолгу перемещался по жаре. Мы и сейчас можем тягаться с гепардами, львами и леопардами в погоне за антилопой, но только в жаркий полдень. Мы способны преследовать цель, не видя ее, не чувствуя запаха, но зато удерживая ее в своем воображении. Кроме того, в нашем распоряжении оказался уникальный набор приспособлений для того, чтобы справляться с теплом, которое тело вырабатывает под палящим солнцем. В их число входит отсутствие волосяного покрова; способность перенаправлять кровь к поверхности конечностей, так что на коже вздуваются вены; и способность обильно потеть через кожу. Эти приспособления необходимы охотнику, если он делает ставку на выносливость в жару.

Недавно вышел обзор (Rantala, 2007), где говорится, что гипотеза охлаждения «не выдерживает критики». Может быть, это и так, если не принимать во внимание точку зрения зоологии: предшественники Homo sapiens отличались от других гоминид прямостоянием и тем, что им приходилось охотиться в середине дня под прямым солнцем, чтобы успешно конкурировать с крупными плотоядными, которые в это время отдыхают. Хотя перья и шерсть на поверхности спины защищают других пустынных животных от прямого солнечного излучения, у большинства из них есть «термальные окна» – либо голые области, либо участки очень редких волос, как на брюхе и боках у пустынных антилоп. Эти участки располагаются там, где тело менее открыто солнечным лучам. Другие примеры – голые бедра и шеи страусов и большие, со множеством сосудов, уши слонов и пустынных калифорнийских зайцев.

Мы в этом плане были похожи на муравьев-бегунков Cataglyphis, только у нас помимо внешней есть и значительная внутренняя температурная нагрузка, и мы не только подбирали дохлых животных, как эти муравьи, но и подранивали и загоняли живую добычу.

Движение разогревает тело, и, чтобы продолжать погоню, нужно потеть, но это получается, только если в организме много воды. Где-то за пределами видимости канны или куду, когда они становились добычей человека, несомненно, должно было находиться озеро, ручей или еще какой-то источник воды.

Несколько лет назад в одном из номеров журнала Geo была фотография, которая навсегда врезалась мне в память: окровавленная туша слона с отрубленным хоботом, а вокруг копошится более дюжины вооруженных людей, тыкающих в животное ножами и наконечниками копий. Все это происходит на открытой местности, под ярким солнцем. Африканские слоны такие же голые, как люди, в отличие от покрытых густой шерстью мамонтов, мастодонтов и носорогов, которые когда-то населяли северные окололедниковые степи. Помню также петроглиф в небольшой пещере в Восточной Африке, где изображено, как охотники гонят антилопу гну – точно так же, как современные бушмены бегут за куду и загоняют их до изнеможения.

Физические и биологические законы по-прежнему диктуют человеку потребности и ограничения, которые управляют развитием всех живых организмов. Но это обобщение особенно касается нашего внешнего вида. Характеристики ДНК у современных групп людей удивительно похожи, а значит, наши внешние различия поверхностны; мы все произошли от небольшой популяции, которая жила всего около 89 000 лет назад. Возможно, наша скромная роль в увеличении разнообразия видов свелась к тому, что благодаря нам отделился новый вид вшей, хотя и раньше достаточно было двух, и сейчас хватило бы одного. Впрочем, человек разумный никогда не увлекался толерантностью и тем, чтобы способствовать разнообразию видов на планете. На самом деле другие виды людей и вообще животных всякий раз загадочным и несколько пугающим образом исчезали, стоило на сцену выйти Homo sapiens.

На севере люди, вышедшие из Африки, пробрались во владения неандертальцев, где те провели около 250 000 лет и пережили три ледниковые эпохи. А за 30 000 лет до настоящего момента Homo neanderthalensis исчез. Физиология и поведение этого северного вида были превосходно адаптированы к холодному климату. Мозг неандертальца был не меньше, а может, и немного больше, чем у нас. Теперь мы считаем, что неандертальцы были менее творческими, чем Homo sapiens, – по нашим меркам (то есть, например, не умели воображать сверхъестественных существ, рисовать картины и так далее), но есть свидетельства, что эти люди использовали огонь, украшали своих мертвых цветами и, возможно, музицировали на костяных флейтах. Вероятно, они пели, разговаривали и играли в игры. Скорее всего, они были волосатыми, как медведи. Неандертальцев убил не климат. Они сгинули от чего-то другого.

Точная причина гибели неандертальцев покрыта мраком, и, возможно, тем лучше для нашего коллективного эго. Но каких только не было догадок о том, как они выглядели и как жили. Считается, что, поскольку их каменные орудия не менялись, неандертальцы были не такими изобретательными, как захватчики, и поэтому последние их либо вытеснили, либо уничтожили, либо и то и другое. Я вставлю здесь свои пять копеек: мои соображения не противоречат предшествующим находкам и рассуждениям ученых, но обогатят взгляд палеонтолога и антрополога зоологическим аспектом.

Я еще раз вернусь к волосам на теле. Если и есть что-то, с чем почти все согласны (хотя никаких прямых подтверждений этому и нет), так это что неандертальцы были волосатыми. Если даже некоторые Homo sapiens, оказавшись на севере, по-видимому, начинали обрастать мехом, хоть уже и изобрели одежду (я предполагаю это на основании ограниченной выборки), то неандертальцы, прожившие в этих широтах 200 000 лет или больше, точно должны были быть волосатыми. Можно даже довольно уверенно заключить, что они были более волосатыми, чем любой из нас сейчас. Могло ли у них быть столько же меха, как у других северных млекопитающих? Например, как у макак, приспособившихся к холодному климату Северной Японии? Такой мех, как у северных макак или у медведя, должен был бы очень сильно повлиять на выживание и самцов, и самок. Он мог играть определенную роль не только в теплоизоляции, но и в половом отборе, гибридизации или ее отсутствии, тактических аспектах в ситуации конфликта, а также в вымирании вида.

Один из главных механизмов эволюции, влияющий на поведение, физиологию и внешность позвоночных животных, – это половой отбор. В результате полового отбора закрепляются самые разнообразные признаки, но почти все они говорят о чем-то, что важно для выживания их носителя и связано со способностью давать или выращивать потомство. Маркеры способности к выживанию и фертильности, признаки, которые могут оказаться связаны с силой и жизнеспособностью, – рога, длинный хвост и так далее – почти неизбежно становятся признаками «красоты». Набор этих признаков может очень сильно меняться от одного вида к другому, и то, что для одного вида очень привлекательно, другим с большой вероятностью покажется отталкивающим. Например, на человека не произведет большого впечатления голубая мошонка, на фоне которой красуется ярко-красный пенис самца верветки или мартышки-гусара. Распухший красный зад самки шимпанзе нам кажется довольно безобразным, но у самца шимпанзе он вызовет сексуальное возбуждение. Если бы сплошные гладкие волосы на теле неандертальца имели бо́льшую ценность для выживания, чем жиденькая шерсть, вероятно, такие волосы стали бы для этого вида признаком красоты, прошли бы отбор и прочнее закрепились в геноме. Именно это произошло с отсутствием волос на коже у адаптированных к теплу охотников Homo sapiens, а также с нашей одеждой, потому что она была необходима для выживания. Впрочем, волосы все-таки действуют на нас возбуждающе, иначе мы бы не возились с ними так много. Речь, конечно, идет о волосяном покрове головы, который, возможно, когда-то давным-давно имел огромную ценность для выживания в критические моменты, например когда в полдневную жару преследуешь антилопу. Люди и сейчас порой выбирают партнера по волосам, но уже по другим причинам.