Женщина в окне - А. Дж. Финн

Пауза.

Я снова улыбаюсь.

Во всяком случае, надеюсь, что никому не придет в голову вредить семидесятилетней старушке из Монтаны.

И наконец, наружные работы. Зимы действительно холодные, замечает Лиззи, и ей понадобится кто-то для уборки снега с крыши, посыпки дорожек солью, удаления сосулек с водосточных желобов… «Даже если я смогу выходить на улицу, перед зимой бывает прорва работы».

Проблема решена. Пациент получил помощь. Я сияю. Прихлебываю вино.

А потом возвращаюсь к тушеному мясу, и кроликам, и Уильяму с Боу.

Свет в гостиной Расселов. Я выглядываю из-за края монитора и вижу, как в комнату входит та женщина. Оказывается, я не думала о ней больше часа. Сессия с Лиззи – благо для меня.

Я растопыриваю пальцы, машу ими над клавиатурой. Да, мне удалось выйти на улицу. По сути дела, дважды.

Не стоит распространяться на эту тему.

ИМХО. Ишь ты, быстро она осваивает компьютерный сленг.

Лиззи выходит из чата, и я осушаю бокал. Ставлю его на письменный стол.

Отталкиваясь ногой от пола, я заставляю кресло медленно вращаться. Стены кружатся перед глазами.

«Клянусь делать все возможное для исцеления и поддержания здоровья…» Сегодня это получилось.

Закрываю глаза. Я помогла Лиззи подготовиться к дальнейшей жизни, помогла сделать ее более полной. Облегчила ее трудности.

«Клянусь… ставить интересы других людей выше собственных». Что ж, все так – но я тоже извлекла из этого пользу. Почти полтора часа Расселы не занимали мои мысли. Алистер, та женщина и даже Итан.

Даже Джейн.

Кресло останавливается. Открыв глаза, я смотрю через дверной проем в холл, в библиотеку Эда.

И думаю о том, что́ я не успела рассказать Лиззи и чего ей рассказывать не надо.

Оливия отказалась вернуться в номер, поэтому Эд остался с ней, а я пошла паковать вещи. Мое сердце билось как сумасшедшее. Потом я потащилась обратно в фойе, где в камине еле теплился огонь, и Мэри провела мою кредитную карту через считывающее устройство. Она пожелала «народу» приятного вечера, широко улыбаясь и выкатив глаза. Это выглядело нелепо.

Оливия потянулась ко мне. Я взглянула на Эда, он взял сумки, перебросив одну через плечо. Потом я стиснула маленькую горячую руку дочери, и мы вышли из отеля.

Наша машина стояла в дальнем конце парковки. По пути нас с головы до ног облепили снежные хлопья. Эд открыл багажник, запихал туда вещи, а я в это время сметала снег с лобового стекла. Оливия вскарабкалась на заднее сиденье, захлопнув за собой дверь.

Мы с Эдом стояли по разные стороны от машины, а снег все падал, и белая пелена разделяла нас.

Я увидела, что у Эда шевелятся губы.

– Что? – спросила я.

Он снова заговорил, громче:

– Ты поведешь.

Я села за руль.

Мы выехали с парковки, шины скрипели на морозе, в окна бились хлопья снега. Вскоре я вырулила на шоссе, в ночь, в белую мглу.

Кругом было тихо, только шумел двигатель. Сидевший рядом со мной Эд уставился перед собой. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Оливия сползла на сиденье, склонив голову к плечу, – глаза ее были полузакрыты, она дремала.

Поворот на спуске. Я крепче ухватилась за руль.

И вдруг рядом с нами открылась бездна, эта необъятная пустота, выдолбленная в земле. Под луной деревья светились, как привидения. Таинственные серебристые хлопья снега падали в ущелье, вниз, вниз, и навсегда пропадали, как моряки, тонущие на глубине.

Я сняла ногу с педали газа.

В зеркале я видела, как Оливия всматривается в окно. Щеки ее блестели, она снова плакала в одиночестве.

У меня защемило сердце.

И тут загудел мой телефон.

За две недели до этого меня с Эдом пригласили на вечеринку Лорды, соседи с той стороны сквера. Гостям предлагали праздничные коктейли в красивых бокалах, дом был украшен веточками омелы. Пришли Такеда и Греи. Вассерманы, по словам хозяина, отклонили приглашение. Ненадолго появился один из взрослых сыновей Лордов с девушкой. Набежали коллеги Берта из банка – целый легион. Дом превратился в район боевых действий, в минное поле; на каждом шагу вас норовили подстрелить воздушным поцелуем; ничего не стоило нарваться на убийственно фамильярное похлопывание по плечу; раскаты смеха звучали вокруг, подобно канонаде.

В середине вечера, когда я допивала четвертый бокал, ко мне подошла Джози Лорд.

– Анна!

– Джози!

Мы обнялись. Она похлопала меня по спине.

– Посмотрите только на ее платье, – сказала я.

– Нравится?

– Да.

– Посмотрите на нее в этих слаксах!

Я указала на свои слаксы:

– Посмотрите на меня.

– Мне пришлось только что снять шаль – Берт пролил… о-о, спасибо, Анна, – сказала она, когда я сняла с ее перчатки волосок. – Пролил вино мне на плечо.

– Гадкий Берт! – резюмировала я, потягивая вино.

– Я сказала ему, что у него будут неприятности. Уже во второй раз… о-о, спасибо, Анна, – молвила она, когда я сняла с ее платья нитку. Эд называл меня практичной пьяницей. – Уже во второй раз он проделывает это с моей шалью.